Написано кровью моего сердца. Книга 1. Перипетии судьбы - Диана Гэблдон

– Не мог бы ты… – обратилась я к нему, держа в свободной руке скальпель и иглу с шовной нитью. Для юного Уилкинсона это оказалось слишком: закатив глаза, он осел на гравий.

– Он ранен? – раздался из-за моей спины голос Денни Хантера.

Он тоже был необычайно бледен и растрепан.

– В обмороке. Не мог бы ты…

– Недоумки! – буркнул он, бледный от гнева, как я теперь поняла. – А еще полковые хирурги! Да четверть из них никогда не видели раненного в бою человека! А у тех, кто видел, единственное лечение – ампутация! Цирюльники и то справились бы лучше!

– Они могут остановить кровотечение? – спросила я, кладя руку Денни на плечо Билли.

Денни машинально прижал большим пальцем плечевую артерию, и кровотечение, возобновившееся, когда я убрала руку, снова прекратилось.

– Спасибо, – поблагодарила я его.

– Нет, не могут. Хотя большинство из них умеют это, но они кичатся своим положением и принадлежностью к определенному полку. Раненый может умереть от кровопотери лишь оттого, что он из другого полка, а его хирург занят другим пациентом!

– Возмутительно, – пробормотала я и сунула в рот Билли кожаный ремешок. – Прикуси его, рядовой.

Билли вцепился в него зубами и замычал, когда я надрезала его руку, чтобы добраться до поврежденной артерии. Надеюсь, от шока он не так остро ощущает боль.

– У нас нет выбора, – сказала я, глянув на обрамлявшие двор деревья. В их тени Дотти ухаживала за пострадавшими от солнечного удара: поила и обливала из ведра, когда хватало воды и времени. Рэйчел занималась ранениями в голову и живот и теми тяжелоранеными, кому не требовалась ампутация или наложение лубка. Правда, в большинстве случаев она могла лишь утешить умирающих. Хорошая, уравновешенная девушка, зимой в Вэлли-Фордж она повидала немало умирающих и не уклонялась от своих обязанностей.

– Придется позволить им делать то, что они могут. – Я подбородком указала на церковь – руки были заняты раной рядового Адамса. – Мы ведь все равно не сможем переубедить их, будь они неладны.

Я перетянула артерию, и Денни отпустил руку Билли.

– Да уж, – вздохнул Денни и отер лицо о плечо. – Я просто хотел высказаться там, где это не причинит вреда. А еще мне нужна мазь из горечавки, кажется, я видел у тебя две баночки.

Я криво усмехнулась.

– Конечно, бери. Этот засранец Леки недавно прислал санитара, хотел забрать мой запас повязок и корпии. А тебе, кстати, не надо?

– Если у тебя есть лишние, – он уныло посмотрел на уменьшившуюся кучку припасов. – Доктор Макгиллис послал санитара по соседям, собрать все, что может пригодиться.

– Возьми половину, – я кивнула на припасы и перевязала рану Билли повязкой покороче.

Гораций Уилкинсон пришел в сознание и сел, хотя был еще очень бледен. Денни помог ему встать и отвел его и Билли в тень.

Когда я искала в одном из мешков мазь из горечавки, ко мне подошли очередные пациенты.

Они шатались, хотя ранеными не выглядели, и были без мундиров, а из оружия имели лишь дубинки. То ли ополченцы, а то ли…

– Говорят, у тебя есть бренди, – фамильярно схватив меня за руку, заявил один из них. – Выпьешь с нами?

– Отпусти ее! – в бешенстве воскликнул Денни, и мужчина удивленно повиновался, прищурившись на него. Похоже, до того он Денни просто не заметил.

– А ты еще кто такой? – скорее озадаченно, чем враждебно, спросил он.

– Я хирург Континентальной армии, – твердо сказал Денни и вклинился между мной и мужчинами, которые явно были пьяны.

Один из них зашелся неприятным хихиканьем, остальные тоже засмеялись и принялись передразнивать Денни, повторяя «херрург Континентальной армии».

– Джентльмены, вам лучше уйти, – продолжая загораживать меня, сказал Денни. – У нас тут раненые, которые нуждаются в лечении. – Он стоял, сжимая кулаки, в позе готового к драке – хотя я была почти уверена, что Денни не станет драться. Я надеялась, что запугивание сработает, но, посмотрев на почти пустую бутыль бренди, задумалась – может, отдать ее и тогда мужчины уйдут?

По дороге шел небольшой отряд раненых солдат, двоих несли на носилках, многие спотыкались. Рубахи их были в крови, мундиры они держали в руках, и те волочились за ними по пыли. Я потянулась за бутылью, намереваясь отдать ее пьяным мужчинам, но, уловив краем глаза движение, поглядела в ту сторону. Рэйчел и Дотти видели происходящее, и Дотти с решительным видом направлялась ко мне.

Денни ее тоже увидел и неуверенно шевельнулся. Доротея, может, и считает себя квакером, но воспитание заставляет ее поступать по-другому. Как ни удивительно, я знаю, о чем сейчас думает Дензил…

Один из мужчин тоже заметил Доротею и, покачиваясь, шагнул к ней. Раздались заинтересованные возгласы. Если Дотти начнет возражать им и они нападут…

– Джентльмены, – вмешалась я, и три пары покрасневших глаз медленно посмотрели на меня. Я достала один из пистолетов, полученных от Джейми, направила ствол вверх и выстрелила.

Руку дернуло отдачей, гулкое «бум-м» оглушило меня, а едкий дым вызвал кашель. Утерев рукавом слезы, я увидела, как наши незваные гости поспешно уходят, тревожно оглядываясь на меня. Вынув из корсажа запасной платок, я стерла с лица сажу. Хирурги и санитары столпились на пороге церкви и удивленно смотрели на меня.

Я почувствовала себя Энни Оукли – цирковой артисткой, устраивающей шоу с пистолетами, – но крутить оружие длиной почти в фут на пальце не стала – вдруг уроню? Я сунула пистолет в кобуру и глубоко вздохнула, прогоняя головокружение.

Дензил настороженно смотрел на меня. Сглотнув, он открыл рот, желая что-то спросить.

– Позже, сейчас нет времени, – сказала я, слыша свой голос будто сквозь одеяло, и кивнула на подходящих к нам мужчин.

Четыре часа! Целых четыре часа он тащится по сельской местности, полной отрядов солдат Континентальной армии, ополченцев и камней. Последних здесь особенно много. Натерев ноги до волдырей и кровавых мозолей, Грей снял обувь и чулки и сунул их в карман поношенного мундира. Он будет идти босиком, сколько сможет. Кажется, встреться ему сейчас кто-нибудь с подходящим размером обуви, он ударит его камнем и ограбит.

Английская армия уже недалеко – воздух словно колеблется от передвижения большого количества людей, их растущего возбуждения. И где-то недалеко это возбуждение переплавляется в действие.

Вскоре после рассвета Грей услышал крики и глухую перестрелку мушкетов – где-то недалеко шло сражение. Что бы он делал на месте Клинтона? Тот не мог оторваться от преследующих его мятежников, однако у него достаточно времени, чтобы выбрать подходящее для сражения место и подготовиться к бою.

Часть армии – отряд Корнуоллиса, а может, и гессенцы фон Книпхаузена, если они остались с Клинтоном, – будет обороняться, сдерживая мятежников и давая время отойти подальше вещевому обозу. В это время основное войско развернется и займет выгодную позицию – может быть, в какой-нибудь деревне. Грей прошел мимо двух или трех деревень, в каждой стояла церковь. Церковь – очень удобно, в свое время он посылал разведчиков, чтобы те наблюдали с колокольни.