Заклинательница бурь - Мира Вольная

— Ты меня слышала, — вздернул я бровь. — И не собираюсь оправдываться или тем более извиняться. Каменный еще слабо отделался.

— Александр Гротери!

— Не повышай на меня голос, ведьма! — прорычал я. — Ты исчезла духи грани знает куда ничего не сказав, даже не намекнув, прислала ко мне этого убого с дебильным выражением лица и еще более дебильной историей о несчастной любви и желании мира во всем мире и полагаешь, что я должен спокойно к этому относиться?! Какого хрена ты не попросила меня о помощи?!

— Да потому что меня задолбало просить о помощи, Гротери! — рявкнула Софи. — Знаешь, почему я ничего тебе не сказала?! Потому что мне надоело чувствовать себя ни на что не способной, слабой и зависимой!

— Да какого… — я опешил, сидел и глупо разглядывал разбушевавшуюся Заклинательницу и никак не мог сложить два и два.

— Такого! Посмотри на себя, — ткнула ведьма в меня пальцем. — Ты — самый сильный грун в Мироте, великий и ужасный Гротери, способный полмира превратить в ледяную пустыню одним взглядом!

А я? Беспомощная, слабая девчонка! — Софи закрыла лицо руками и затараторила как заведенная, зачастила почти шепотом. — Замарашка из ниоткуда, вечная ледяная стерва!

Надоело! Я прошла инициацию, я грохнула последнюю метрессу Неприкасаемых, только чтобы… — ее голос сорвался на миг, я подскочил на ноги, прижал Заклинательницу к себе, чувствуя, как дрожат ее плечи.

«Ледяная стерва» плакала.

— Милая… — я крепче прижал девушку.

— Чтобы стать равной тебе, — закончила она. — Чтобы заклинать ветра так же легко, как Епифания, чтобы убедиться, что я могу что-то сама. Без тебя, понимаешь? — она подняла на меня заплаканные глаза.

— Нет. Прости, но не понимаю. Я же всегда с тобой, Софи, всегда рядом…

— А если не всегда, Алекс? Я слишком несамостоятельная, слишком привыкла полагаться на тебя, зависеть от тебя. Мне важно было сделать все самой, понимаешь? Попробовать, понять. Надоело бояться и дрожать. Устала. Устала чувствовать себя обузой, маленьким ребенком.

— Софи… — теперь, кажется, понял. Я наклонился чуть ниже и поцеловал мягкие губы. Поцелуй вышел соленым и… очень коротким. Просто не было уверенности, что получится удержаться.

Лишь мгновение, за которое я опять забыл и вспомнил, как дышать. — Ведьма моя, ты даже не представляешь себе… Ты всегда была сильной, смелой, невероятно упрямой. Разве смогла бы слабая ведьма каждый раз противостоять министрам и советникам? Разве смогла бы ставить меня на место? Бороться с моей заносчивостью? Управляться с птичником? Прощать и наказывать несносных темных эльфиек?

Я встал перед ней на колени, сжал тонкие руки в своих, посмотрел в глаза.

— Алекс…

— Мне плевать, Заклинательница ты или обычная ведьма, сколько в тебе силы и все ли ветра тебя слушаются. Мне плевать, умеешь ли ты общаться с совами на расстоянии, мне плевать, можешь ли ты проклинать, варить зелья, творить заговоры. Я потерял голову в первый же суман после того, как Обсидиана привела тебя ко мне. Я был готов есть из твоих рук спустя год.

Я окончательно сошел с ума, когда увидел тебя на той поляне, в лучах луны, обнаженную, танцующую босиком на снегу среди снежинок.

— Алекс…

— Мне все равно, слышишь? Я сдохнуть готов, если кинжал в сердце мне вонзишь ты, понимаешь?

— Ты всегда был так несерьезен, и эти девки…

— Девки… Ты боялась меня поначалу. Вообще боялась мужчин. Шарахалась, сторонилась. Я привык к твоему страху… Эти девки… Неуклюжая, глупая, дебильная попытка найти тебе замену. Я искал в них твои движения, твои черты, жесты. И не мог найти, — признание далось тяжело.

Горло сдавило, как у сопливого мальчишки. — Прости. До меня медленно доходит. После Лиссы я вообще не думал, что…

— Лисса? Девушка, благодаря которой тебя поймал Владимир?

— Да. Владимир не был дураком, к моему глубокому сожалению, и довольно быстро понял, что я перестал верить всему на слово, начал задавать вопросы. Он подослал ко мне Лиссу. Она казалась милой и невинной, я повелся, как последний кретин. Строил планы… Полагал, мы сбежим вместе.

Готовился, планировал, думал о том, как все будет после, договаривался с сопротивлением, — говорить об этом сейчас было по-прежнему стыдно. Не больно. Просто стыдно.

— Она сдала тебя в день побега? — то ли спросила, то ли нет ведьма.

— Да. Но знаешь, что самое паршивое? — я рассматривал руки Заклинательницы и не мог поднять на нее взгляд. Я был идиотом, таким кошмарным идиотом, что вспоминать об этом сейчас физически тошно.

— Алекс…

— Владимиру на меня было по большому счету плевать. Его интересовала верхушка сопротивления. Те, у кого были не только мозги, но и деньги и какая-никакая власть. Вместе со мной в застенки угодило еще пятнадцать грунов. Выжили только двое. Сириус и Блэк.

— Тебя просто обманули, — мягко прошептала Софи, опускаясь рядом со мной на колени. — Не вини себя. Все грехи ты уже искупил.

— Не уверен.

— Я уверена, — ведьма высвободила ладонь и провела по моему лицу, задержала отчего-то дрожащие пальцы на подбородке. — А вот мне свои только предстоит.

Мне очень не понравилось, как это прозвучало. Так, словно она себе сердце только что вырвала, словно готовилась сознаться во всех преступлениях.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что ты прочел в книге, не вся правда. Неприкасаемыми не становятся, ими рождаются.

Каждая неприкасаемая изначально должна была стать Заклинательницей. Но за годы бесконечной и безграничной власти метрессы извратили ковен. Сейчас там только две потенциальные Заклинательницы — земли и воды — хотя могло быть гораздо больше.

— Снова не понимаю, — я тряхнул головой, прогоняя стойкое чувство, что мы ходим по какому-то замкнутому кругу, петле из бесконечных «но» и сослагательных наклонений.

— А ты подумай, Алекс. Не кажется ли тебе странным, нелепым, неправильным, что каждая следующая Заклинательница может родиться только после смерти предыдущей?

Это же бред.

Любая достаточно сильная ведьма способна пройти инициацию. Вот только проходить ее она должна не одна. Проходить обряд она должна обязательно при помощи ковена.

Шабаша равных и сильных. Ведьм сильнее, чем обычные. Именно для этого, для охраны, поиска и защиты таких ведьм и создавался ковен Неприкасаемых.

— Ради Заклинательниц?

— Да. И ради самих ведьм, — Софи обхватила ноги руками и положила подбородок на колени. — Но шабаш сегодня — что угодно, но никак не спокойное место. К тому же я убила последнюю метрессу. Ведьмы сейчас перепуганы, растеряны… Они… Они такие же, как я, понимаешь?

Я закрыл глаза, зажмурился. Очень хотелось выругаться. От всей души. Так, чтобы за гранью было слышно.