Янмэйская охота - Роман Суржиков

Загадки воспламенили Иону, разбудили давнюю, детскую жажду приключений. Тем более сейчас, когда жизнь Ионы заполнена сытою скукой, можно ли пройти мимо такой забавы? Ответить отказом — значит, совершить преступление против собственной души!

Сеймур уже умчался разыскивать Джоакина. Иона вызвала кайра Ирвинга, своего второго помощника, и отдала несколько приказов. Первое: отныне всю ее почту будут вскрывать кайры Сеймур или Ирвинг, при этом обязательно надев перчатки.

— Есть причины опасаться яда?! — встревожился Ирвинг. — Миледи, не нужны ли дополнительные меры безопасности? Можем назначить человека, чтобы пробовал ваше питье и пищу.

— Это излишне. Меня предупредили об угрозе от письма. Очевидно, мой недруг находится далеко отсюда.

— Тем не менее, миледи, лучше внимательно следить за кухней и за подачей блюд.

— Хорошо, кайр, устройте это. Но главное — письма. Вскрывайте их только в перчатках и читайте мне вслух.

— Зачем, миледи?

— Чтобы я сама видела перчатки на ваших руках. Я волнуюсь за вас.

Но главная причина была в ином. Иона с детства знала: чтобы раскрыть загадку, нужно дословно следовать ее тексту. Упустишь хоть букву — проглядишь разгадку. Отец Давид просил читать вслух — нужно так и сделать, иначе не раскроешь тайны.

— Не извольте беспокоиться, будет сделано. Что-нибудь еще, миледи?

— Запишите и отнесите на голубятню мой ответ: «Святой отец, я рада вас слышать. Сделаю все, что в моих силах. Буду рада новым подсказкам. И.С.Д.»

— Куда отправить, миледи?

— Конечно, туда, откуда прибыла птица.

— Мы этого не знаем. На лапке не было адресного кольца.

— Письмо принес не окольцованный голубь?!

— Да, миледи.

Четвертая загадка! Как Давид надеялся получить ответ, не дав обратного адреса?..

— Отправьте в Фаунтерру, во дворец, — сказала Иона, почти не надеясь на успех. Птица с императорской голубятни точно была бы окольцована. Чтобы правильно отправить письмо, нужно разгадать загадку и понять верный адрес. Чертовски интересно!

— Так точно, миледи.

— И последнее…

Она помедлила. Узнать об узнике Уэймара? Начать расследование?.. Это может расстроить мужа — он вновь ощутит недоверие к себе. Лекарь Голуэрс допустил, что именно узник напугал и свел с ума Мартина. Интерес Ионы к узнику означает, что она не приняла это на веру. И, сказать правду, ее действительно интересовало, чем же простой заключенный мог так напугать лорда!

Но дело не только в Мартине. Дело и в Минерве, которая тоже занималась узником, и, конечно, в загадочном письме Давида. Корона и Церковь жаждут сведений об узнике Уэймара — Великий Дом Ориджин не может стоять в стороне.

— И последнее: сопроводите меня в темницу.

* * *

Любопытное дело: в Уэймарской темнице практически не было тюремщиков. За общий порядок в подземелье отвечал похоронных дел мастер Сайрус. Помогали ему двое парней — один стряпал для заключенных, другой разносил стряпню и убирал в караулках. Имелся также палач-экзекутор, но он появлялся в замке лишь по вызову, то есть — изредка. А регулярную охрану узников осуществляли обычные солдаты из гарнизона замка, причем сменяясь согласно очереди дежурств. На взгляд леди Ионы, то было довольно странно.

Мрачная романтика подземелий с детства привлекала Иону. Она нередко бывала в темницах Первой Зимы и хорошо изучила тамошние порядки. Ни кайры, ни даже греи никогда не стерегли узников — на то имелся ряд причин. Воины считали это дело унизительным. Их понятия о чести создавали риск: в темницах попадались и женщины, и юноши, и старики; благородство могло толкнуть дежурного кайра на глупость. Чередование вахтенных солдат — тоже опасность: попадись среди всех многочисленных дежурных хоть один падкий на деньги… Гораздо надежней (хотя и дороже) — содержать отдельную бригаду тюремщиков, которая занималась бы только узниками, и ничем иным.

Виттор решил сэкономить, — поняла Иона. Из бережливости разогнал тюремщиков, заменив их регулярными солдатами. Тем лучше для Ионы: легче будет узнать о знаменитом узнике. Если вахты постоянно чередуются, то, значит, все старые солдаты гарнизона в свое время стерегли эту мрачную личность. Кто-нибудь да расскажет что-то ценное.

Леди Иона поручила опрос Ирвингу. Тот справедливо рассудил, что простые солдаты побоятся откровенничать с офицером кайров, и перепоручил дело нескольким греям из числа самых болтливых и добродушных, потому располагающих к себе. Греи пропустили молодняк и принялись расспрашивать тех солдат графа Виттора, кто служил в гарнизоне больше четырех лет. Дело пошло как по маслу. Чтоб развязались языки шейландских воинов, хватало кружки эля, а то и просто северной военной байки. «Да что ты говоришь — у вас в Ориджине! У нас и покруче бывало. Вот послушай: сидел в темнице один узник…» Каждый второй ветеран гарнизона охоч был поболтать про идова слугу, а каждый первый если и молчал, то лишь от суеверия: не поминай Темного Идо — беду накличешь. Случалось даже такое: кого-нибудь пропускали в опросе, но он сам подсаживался к северянам и заводил: «Вы про чертова узника любопытствуете? Так вам никто не расскажет верней, чем я. Поставьте кружку — такое услышите!»

Но радость Ионы была преждевременной. Все россказни ветеранов оказались до смешного противоречивы. Узник сбежал при старом графе — нет, уже при молодом. Стену выломал голыми руками — нет, прочел заклинание, и стена рухнула. Вышел из замка через главные ворота, ставши невидимым, — нет, прошел прямо сквозь толщу земли и вынырнул далече за городом. Был тот узник старым дворянином — нет, молодым мужиком — да нет, говорят вам, то была девица! А корень всех противоречий оказался прост: никто из ветеранов лично не видал узника. Никто, ни один! Все знали о нем только понаслышке, да не из первых рук.

Кое-в-чем, правда, рассказы сходились. Посадили узника в темницу еще при старом графе, спустя год после Дара. Сбежал он в шестьдесят девятом году (не зря девятка — дурное число). Или до смерти графа, или после — неясно, но точно в шестьдесят девятом. Камера узника была замурована камнем, однако он разрушил стену. Выйдя в коридор, убил двоих стражников, а затем исчез. Да, исчез. Кроме тех двоих, никто его в замке больше не видел.

Эти сведения отнюдь не утолили, а лишь разожгли любопытство Ионы. Она знала о секретном лазе из подземелья, потому понимала путь побега. Но как он выломал стену из камеры, как убил стражников? Голыми руками? После двенадцати лет в темнице он был, поди, слабее кошки! Оружием? Откуда взял? Затем, куда он делся после побега? Графская погоня легко настигла бы узника, ведь граф знал схему тайного хода. Но этого не случилось. И почему столь разноречивы все показания? Да, последние свидетели убиты, но до них другие дежурные должны были стоять на страже. Отчего ж никто ничего не знает точно?

— Я вижу еще одну странность, — отметил кайр Ирвинг. — Он убил двоих при побеге. Но что там делали два стражника? Они дежурят в караулке у выхода, а камера того узника — в самом глубоком и дальнем коридоре.