Жертва - Гарольд Карлтон

— Они… я… — она никак не могла сообразить, что сказать.

— Я вижу их в роковых обстоятельствах, — сказал он. — Кто такая Шейла?

— Соня, — поправила его она.

— Точно, Соня. И почему мне все время хочется назвать ее Шейлой?

«Потому что это имя хотел дать ей Гарри».

— Она просто нарывается на несчастье, — продолжал он. — Она играет в игру вроде русской рулетки, но только тут что-то другое. Тут не пистолет, а что-то стальное, металлическое и столь же опасное!

— А что с моим сыном? — вскричала Марчелла.

— Он тоже в беде. — Чарльз нахмурился, но не смотрел ни на нее, ни на карты. Он уставился на белую стену за спинкой кушетки, как будто глядел кинофильм. — Он не умрет. Вы его спасете!

— Нет! — Марчелла нагнулась и вцепилась руками в его широкие плечи, слишком широкие для его маленького роста. Она принялась трясти его. — Почему вы так говорите? Вы так и раньше говорили! Перестаньте меня пугать! Что вы на самом деле видите?

Он опустил голову, изучая карты. Когда он вновь поднял на нее глаза, в них было его обычное беззаботное выражение, и он опять трогал языком свой сломанный зуб.

— Что-то не так? — спросил он. — Не следовало вам трогать меня во время гадания. Я забыл, что должен был вам сказать.

— То, что вы рассказали мне! — выпалила Марчелла. — Вы уверены?

Он пожал плечами:

— Я не знаю, но лучше уж вам поверить в то, что я говорю, потому что я всегда прав. Люди возвращаются ко мне. Вы же вернулись.

— А что еще вы видите? — слабо уронила она. Он остро взглянул на нее:

— Слушайте, я не против того, чтобы погадать вам, только не дотрагивайтесь до меня, ладно?

— Извините.

Он еще посмотрел на карты, и через некоторое время голос его изменился.

— Там, где ваш сын, очень опасно, — пробормотал он. — Боже, он в опасности! С ним не все в порядке!

Она кивнула. Вчера он выглядел так болезненно. Ей следовало проглотить обиду и позвонить Колу. Только чтобы удостовериться, что с ним все нормально.

Чарльз смешал карты, как будто закончил работу.

— Похоже, вам показалось, что мои дети оба в опасности, — заметила она.

— Ах так? — Он свел брови и постарался принять участливое выражение. — Ну, карты меняются каждый день. Почти каждый час. Приходите завтра, и все будет по-другому.

Она вздрогнула и достала из кошелька двести долларов.

Поблагодарив, он взял банкноты и принялся извиняться:

— Простите, что беру так дорого, но ведь сегодня Рождество и все такое, и мне приходится пренебрегать моими гостями…

— Да все в порядке, — сказала она, вставая. Пока они шли узким коридорчиком в гостиную, он, хихикая, шепнул:

— Как вам понравились мои сестры? Как думаете, неплохих муженьков они нашли? Держу пари, если бы Розелла посидела на диете, она бы получила мужика получше. Правда ведь?

Марчелла нахмурилась, думая, как бы ответить потактичнее.

— Они такие симпатичные, — сказала она. — Мне пора возвращаться. Не следовало вот так вторгаться в вашу жизнь.

— Розелла! — крикнул Чарльз. — Подай манто миссис Уинтон!

— Моя дочь говорит, что несколько раз встречала вас, — внезапно припомнила Марчелла.

— Ах так? А кто ваша дочь? — спросил он, когда в тесную прихожую вошла Розелла, поглаживая дорогой мех.

— Соня, — напомнила Марчелла. — Соня Уинтон.

— Соня — ваша дочь? — Глаза его чуть не выпрыгнули из орбит. — «Девушка Каресс»? Я ее обожаю! — Он даже слегка подпрыгнул от удовольствия. — Она говорила, что была здесь? Я не помню ее. Должно быть, она выглядела иначе. Иногда посетители не говорят мне свои настоящие имена — наверное, проверяют меня, да?

Она кивнула.

— Марчелла! Где вы нашли такую шубу? — Розелла помогла ей одеться. — Она такая прекрасная. Стоит, наверное, баснословно, а?

— Я подарю тебе такую на следующее Рождество, — пообещал Чарльз.

— Огромное спасибо за чудесные блюда, — Марчелла направилась к дверям, Розелла за нею, по-прежнему гладя норку. — Передайте всем мои поздравления и до свидания, хорошо? — попросила Марчелла.

Когда Чарльз раскрыл двери, Розелла обняла Марчеллу, словно они были старинными приятельницами.

— Счастливого Рождества, — пожелала она Марчелле. — А когда вам надоест эта шуба, пусть Чарльз даст мне знать, ладно?

Чарльз встал на цыпочки, чтобы поцеловать ее в щеку. У нее возникло безумное желание прильнуть к нему и упросить оставить свое ремесло.

Было совсем темно, когда она возвратилась домой.

Бродяги, которым она раздала деньги на площади, исчезли, оставив после себя кучу горелого хлама. Автоответчик записал только одно послание: от Кола Феррера, который просил Марка перезвонить ему. Беспокойство кольнуло ее. Она списала телефонный номер Кола. Разве Марк не с ним? Тогда где же он? Она немедленно стала набирать номер.

— Я мечтаю о Белом Рождестве… — пропел голос Феррера по автоответчику. Марчелла скривилась, услышав его. — Я украшаю падубом холл, — продолжалась запись. — Если хочешь оставить поздравление, я тебе тоже перезвоню.

— Кол, — произнесла она. — Это Марчелла Уинтон. Я немного беспокоюсь о Марке, потому что он сказал, что останется у вас, а ваше сообщение означает, что это не так. Пожалуйста, позвоните мне, как только сможете.

Она повесила трубку и плеснула себе побольше виски. Оставалось только сидеть и ждать.

Соня лежала сразу на трех креслах в самолете — эти места были куплены ею. Она улизнула, разыграв переутомление, что не было далеко от истины. А Леонид воспользовался своим умением гримировать под белые, с чуть зеленым, лица театра Кабуки, что заставило ее и впрямь выглядеть больной. И теперь, совершенно без грима, задрапировавшись в алый шарф и надев темные очки, она потягивала шампанское, пролистывала кипы журналов и подпевала Рэю, чьи новые песни звучали у нее в наушниках. Она едва ли не знала наизусть каждую ноту его песен. Альбом, который должен был поступить в продажу в новом году, открывал новые грани дарования Рэя. Записан он был с большой тщательностью и вкусом, и она была уверена, что этот альбом ждет больший успех, чем два предыдущих альбома, вместе взятых. Слушая, как голос Рэя вибрирует у нее в ушах, она не могла не содрогаться от восторга при мысли, что через пять часов она будет в Лондоне и в его объятиях.

Самолет был переполнен, но она со всей роскошью вытянулась на целом ряду. Зачем же тогда и нужны деньги, если нельзя швырять ими? Она порастрясла кошелек, наполненный стодолларовыми купюрами, чтобы у Рэя был самый прекрасный в его жизни рождественский подарок.

В аэропорте Хитроу ее встретил шофер Рэя.