22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка - Михаил Алексеев

Военные действия против Греции должны были открыться в начале этой недели, но из-за осложнений в Югославии начало балканской войны, по мнению немецких военных, отсрочилось. Однако вместе с тем считают, что немецкие войска на Балканах выступят против Югославии и Греции в начале следующей недели. В связи с этим является многозначительным то, что генерал-фельдмаршал Браухич с 3 апреля находится в Румынии и Болrарии. Как говорят, Браухич еще съездит в Берлин и после сразу примет командование над немецкой балканской армией. Промедление немецкого выступления против Югославии, по мнению немецких военных, не в последнюю очередь вытекает и из безнадежного положения 26 итальянских дивизий, которые находятся в Албании и которые оказались, по причине нового военного положения из активно действующей в армию, очутившуюся в окружении.

Официальные сведения из Берлина, имеющиеся на сегодняшний день, говорят за то, что со стороны итальянского правительства не видно необходимых решительных действий против Югославии, что Муссолини больше думает о спасении своей армии, чем о военном союзе с Германией.

Антонеску и румынское правительство обрабатываются с немецкой стороны всеми средствами для того, чтобы вовлечь Румынию в немецкую акцию против Югославии. Югославский Банат держат перед глазами румынского руководства как вознаграждение за соответствующее понимание в немецко-югославском конфликте. Во всяком случае, маловероятно, чтобы с немецкой стороны было бы потребовано прямое вступление в войну Румынии против Югославии. Румыния должна помогать Германии в прессе и политическим путем, Румыния должна облегчать развертывание немецких войск против Югославии. Со своей стороны Румыния должна предоставить в распоряжение Германии свою прекрасно работающую в Югославии службу шпионажа и т. д.

Большая часть этих требований уже выполнена Антонеску. С немецкой стороны указывают в связи с этим на совершенно лояльную позицию румын. К сожалению, также к этому добавляют, что средние и низшие круги Румынии, государственный и военный аппарат показывают мало понимания желаний и понуждений, высказываемых с немецкой стороны в связи с югославскими событиями.

№ 153 Ещенко»[533].

Имеются пометы: «НО-2. НО-9. Дать в 5 адресов. Голиков. 6.4».

«АБЦ» первым сообщил, «что из-за хода югославских событий военные диспозиции не без больших трудностей должны быть изменены, план выступления изменен и сроки военных операций должны быть отодвинуты».

Вторжение в Югославию и Грецию немецкие войска предприняли в ночь на 6 апреля по схеме, которой они пользовались, развязывая военные действия в 1939 и 1940 гг. Главные силы 4‐го воздушного флота внезапно атаковали аэродромы в районах Скопле, Куманово, Ниша, Загреба, Любляны. Танковые и пехотные дивизии 12‐й немецкой армии одновременно на трех участках перешли болгаро-югославскую границу, 150 немецких самолетов совершили налет на Белград.

6 апреля на совещании с главкомом сухопутных войск вермахта поднимается вопрос о «группировке русских войск» и о принятии возможных мер по парированию возникшей «опасности» в связи с этим:

«Бросается в глаза скопление войск на Украине. Главком полагает, что не исключена возможность вторжения русских в Венгрию и Буковину. Я же считаю это совершенно невероятным. …»[534].

«Совершенно невероятно», считает Гальдер, а вопрос рассматривается «всерьез».

Начальник генерального штаба сухопутных войск снова возвращается к теме введения графика ускоренных перебросок на Восток. 7 апреля 1941 года Гальдер сделал следующую запись: «… Разговор с Йодлем (ОКВ) о неясной позиции России. Следует ли ввести график ускоренного железнодорожного движения? После принятия решения фюрером был получен отрицательный ответ (выделено мной. – М.А.). Но все оборонительные мероприятия можно теперь проводить открыто»[535]. Отсюда следует, что нападение на Советский Союз уже не сможет стояться 15 (16) мая.

Состояние неопределенности продолжает сохраняться.

«Анализ группировки русских войск, – записал в этот же день Гальдер, – дает основание сделать следующий вывод: Если отказаться от избитого утверждения о том, что русские хотят мира и сами не нападут, то следует признать, что их группировка вполне допускает быстрый переход в наступление, которое было бы для нас крайне неприятным»[536].

Со ссылкой на архивные материалы, обнародованные на Нюрнбергском процессе, приводится следующий документ: «Указания Гитлера по изменению плана операции “Барбаросса” нашли отражение в директиве Браухича № 644/41 от 7 апреля 1941 г., которая была доведена до главных штабов ВВС и ВМС, штабов групп армий и армии “Норвегия”. В ней указывалось, что выделение дополнительных сил для Балканской кампании потребовало перенесения начала операции “Барбаросса” на более поздний срок – на четыре – шесть недель (здесь и далее выделено мной. – М.А.) – и в связи с этим внесения изменений в уже разработанный график переброски войск на восток, начиная с третьего эшелона. Все подготовительные мероприятия, включая переброску подвижных соединений, необходимых для наступления в первом оперативном эшелоне, директива требовала завершить приблизительно к 22 июня»[537].

Впервые появляется дата «22 июня» все в том же контексте – «подготовительные мероприятия… завершить», – что и в Директиве ОКВ от 31 января 1941 г. – «Подготовительные работы нужно провести таким образом, чтобы наступление (день «Б») могло быть начато 21.6.». «Завершить» хотя и «приблизительно к 22 июня». А значит дата «21 июня» была не случайна. Кроме того, чтобы начать операцию «Барбаросса» 15 (16) мая требовалось за месяц переходить к графику ускоренных железнодорожных перебросок а Восточную Пруссию и генерал-губернаторство, что было не выполнимо из-за развязанных Германией боевых действий на Балканах.

7 апреля начальник штаба Верховного главнокомандования Кейтель отдал распоряжение командующему вооруженными силами в Норвегии, в котором прозвучала дата не ранее 15 июня: «Не следует рассчитывать, что операции в Финляндии начнутся раньше 15.6 (выделено мной. – М.А.), разве только что русские со своей стороны начнут боевые действия»[538].

В своих воспоминаниях начальник Отдела обороны страны ОКВ генерал В. Варлимонт счел необходимым записать: «Из-за кампании на Балканах нападение на Россию пришлось отодвинуть с середины мая на 22 июня 1941 года»[539].