Дети Велеса - Андрей Расторгуев

Русалочье тело растаяло у кромки воды, вливаясь в реку, и унеслось вместе с течением прочь от берега. Опять он остался один, чувствуя себя обманутым и всеми позабытым, как и тогда, при попытке обнять Милану, вместо гибкого стана которой в руках оказалась лишь вода. Зато теперь он знал, что надо делать. Повернувшись, Пырёв зашагал к своей палатке, где среди прочих вещей хранил прихваченное с Земли оружие. Были у него в запасе неиспользованные сюрпризы, на которые он очень сильно рассчитывал. А пока не помешает передвинуть поближе к берегу конный резерв…

К битве всё было готово.

Железный Клинок верхом на Лумумбе ещё раз объехал плотный строй, всматриваясь в угрюмые лица воинов. Решительно настроенные на битву, они стояли плечом к плечу, понимая, что многие из них навсегда останутся лежать здесь в сырой земле. Эти умрут, но не отступят, понял Стас. Что ж, настала пора уводить от реки Аркашу с Юносом и встречать нежить в полную силу. «Надеюсь, они ещё живы, – вздохнул про себя и мысленно позвал Митьку, – Дуй к мосту, зови наших. Пусть уходят».

Медяник прибежал к валу в тот момент, когда там только-только отбили очередную атаку. Обращённый к реке склон был усеян трупами и трупиками великого множества существ различной степени уродства. Ближе к вершине всё чаще попадались человеческие тела, которых не смогли уберечь от неминуемой смерти даже надетые на них железные доспехи. Мертвецы лежали друг на друге и на голой вытоптанной земле, начисто лишённой недавно выпавшего снега. Большого добротного моста, что некогда украшал эту местность, с ажурными боковинами, радующей глаз росписью и резными перилами не было и в помине. На том и на этом берегу торчали обломки брёвен. Разбросанные вокруг щепки свидетельствовали о том, что переправу наводили не единожды и столько же раз уничтожали.

Из тысячи с лишним копейщиков в живых осталась едва ли половина, да и те давно переломали свои копья, а в строю держались на честном слове. Аркадия шатало от невыносимой усталости и полученной контузии. Под бинтом, повязанным вокруг головы заботливыми руками Любавы, нещадно саднил рассечённый лоб. Не падал Башка, наверное, только потому, что не хотел ударить в грязь лицом (в прямом и переносном смысле) перед строем не менее измотанных солдат, сильно поредевшим за сутки непрерывных боёв, и особенно перед неотступно следовавшей повсюду за ним Любой. Да и Мирона, её неотлучного хвоста, не очень-то хотелось радовать столь вопиющим проявлением слабости. Они хоть и не отворачивали усталые сосредоточенные лица от реки, но падение обессиленного командира заметили бы сразу. И потом, потеряй он сознание, кто будет людей Силой прикрывать? А в ней, похоже, теперь нуждались ещё и стрельцы.

Те тоже понесли довольно чувствительные потери, когда Босоркуны, Вихровые и Подвии обрушились на их позиции жестокими моровыми смерчами. Ведунам удалось отбить эту атаку, а молодые помощники Керка вовремя разнесли восстановленную переправу, по которой нежить пересекала водный поток. Но стрельцов стало на порядок меньше, к тому же они израсходовали почти весь запас привезённых с собой стрел и сулиц.

Начали выдыхаться и оба двуреченских чародея. Лежали вповалку на спинах прямо на холодной земле, едва дыша и напоминая мертвецов или самое меньшее смертельно раненых, не получив при том ни одной царапины. Глядя на их жалкий вид, Юнос не был уверен, хватит ли юных гениев ещё хотя бы на одну волшбу.

Всё указывало на то, что следующая атака станет последней для заслона, и он всё-таки падёт. Поэтому принесённый Митькой приказ об отступлении пришёлся как нельзя кстати.

Не теряя времени, авангард, а вернее то, что от него осталось, оседлал коней и во весь опор помчался по дороге к Двуреченску. Свободных животных было предостаточно, чтобы выделить парочку для обессиленных чародеев. Те в отличие от солдат уже сделали своё дело и могли со спокойной душой отправляться по домам. А уцелевших бойцов ждало ещё одно сражение – основное. Не успеют прийти в себя, как снова в битву. Ладно, если пока в резерве постоят. Хоть короткая, но передышка.

Когда изрядно потрёпанный авангард вылетел на плато, Аркаша увидел далеко впереди длинную сплошную стену из щитов. Она тянулась от скалы до речного берега, надёжно запечатывая проход, не оставляя ни единой лазейки для нежити. Эта стена казалась монолитной, выкованной из железа от мерцающих под луной доспехов и круглых умбонов на щитах. Над головами тускло поблёскивали наконечники поднятых копий, похожих на дремучую непролазную чащу, выросшую вдруг посреди плато и уходящую далеко вглубь, теряясь где-то в сумерках, от чего не было понятно, где же кончается этот лес и не тянется ли он бесконечно.

Увиденное потрясало. Вот это силища! Куда той нежити тягаться с нею, если даже на мосту она ничего не смогла сделать против горстки таких вот солдат. Нет, не пробиться ей, не одержать победу. Нипочём не проломить эту железную стену, только лоб о неё расшибёт.

– Это ваше войско?! – послышался восхищённый голос Любы. – Я и представить себе не могла, насколько оно могучее…

Сопровождавший её Мирон, измотанный битвой, пожалуй, больше других, поскольку постоянно метался между Аркашей и Любавой, отгоняя от них нежить, только и смог, что удивлённо присвистнуть. Но и этого Любе оказалось достаточно, чтобы понять – её почитатель, грубый вояка, всегда избегающий высокопарных фраз, изумлён до глубины души. Да уж, если даже Аркаша удивился, что тогда говорить о ней с Мироном.

К войску подъезжали уже неторопливым шагом. У передовой шеренги стрельцов их поджидал Стас, гарцуя на вороном Лумумбе, которому, как видно, передалось нетерпение хозяина.

– Наконец-то! Я уже извёлся весь, – неодобрительно пробурчал Пырёв, бегло ощупывая взглядом колонну всадников, сразу прикидывая в уме понесённые потери. Видя много пустых сёдел, нахмурил брови. – Тяжело пришлось?

Что за вопрос, а то сам не догадывается.

– Хреново пришлось, Петрович, – прохрипел Башка сиплым голосом. – Говоря по правде, если бы не твоя муштра, нас бы давно смяли. В первом же заходе все бы полегли.

– То правда, – поддакнул Юнос. – Тяжко столь великую силу одолеть, но у нас получилось. Не так уж она и страшна, коли всем миром навалиться.

– Вижу, и тебе досталось? – Стас кивнул на забинтованную голову Аркаши.

– Ерунда, бандитская пуля. Переживу.

– При наличии мозгов было бы сотрясение. Тебя кто просил в драку лезть? Стой себе в задних рядах и держи Силу над полем. Ну да ладно, уцелел – и слава богу, а то боялся, что уж не свидимся. Отводите людей за фалангу. Вдоль берега отмель свободна, по ней и проскочите. Митька покажет, где резерв стоит. Юнос, ты там воевода, не забыл?

– Как забыть, помню.

– Вот и принимай назад бразды правления. А ты, Аркаша, пока отдохни, но когда заварушка начнётся, мне твоя помощь понадобится. Поэтому будь начеку и, пожалуйста, не лезь больше на рожон.

– Всенепременно, мой генерал. – Башка попробовал шутливо козырнуть, но уставшая рука, уже настроенная на отдых, расслабленно упала на полпути к голове.