На грани потопа - Клайв Касслер

— Вы что же, угрожаете шантажом президенту Соединенных Штатов Америки?! — грозно нахмурил брови Уоллес — По-моему, вы забываетесь, мистер Шэнь!

Проницательный Лэрд не преминул отметить, что его босс серьезно обеспокоен и далеко не так уверен в себе, как пытается показать. Но и Шэнь понял, что перегнул палку, и тут же пошел на попятную.

— Нижайше прошу простить вашего покорного слугу, господин президент, если что-то в моем безобидном высказывании показалось вам оскорбительным, — залебезил он, расплывшись в угодливой улыбке. — Уверяю вас, у меня и в мыслях не было ничего подобного. Вы меня просто неправильно поняли. Я всего лишь хотел подчеркнуть, что необдуманные поступки часто приводят к непредсказуемым последствиям.

— Предупреждаю, что не потерплю больше массовых убийств, и покрывать убийц тоже не стану! — многозначительно произнес Уоллес, постепенно успокаиваясь.

— Клянусь всеми богами моего народа, я не имею к ним никакого отношения! — Глаза китайца лучились детской невинностью, а голос звучал так искренне, что даже скептичный Лэрд, прекрасно осведомленный о том, что из всех богов на свете Шэнь поклоняется одному Маммоне[41], на мгновение поверил ему. — Опытные детективы из частного сыскного агентства провели независимое расследование и пришли к выводу, что в упомянутых вами убийствах замешаны криминальные структуры, орудующие на Западном побережье. Если господин президент пожелает, я могу показать представленный ими доклад.

— В том докладе, который представили мне, содержатся несколько иные выводы, — не без ехидства заметил Уоллес.

— Со всей ответственностью обещаю вам, господин президент, — торжественно произнес Шэнь, — что случившееся на озере Орион никогда больше не повторится.

— А взамен вы, конечно, попросите, чтобы ваши суда оставили в покое, не так ли? — иронически усмехнулся Уоллес.

— Я был бы весьма признателен, — кивнул магнат.

Президент бросил быстрый взгляд на Лэрда. Тот вопросительно приподнял бровь.

— Слушай, Мортон, тут вот какое дело, — смущенно заговорил Уоллес, запинаясь чуть ли не на каждом слове. — Мне как-то несподручно... Позвони сам адмиралу Фергюсону и Дункану Монро и передай им от моего имени, что суда «Шэнь Цинь маритайм лтд» должны в дальнейшем подвергаться обычной процедуре досмотра.

Столь возмутительное проявление слабости со стороны президента, равнозначное безоговорочной капитуляции, так сильно поразило видавшего виды Лэрда, что он впервые за свою политическую карьеру потерял дар речи и не нашелся с ответом.

— От всей души благодарю вас, господин президент! — обрадовался Шэнь, явно не ожидавший такой легкой победы. — Проявляя столь пристальное внимание к нашим проблемам и добрую волю к их разрешению, вы оказываете величайшую услугу не только мне, но и всем служащим возглавляемой мною компании — от палубного матроса и младшего клерка до капитана и члена совета директоров. Примите мои уверения в их безграничном уважении и преданности.

— Нет, уважаемый Шэнь, — так легко вы от меня не отделаетесь, — покачал головой Уоллес — Теперь ваш черед отдуваться. Передайте премьеру Куню, что я выражаю серьезную озабоченность по поводу повсеместно применяемого на производстве фактически рабского труда наемных рабочих. Если он намерен и впредь поддерживать со мной дружеские отношения, я настоятельно рекомендую в срочном порядке, пересмотреть тарифные сетки и начать наконец выплачивать трудящимся достойную зарплату. Права человека необходимо соблюдать, нравится нам это или не нравится. В противном случае я буду вынужден наложить эмбарго на экспорт в Китай фосфатных удобрений.

Мортон Лэрд мысленно зааплодировал. Наконец-то Дин показал этому вконец обнаглевшему нуворишу, что он не мальчик для битья, а многоопытный, дальновидный и сильный политик, стоящий во главе самой богатой и могущественной державы в мире. Техасская горнорудная компания, добывающая фосфаты на сравнительно скромную сумму, ненамного превышающую миллиард долларов в год, служила практически единственным поставщиком этого сырьевого компонента для всех китайских заводов по производству пластмасс и синтетического волокна, объединенных в гигантскую химическую корпорацию со штаб-квартирой в Шанхае. Народная Республика, в свою очередь, ежегодно экспортировала тканей, одежды, обуви, детских игрушек, радиоприемников, телевизоров и сопутствующих товаров на пятьдесят миллиардов. Таким образом, прекращение поставок фосфатного сырья — казалось бы, булавочный укол, — на самом деле ставило под удар весь экспортный сектор китайской экономики. Никакие торговые санкции не смогли бы нанести ей больший ущерб. Мортон по праву мог гордиться своим учеником: ни с кем не советуясь, тот самостоятельно нащупал ахиллесову пяту стратегического партнера и недвусмысленно дал понять, у кого на руках все старшие козыри.

В темных глазах Шэня впервые за весь вечер мелькнула растерянность.

— Я обязательно передам ваш совет господину премьеру Кунь Ву, — чуть слышно пробормотал он.

— Надеюсь, — коротко бросил Уоллес, поднимаясь с дивана, что означало окончание аудиенции.

Шэнь поспешно вскочил и поклонился хозяину.

— Огромное спасибо, господин президент, за то, что вы уделили мне так много вашего драгоценного времени, — рассыпался он в цветистых благодарностях. — Невозможно передать, как я рад, что еще раз удостоился высокой чести лицезреть ваши благородные черты и внимать вашим мудрым речам.

— Всего доброго, мистер Шэнь, — устало кивнул Уоллес — Извините, у меня еще очень много дел. — С этими словами он отвернулся от гостя, уселся за письменный стол и уткнулся в какие-то бумаги.

— Я провожу вас, мистер Шэнь, — произнес Лэрд нейтральным тоном, предупредительно распахнув дверь перед магнатом и умело маскируя за дипломатической любезностью свое истинное отношение к нему.

Несколько минут спустя он вернулся в Овальный кабинет. Президент трудился над внушительной кипой документов, требующих его подписи. Заслышав шаги, он проворчал, не поднимая головы:

— Садись, Мортон. По твоей кислой роже я уже догадался, что ты далеко не в восторге от моего выступления.

— Не то слово, сэр! Как вы вообще можете разговаривать с этим убийцей? Меня, например, коробит от него, а вы так спокойно общаетесь, с готовностью соглашаетесь на все его безумные требования...

— Ну да, ну да, скажи еще, что я перед ним пресмыкаюсь, и будешь прав! — Уоллес со злостью стукнул кулаком по столу. — Только не забывай, что со времен постройки Белого дома стены этого кабинета повидали немало исчадий ада, а кое-кто из них даже сиживал в президентском кресле. Сам знаешь, в политике нет хороших и плохих, есть только противники и союзники. Без поддержки Шэня и китайского правительства я вряд ли могу рассчитывать сохранить свой пост. А долг платежом красен, вот и приходится, как ни противно, плясать под их дудку.

— Эх, Дин! — печально вздохнул Лэрд. — Неужели ты до сих пор не понял, что тебя элементарно поимели, как деревенского лоха, спьяну завалившегося в притон для геев? Ты убедил себя, беря у них деньги, что поступаешь так в силу высшей целесообразности, и сам не заметил, как угодил в такую яму, из которой уже не в силах выбраться. А ведь она может легко обернуться могилой. И не только политической.