Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители - Монах Лазарь (Афанасьев)

сердцу места и близких мне людей — да будет Его святая воля!»619. Отец Никон в этом письме просил принести ему некоторые необходимые вещи. А в конце письма испрашивал благословения и молитв о себе у владыки Михея, архимандрита Исаакия и всех отцов и братий оптинских. Отец Никон был осужден на три года концлагеря и причислен к этапу, который готовился к отправлению на Соловки. Отец Агапит оказался спутником отца Никона, а отец Кирилл, болевший туберкулезом легких, выслан был на три года в Кзыл-Орду. С ним поехала сестра Анастасия, так как он не мог обходиться без помощи. По болезни ему был сокращен срок высылки, и он вернулся в Россию осенью того же года.

Этап отправлен был 27 января. Перед отходом поезда с заключенными на Калужском вокзале собралось много духовных чад отца Никона. С большой скорбью проводили они своего старца в далекий путь на труды исповедничества и — кто знает? — может быть, и до смерти.

Глава 40. Кончина старца Нектария. Жизнь и смерть отца Никона в ссылке

Благодаря усилиям Н.А. Павлович, которая имела связи в Москве, удалось спасти от расхищения или уничтожения Оптинскую библиотеку с богатейшим архивом, где находились редкие рукописи. Ими интересовались некоторые московские ученые, среди них известный востоковед Н.И. Конрад, академик впоследствии. Это убеждало власти в действительной ценности книг и бумаг собрания обители, и они позволили описать их, забить в ящики и отправить в Москву, в только что образованную Всесоюзную библиотеку (ныне Российская государственная). Здесь архив сохранился почти полностью, но книги в основном рассеялись в ее фондах. Все остальное в Оптиной было расхищено, был устроен даже аукцион, распродажа всевозможных предметов — от садового инвентаря до чугунных и мраморных надгробий. Иконы пошли как простой древесный материал в столярные мастерские Козельска. Металлолом — на ближайший завод. Большой колокол не проходил в оконный проем колокольни, пришлось расширить отверстие. Сброшенный колокол упал, но не разбился. Не поддался он и кувалдам. Тогда обложили его дровами и зажгли. После того как он раскалился, его стали поливать водой. И только тогда он треснул и распался. Когда увезли большой лом, местные жители начали подбирать на память небольшие осколки… Колокол этот имел густой бархатный голос, слышный за полтора десятка верст.

29 апреля / 12 мая 1928 года в селе Холмищи Брянской области скончался старец Нектарий. Пять с небольшим лет жизни вне Оптиной дались ему нелегко. Выйдя из тюрьмы, он жил на хуторе близ села Плохина. Хутор и село были разделены границей Калужской и Брянской губерний, что имело свое значение для старца, которому запрещено было проживание в Калужской. Через некоторое время власти потребовали, чтобы старец покинул хутор. Он переехал в село Холмищи Брянской области к родственнику В.П. Осина (владельца плохинского хутора) вдовцу Андрею Ефимовичу Денежкину. Там отец Нектарий вместе со своим келейником отцом Петром занял половину дома — две светлые комнаты.

Чекисты постоянно грозили Денежкину сослать его на Камчатку, требовали непомерно большие налоги, но он только ограничил свободное посещение старца, чтобы не так явно было многолюдное паломничество верующих к нему (ГПУ требовало от старца прекратить прием людей). Но кто хотел, тот к старцу попадал, иногда дожидаясь где-нибудь неподалеку сумерек, чтобы войти в дом незаметно. Когда Н.А. Павлович спросила старца, не поискать ли более удобного жилья, он ответил: «Меня сюда привел Бог». Первое время ссылки он очень грустил и не сразу начал принимать людей, нуждающихся в духовном утешении, исповеди, благословении. Но он сам рассказал кому-то, что явились ему все почившие Оптинские старцы и сказали: «Если хочешь быть с нами, не оставляй своих духовных чад»620. И он вернулся к старчеству, — Господь укрепил его дух.

В Холмищах к старцу потянулся поток людей со всех концов России. Он вновь принимает, утешает, наставляет на путь спасения. Снова светлый и радостный, весь преисполненный благодати. За советами и молитвенной помощью к преподобному Нектарию обращались и простые миряне, и великие святители. Известно, что Святейший Патриарх Тихон советовался через доверенных людей со старцем Нектарием. Ни один важный церковный вопрос не решался без благословения преподобного Нектария. Знали, что через него Господь открывает Свою волю. И когда Святейший Патриарх Тихон узнал, что старец не благословил принимать новый стиль церковного богослужения, он, уповая на всемогущую помощь Божию, решительно отказал осаждавшим его врагам Церкви621.

Старец Нектарий укреплял дух монахов, зная, что многих ждут тяжкие страдания. Так, например, на вопрос своего келейника, отца Петра: «Как отвечать на допросе, когда спрашивают: монах ты или нет?» — старец ответил: «Отвечай: монах. Монашество — второе крещение: слово одно (монах), а смысл большой (в нем). Отречься от монашества — отречься от второго крещения, а значит, и от Христа». А монаху Якову, с которым батюшке пришлось быть вместе в Козельской тюрьме, он сказал: «Я тебе заповедую монашество больше всего хранить. Если к тебе револьвер приставят, и то монашества не отрекайся. Помнишь, как мы с тобой в заключении были и не отреклись?…Такое испытание у тебя может повториться»622.

О последних днях жизни старца писала Н.А. Павлович: «Он перед смертью страдал грыжей. Она выпадала, он сам вправлял. <…> Он говорил о себе: “Я монах последней ступени”. С любовью вспоминал о великих Оптинских старцах: “У них благодать была целыми караваями, а у меня что — краюшка!”. Я спросила его: “Надо ли брать на себя, если помогаешь людям?”. Он сказал: “Иначе нельзя. И вот идут ко мне люди и приносят столько скорби, столько греха, что мне кажется, на меня наваливается груда камней и я уже не могу снести. Но приходит благодать и разметывает эту груду камней, как груду сухих листьев. И опять могу принимать”. Он умирал в слезах. Слезы так и катились, а отец Адриан623 держал над ним простертую епитрахиль»624.

Местный священник отец Тихон и отец Адриан облачили умершего старца. Из Козельска по благословению духовника старца Нектария отца Досифея (Чучурюкина) приехали монах Георгий и бывший келейник старца иеромонах Севастиан (Фомин)625. Затем приехали еще люди из Москвы (отец Сергий Мечёв и другие), из Смоленска. Начали служить парастас. Из Москвы привезли гроб — дубовую колоду, присланную духовным чадом старца актером Михаилом Чеховым (племянником писателя А.П. Чехова). 3/16 мая в 5 часов утра понесли гроб на холмищенское кладбище, где старец завещал себя