Сталин и Рузвельт. Великое партнерство - Сьюзен Батлер

Далее Рузвельт разъяснил ситуацию с государствами Южной Америки: Самнер Уэллс в свое время сказал шести таким странам, что разрыва отношений со странами гитлеровской коалиции будет вполне достаточно. По правде говоря, добавил президент, тут Уэллс допустил ошибку: он не порекомендовал им объявить войну вместо простого разрыва отношений. Рузвельт направил письма президентам этих шести стран, требуя, чтобы они объявили войну, и Эквадор именно так и поступил.

Вслед за этим Сталин заговорил об Аргентине: «Я не заступаюсь за аргентинцев, они вообще мне не нравятся. Однако я и в самом деле хочу, чтобы в этом вопросе не было никаких логических противоречий. Государства, которые объявили войну Германии, чувствуют себя не слишком уверенно с государствами, которые не объявляли войны, а прикидывали: а кто эту войну выиграет? Они вообще старались ходить в политике кривыми путями»[916].

Рузвельт ответил, что это была его идея: пригласить только те ассоциированные государства, которые обещали объявить войну. Сталин поинтересовался: когда же они это сделают? «Немедленно, – ответил президент. – Дадим им срок».

– Допустим, первого марта.

– Хорошо, пусть будет первого марта.

Затем разговор зашел о Турции и Египте: можно ли будет их принять, если они объявят войну 1 марта? Последовал ответ: «Да».

Рузвельт заявил, что вопрос об Украине и Белоруссии будет представлен участникам конференции и что все три великие державы согласились поддержать предоставление им членства. Сталин выразил беспокойство по поводу того, что это решение может оказаться заблокированным, и предложил, чтобы обе республики подписали Декларацию ООН. Молотов спросил, смогут ли стать эти две советские республики странами – членами Ассамблеи, если они тоже поставят свои подписи к 1 марта. Черчилль эту идею поддержал, упомянув о «жертвах и страданиях Украины и Белоруссии». Рузвельт пояснил, что вообще-то это сугубо технический вопрос, они обсуждают, какие новые государства следует внести в список, а здесь речь идет о предоставлении великой державе трех голосов вместо одного. Это вопрос, который надо было решить до будущей конференции, ведь все три великие державы согласились с этим. Сталин вновь уточнил: есть ли необходимость в том, чтобы Украина и Белоруссия подписали Декларацию ООН? Рузвельт в третий раз повторил: это не позволит решить проблему. После этого Сталин заявил, что в таком случае он отзывает свое предложение.

Утром президент со своим штабом работал над предложениями Молотова в отношении Польши, затем отправил документ с внесенными правками Идену и Молотову. Правки не слишком меняли предложения Молотова, тем не менее он хотел, чтобы Молотов высказался по поводу внесенных изменений.

Суть предложения Рузвельта заключалась в следующем:

«1. По пункту один («границей Польши на востоке должна быть «линия Керзона» с отклонением от нее в некоторых районах от пяти до восьми километров в пользу Польши») возражений нет.

2. Нет возражений по западной границе, проходящей от г. Штеттин до рубежа реки Одер, но, «как предполагается, с небольшим выравниванием протяженности западной границы Польши до западной части реки Нейсе».

3. Относительно будущего правительства Польши предлагается, чтобы Молотов, Гарриман и Кларк Керр получили право пригласить в Москву г-на Берута, г-на Осубку-Моравского, епископа Сапегу, г-на Винсенты Витоса, г-на Миколайчика и г-на Грабского для формирования правительства согласно указанному ниже порядку.

4. Трое из вышеупомянутых лиц, представляющие президентскую администрацию Республики Польша, осуществят формирование правительства, состоящего из представительных лидеров действующего Временного польского правительства в Варшаве, из других демократических элементов в самой Польше и из числа польских демократических лидеров за рубежом.

5. Это переходное правительство обязуется провести свободные выборы сразу же после того, как конституционное собрание учредит новую конституцию Польши.

6. Правительства трех держав после формирования правительства приступят к согласованию вопроса о его признания в качестве Временного польского правительства»[917].

Молотов начал с последнего пункта: будет ли это означать, что в таком случае лондонское правительство уйдет с политической сцены? Черчилль ответил: «Да». Сталин поинтересовался, какова тогда будет судьба имущества и денежных средств лондонского правительства. Черчилль заверил его, что при отмене признания данного правительства об этом будет принято соответствующее решение. Рузвельт согласился: имущество должно быть передано новому правительству.

После этого объявили короткий перерыв, в течение которого присутствующим были поданы чай, кофе и легкие закуски.

После перерыва Молотов продолжил польскую тему. Он сказал, что принятые накануне предложения опирались на определенные реалии. Советское правительство полагает полезным обсудить вопрос в контексте расширения правительства, учитывая, что люблинское (оно же варшавское) правительство «стоит во главе польского народа и пользуется высокой репутацией и широкой популярностью… Мы могли бы добиться определенных успехов, если бы начали с того, что действующее правительство следует расширить… Люди, входящие сейчас в состав Временного польского правительства, имеют прямое отношение к великому делу освобождения Польши, но господа Миколайчик, Грабский и Витос совершенно не имели к этому никакого отношения». Далее он сказал, что эти соображения относятся не только к новому правительству, но и к будущему комитету при президенте. Дополнительные сложности могут возникнуть при создании комитета при президенте в связи с тем, что уже существует Национальный совет, который, безусловно, может быть расширен.

Что касается вопроса границ, то Молотов был рад отметить полное согласие сторон по восточной границе, хотя по западной пока еще не было достигнуто единого мнения. Временное правительство считало, что западная граница должна быть установлена согласно советским предложениям.

Молотов не исключил возможности привлечения в правительство некоторых поляков из-за границы, но у него не было уверенности по поводу кандидатуры Миколайчика. Президент предложил пять кандидатов, было бы неплохо пригласить трех членов Временного правительства (Болеслава Берута, Эдуарда Осубку-Моравского и генерала Михала Роля-Жимерского) и еще двоих из списка президента.

Рузвельт спросил, не имеет ли Молотов в виду, что от создания комитета при президенте следует отказаться?

Молотов ответил, что лучше было бы отказаться от комитета при президенте и расширить Национальный совет и Временное правительство. Он, Гарриман и Кларк Керр могли бы обсудить вопрос, как расширить Национальный совет и Временное правительство, добавив туда трех представителей из Временного польского правительства и еще двух из списка президента.