Загадка о тигрином следе - Антон Кротков

Георгий сказал Лукову, что попросил путника поговорить с ним, и тот, мол, согласился. Йог рассказал Одиссею, что обошёл всю Индию, побыл в Мекке и других святых местах, а теперь направляется в Китай, чтобы посетить какой-то высокогорный монастырь и встретиться со знаменитым духовным учителем, которому уже 130 лет.

– Надо спешить, я слышал скоро знаменитый гуру погрузиться в глубокую медитацию, из которой выйдет лет через тридцать – сказал йог, поднимаясь. Он отказался от второй чашки горячего чая, хотя ради того, чтобы порадовать путника, Одиссей приказал использовать последнее топливо. Отшельник даже не взял предложенный ему свитер.

Одиссей долго стоял и смотрел вслед удаляющейся бодрым шагом тощей фигуре. Теперь он стыдился собственных сомнений, и в то же время снова ощущал прилив так необходимого сейчас энтузиазма. Это мимолётная встреча изменила настроение во всём отряде и принесла экспедиции долгожданную удачу. На следующий день температура начала повышаться. Ни у кого уже не оставалось сомнений в том, что им удастся выбраться из диких пустынных мест. Наконец полностью прояснилось сознание почтенного археолога, он больше не бредил, а рассуждал, как и раньше очень трезво. Луков воспринял выздоровление Кенингсона от странной болезни, как очень хороший знак.

Запахло дымом. Лошадь под Одиссеем почувствовала близость жилья или бивака и пошла быстрее. Однако, необходимо было соблюдать осторожность. Одиссей остановил отряд и предложил спутникам подождать, пока он не вернётся из разведки.

С двумя бойцами и револьвером в руке Луков пешком отправился вперёд. Очень скоро разведчики увидели чей-то лагерь. С севера к нему примыкал довольно глубокий извилистый овраг, по которому разведчики сумели подобраться почти вплотную к стоянке неизвестных людей.

По тому, как хорошо бивуак был оборудован, чувствовалось присутствие опытных путешественников, хорошо подготовленных к местным условиям. Неподалёку от единственного шатра были привязаны огромный мохнатый як, две низкорослые лошадки и мул.

– Англичане! – с досадой догадался Одиссей, наблюдая из-за камня за перемещающимися по лагерю людьми и слыша их речь. Он видел только двоих, но поблизости могли находиться и другие. Как не хотелось Одиссею к костру, всё же он решил, что благоразумнее потихоньку удалиться, оставаясь незамеченным. Но тут в лагере залаяла собака. Люди там схватились за оружие. Стало понятно, что уйти по-английски не удастся. Пришлось выходить из своего укрытия, пока дело не дошло до стрельбы, и представляться. Держа пустые руки немного поднятыми, чтобы незнакомцы могли их видеть, Одиссей пояснил, что он руководитель научной экспедиции, направленной русским географическим обществом. Англичанин удивился, что в большевистской России кого-то ещё может интересовать наука. Впрочем, сделал вид, что поверил внезапно появившемуся в его лагере русскому.

Коллегу Одиссея, то есть руководителя крохотной английской исследовательской партии, звали Гарри Ягдхазбенд. Кажется, он был ирландцем. Он был в цветущем мужском возрасте, не красавец, зато обладал массой обаяния. Черты лица его были грубые, но не отталкивающие. Он был прям, как доска, и жилист. И вообще выглядел этот малый, как типичный британский офицер, непоколебимая вера которого в цивилизаторскую миссию Британии, приправленная повадками авантюриста, позволяли ему смело отправляться туда, где редко ступала нога европейца.

Многое из того, что он говорил, не могло понравится Одиссею, но Луков оценил прямоту и искренность противника.

Ягдхазбенд не скрывал, что имеет инструкции от своего командования оценить положение дел на бывшей афгано-российской границе. Саму границу британец считал «теоретической» после краха николаевской империи. Другими словами его послали узнать, может ли Лондон прибрать к рукам ставшими бесхозными после русской революции территории. И этот парень идеально подходил для такой миссии. Ягдхазбенд был ярым сторонником решительной и жесткой политики британской империи в Центральной Азии. Единственный его недостаток, как профессионального разведчика, заключался в том, что он не умел притворяться. Впрочем, Одиссей посчитал это достоинством.

Луков также оценил, что британец ведёт себя, как джентльмен, хотя вражеский разведчик должен был бы ненавидеть любого русского, попавшегося ему на пути. Ведь даже несмотря на то, что в только что закончившейся большой войне Россия и Великобритания являлись союзниками по Антанте, здесь в Азии они ни на день не переставали вести необъявленную войну, натравливая друг на друга племена туземцев и марионеточные «карманные» правительства, засылая агентов…

Да и у Одиссея из-за последних событий не было повода чувствовать к сынам «Туманного Альбиона» симпатию. Тем не менее, встретившись лицом к лицу, русский и англичанин старались вести себя, как европейцы, то есть придерживаться определённого рыцарского кодекса поведения.

Этот разговор происходил возле большого костра после того, как Ягдхазбенд любезно пригласил русских коллег в свой лагерь. Одиссей успел предупредить своих людей, что они все должны выдавать себя за сугубо научную экспедицию. Это было сделать не так уж несложно, ибо ближайшие соратники Лукова итак являлись людьми науки.

Одиссей показал англичанину свой блокнот с описанием природных необыкновенностей, которые встретились ему на пути. Археолог Кенингсон похвалился перед новым человеком редкими научными записками, найденными на Памирском посту.

В свою очередь англичанин поведал, что много лет провёл в путешествиях. Одиссея удивило, что коллега путешествует в этих опасных местах фактически в одиночку. Его сопровождал лишь солдат-гуркх в звании старшего сержанта

В ответ на недоумённую реплику Лукова Ягдхазбенд шутливо признался, что после того, как во время боксёрского восстания в Китае его чуть не убил собственный слуга, которого он считал другом, он перестал доверять «туземцам».

Заметив среди русских индийца, англичанин высокомерно сказал, что если русские надеются осчастливить когда-нибудь эту нацию, то они сильно заблуждаются:

– Я прожил несколько лет среди них и могу сказать вам, что индийцы ни на что не годны. Они способны сделать что-либо сносное только под присмотром белого человека – в противном случае работе этой грош цена. Указания и советы, которые английский сапожник, плотник, портной, кузнец или строитель схватывают на лету, в Индии приходится повторять по многу раз, прежде чем местный житель вникнет в смысл сказанного. Но и потом, уже в процессе труда бестолковый работник раз десять обратится к своему работодателю за разъяснениями и дополнительными инструкциями.

Впрочем, всё это было сказано не в присутствии Георгия. Ибо англичанин сразу заявил: «нижних чинов, туземцев и собак в приличное общество не принято допускать». Впрочем, с Луковым и другими его ближайшими соратниками по экспедиции британец был безукоризненно любезен, как с представителями привилегированной европейской расы. Хозяин предлагал гостям лучшие куски; щедро делился всем, что имеет, хотя в горах вес поклажи рассчитывается строго до грамма. Ягдхазбенд даже велел сержанту открыть по случаю встречи консервы, которые они приберегали на крайний случай. Все набросились на еду за исключением комиссара, который вероятно опасался быть отравленным.