Гений - Теодор Драйзер

Мистер Кэлвин внимательно выслушал его. Он понимал, в чем заключается план Колфакса, и одобрял его. Мысль была хорошая, но для этого требовался исключительный работник. Был ли Юджин таким работником? В этом Кэлвин сомневался, хотя и допускал такую возможность. Колфакс, думал он, человек с огромными способностями – пусть он новичок в издательском мире, но, во всяком случае, это крупный делец. Если он найдет нужного ему человека, он, пожалуй, добьется больших результатов. Возможно, что Юджин с первого взгляда ему понравился: у него многообещающая внешность, он подтянутый, энергичный, с живым умом и свежими взглядами. К тому же его успех здесь, в этом издательстве, придает этому молодому человеку большую цену в глазах Колфакса, чем он того заслуживает. Витла – хороший, даже прекрасный работник, но только под чьим-нибудь руководством. Хватит ли у Колфакса терпения, интереса и внимания, чтобы работать с ним и понимать его?

– Так, так, давайте хорошенько подумаем, Витла, – тихо произнес он. – Предложение лестное. Было бы, конечно, глупо не отнестись к нему со всей серьезностью. Знаете ли вы что-нибудь о том, как поставлено там дело?

– Нет, не знаю, – ответил Юджин, – если не считать того, что я мельком уловил из короткой беседы с мистером Колфаксом.

– А вы хорошо знаете мистера Колфакса как человека?

– Очень мало. Я только дважды встречался с ним. Он энергичный, живой, с большой инициативой, насколько я понимаю, он очень богат, – кто-то говорил мне, что у него три или четыре миллиона.

Кэлвин пренебрежительно махнул рукой.

– Он вам нравится?

– Я затрудняюсь вам на это ответить. Он меня очень интересует. Жизнь так и кипит в нем. Могу только сказать, что первое впечатление было хорошее.

– И он хочет со временем поручить вам руководство всеми журналами и книгоиздательством?

– Так по крайней мере он говорил, – сказал Юджин.

– Я бы на вашем месте не торопился взвалить на себя такую ответственность. Я бы сначала постарался убедиться, что хорошо знаю дело. Не забывайте, Витла, что заведовать одним отделом под чьим-либо руководством, да еще при сочувственном отношении и внимании руководящего вами лица – совсем не то, что брать на себя ответственность за четыре или пять отделов, не имея над собой никого, кроме человека, который сам ждет от вас разумных указаний. Колфакс, насколько я знаю, не издатель ни по склонности, ни по образованию, ни по опыту. Он финансист. Если вы примете его предложение, он захочет, чтобы вы говорили ему, как и что нужно делать. Вы окажитесь перед очень трудной задачей, разве только вы обладаете большими познаниями в издательском деле. Мне вовсе не хочется, чтобы вы думали, будто я рад окатить вас холодной водой. В вас говорит естественное стремление продвинуться в жизни. Растите, если можете. Уверяю вас, что, вздумай вы уходить, никто из ваших знакомых не пожелает вам счастья более искренне, чем я. Я только просил бы вас тщательно все взвесить. Здесь вы себя чувствуете прочно, насколько может себя прочно чувствовать человек, если он должным образом ведет себя, если он отдает работе все свои способности и энергию. Вполне естественно, что после сделанного вам предложения вы вправе ожидать повышения оклада, и я охотно пойду на это. Вы, верно, и сами догадываетесь, что я намеревался несколько повысить ваш оклад в январе. Так вот, я вам заявляю, что если вы пожелаете остаться у нас, вы будете получать четырнадцать тысяч долларов, и, возможно, шестнадцать тысяч через год-полтора. Я не хочу перегружать ваш отдел накладными расходами, в которых не вижу необходимости. Я бы сказал, что шестнадцать тысяч долларов будет, пожалуй, слишком высокой платой, но вы прекрасный работник, и я охотно буду вам столько платить.

Вам остается решить, какое предложение надежнее и больше вам по вкусу – мое или Колфакса. У него вы сейчас же начнете получать восемнадцать тысяч, у меня – шестнадцать, и то не раньше чем через год. У него перед вами откроются блестящие перспективы, на какие вы никогда не сможете рассчитывать здесь. Но, с другой стороны, вы должны помнить, что и трудности вам предстоят там несравненно большие. Меня вы теперь немного знаете. Что же касается мистера Колфакса (не подумайте, что я хочу сказать про него что-либо дурное, у меня и в мыслях этого нет), то вам еще нужно его узнать. Мой вам совет – хорошенько подумайте, прежде чем действовать. Разузнайте получше, как там обстоят дела, до того как принять предложение. «Юнайтед мэгэзинс» – крупное предприятие. Я нисколько не сомневаюсь, что под руководством мистера Колфакса его ждет блестящее будущее. Он способный человек. Если надумаете уйти, зайдите ко мне и сообщите, и могу вас уверить, что мы расстанемся друзьями. Если же вы решите остаться, мое предложение насчет вашего нового оклада немедленно вступит в силу. Собственно говоря, я согласен даже дать указание мистеру Фредериксу перевести вас на новый оклад задним числом, и вы сможете тогда сказать, что получали здесь столько-то. Вам это не повредит. И все у нас останется, как было. Я знаю, что неразумно пытаться удержать человека, которому обещают более выгодные условия, – именно поэтому я и предлагаю вам на этот год только четырнадцать тысяч. Мне нужна уверенность в том, что вы и сами тверды в своем желании остаться. Понятно?

Он улыбнулся Юджину.

Юджин встал.

– Понятно, – сказал он, – и вы, мистер Кэлвин, лучший человек, какого я когда-либо встречал. На такое отношение, как ваше, я нигде не могу рассчитывать. Для меня было огромным удовольствием и большой честью работать у вас. Если я решу остаться, то лишь потому, что действительно захочу остаться, и потому, что я дорожу вашей дружбой.

– Ну что ж, это приятно слышать, – спокойно сказал Кэлвин, – и я очень ценю ваши слова. Но пусть ваши дружеские чувства или благодарность не удерживают вас от шага, который вы, по вашему мнению, должны сделать. Примите предложение мистера Колфакса, если оно вам по душе. Я нисколько не буду на вас в претензии. Мне будет очень жаль, но это к делу не относится. Жизнь требует, чтобы мы постоянно приспосабливались к новым обстоятельствам, каждый опытный делец это знает.

Он пожал протянутую ему Юджином руку.

– Желаю вам успехов, – сказал он.

Это было его любимое выражение.

После длительных колебаний Юджин принял предложение «Юнайтед мэгэзинс» и расстался с мистером Кэлвином. Произошло это так: однажды он получил от Колфакса письмо, в котором тот спрашивал, к какому решению он пришел. Чем больше Юджин обдумывал сделанное ему предложение, тем более соблазнительным оно ему представлялось. Колфакс строил в самом сердце делового района Нью-Йорка, близ Юнион-сквер, огромное здание в восемнадцать этажей, в котором должны были разместиться все отделы. Когда Юджин обедал у Колфакса, тот сказал ему, что шестнадцатый, семнадцатый и восемнадцатый этажи будут отведены целиком под книгоиздательство, редакции журналов, отдел распространения, а также художественный и рекламный. Он попросил Юджина посоветовать, как лучше расположить отделы, и тот с обычной легкостью набросал на клочке бумаги примерный план. Редакции и художественный отдел он поместил на самом верху, предназначив для директора издательства, кто бы он ни был, одну из центральных комнат, с окнами на запад, откуда открывался великолепный вид на Нью-Йорк от Юнион-сквер до Гудзона. Для отдела рекламы и части редакционных помещений он отвел семнадцатый этаж, а отдел распространения с примыкающей к нему регистратурой, экспедицией и картотеками поместил на шестнадцатом. Кабинеты президента и его заместителя он предложил отделать в старофламандской гамме цветов, которая давно его привлекала, – ее зеленые, темно-синие, густокрасные и матово-черные тона должны были резко контрастировать с белым снопом дневного света.