Жуга. Осенний лис - Дмитрий Игоревич Скирюк

Золтан обернулся с порога корчмы.

– Жуга – не маг, – ответил он и, помолчав, добавил: – Он – бáрака.

Дверь за ним закрылась.

* * *

«Меч!»

Хриз тянется привычной серебристой полосой, и гибкое, почти невидимое в профиль лезвие меча сначала с шумом, а затем беззвучно рассекает воздух…

«Топор!»

Меч тяжелеет в острие, витая рукоять, вбирая серебро клинка, растёт в руке, становится массивной и ухватистой, и вот уже возникший за долю мгновения топор с размаху ударяет в стену, сотрясая корчму…

«Копьё!»

Рукоять превращается в древко, обоюдоострый наконечник искрится на вершине, молниеносный выпад пронзает невидимого врага…

«Посох!»

Копьё становится тоньше и короче, на тупом конце прорастает второй наконечник. Зигзаги, выпады, удары сливаются в сплошную круговерть…

«Клинки!»

Прямая трещина рассекает посох вдоль, бежит по древку, разрастается и ширится, блестит металлом. Ещё мгновение – и две кривые сабли, скованные тоненькой цепочкой, плетут смертоносную паутину…

И лис танцует на клинке.

До пояса раздетый и лоснящийся от пота, травник в одиночестве отплясывал в комнате свой дикий танец. Разогретые мышцы приятно зудели, меч подчинялся с небывалой лёгкостью, изменяясь с такой быстротой, что глаз не мог уследить за ним. Казалось, клинок живёт собственной жизнью. В какой-то мере так оно и было.

Жуга стиснул зубы и вновь атаковал незримого врага. Не помогло. Отчаяние и ярость не хотели уходить. Усталость не смогла прогнать тревогу. Однако помогла собраться с мыслями.

Барака…

Что такое барака?

Жуга припомнил, что Золтан уже говорил такое про Хриз. «Барака» по-арабски означало «дар свыше», «то, что выделяет». Им нельзя владеть, повелевать и всякое такое прочее: барака – свойство, не умение. Быть может, дар? Проклятие? Жуга не знал. Но тем не менее он чувствовал, что Золтан прав. Меч был «барака». Травник тоже был «барака». Они в одинаковой мере владели друг другом, и не ясно, кто на кого воздействует.

«Ты бился им?» – «Он бился мной».

«Продай меч, рыжий!»

Да запросто!

А что потом?

Жуга остановился, тяжело дыша. Вложил меч в ножны, вытер пот со лба и подошёл к окну. Вновь за окном была ночь. Вновь на него, глаза в глаза, смотрело отражение. Вновь память раз за разом возвращала травника в страшный и короткий миг полёта со скалы и в чёрное небытие. Вновь не давала покоя одна мысль. Если Мартин Лонд, друид, охотник за людьми, сумел не только оживить мертвецов, не только сделал их таким же, как сам, но и заставил их самих так думать, то что мешало магу во сто крат сильней и старше так же подобрать упавшего со скалы парнишку, наделить его подходящей личиной, заставить думать, как ему хочется, и…

Жуга отпрянул от стекла – на миг показалось, что оттуда смотрит бледное, в пятнах, лицо мертвеца. Но нет – всего лишь показалось. Сердце мчалось бешеным галопом. Жуга вздохнул и принялся натягивать рубаху. Связал в хвост растрёпанные волосы.

– Я должен с ним поговорить, – пробормотал он про себя. – Во что бы то ни стало должен!

В дверь постучали.

– Уже можно? – Линора опасливо заглянула в приоткрывшуюся щель. – Намахался? А то Золтан пришёл. Не один.

Она вошла, а за нею и Золтан. А вот того, кто шёл за ними… Жуга не мог взять в толк, где раньше мог видеть этого замотанного с ног до головы в потёртый плащ косматого коротышку, но через миг гость откинул капюшон, и травник едва не подпрыгнул – эту всклокоченную бороду, блестящие во тьме глаза и нос картошкой невозможно было не узнать.

– Орге!

– Ха! Таки признал! – Маленький гном расплылся в ухмылке. – Всё верно, Лис. Он самый я и есть.

Он скинул на пол плащ и шумно поскрёб себя под мышками, затем завидел на столе кувшин и, не утруждая себя лишними церемониями, нацедил себе пивка. Залпом осушил кружку, налил ещё, забрался на табурет и потянул к себе блюдо с остатками ужина.

– Эта, что ли, девка? – не отвлекаясь от еды, кивнул он на Линору. Та вспыхнула.

– Ты о чём? – Жуга нахмурился.

– Об железяках, знамо дело!

– Это он про ожерелье, – счёл нужным вмешаться Золтан. – Ты сказал, что не смог их снять, вот я и подумал, кто, лучше гнома…

Дверной проём перегородила высоченная фигура викинга. Мгновение-другое Яльмар недоумённо смотрел, как маленький гном деловито заглатывает сосиски, затем поскрёб в затылке.

– Зашиби меня Мьёльнир! – вскричал он. – Я сплю или твой Коркан вправду притащил сюда всамделишного дварфа?!

Орге невозмутимо допил пиво и громогласно рыгнул, наглядно доказав свою «всамделишность», после чего вытер бороду руками, а руки – о штаны и смерил вошедшего взглядом.

– Я-то дварф, – без предисловий заявил он. – А ты вот кто такой, что Мьёльниром клянёшься?

– Чем я клянусь, тебя не касается. А зовут меня Яльмар.

Гном соскочил с табуретки и встал перед Яльмаром, выпятив живот и заложив ладони за пояс. Если не считать разницы в росте, они были сейчас на удивление похожи.

– Я Орге, – выставив вперёд всклокоченную бороду, гордо заявил он. – Мой прадед ковал кувалду Бородатому. Усёк?

Викинг не нашёлся что на это ответить, и Жуга поспешил отвлечь его, прежде чем Яльмар успел рассердиться или хотя бы удивиться.

– Кто при входе караулит?

– А? – обернулся тот. – Да кто сейчас сюда войдёт-то? Зерги там. Я её потом подменю.

Выяснив отношения с викингом, Орге направился к Линоре. Жуга дёрнул Золтана за рукав:

– Надо поговорить.

– Не сейчас, – уголком рта ответил тот. – Лучше за дварагом присмотри, может, чему научишься.

Совет был дельный, и Жуга, отложив заботы, поспешил вслед за маленьким гномом. Орге между тем осматривал браслет. Травник перехватил тревожный взгляд девушки: «Ты думаешь, он…»

– Можешь ему доверять, – сказал Жуга.

Та кивнула и умолкла.

Меховая физиономия гнома повернулась к травнику. Глаза его лукаво поблёскивали. Казалось, гном едва сдерживает смех.

– Так, говоришь, ты пытался его снять? Ведь тут простейшее заклятие.

– Не томи, – угрюмо буркнул Жуга. – Я и сам знаю, что простейшее. Только ведь не снялось же!

Гном уселся на скамейку, перехватил руку Линоры поудобнее и вытащил кинжал.

– У нас свои секреты, Лис. Ты, может, что-то в нашей магии и понял, только… Не дёргайся, человечица, не зарежу… Так, о чём я? А, да! Так вот. На золото не пеняй, золото чистое, без примесей, да только, видишь, камушки заделаны… Имир, хорошая работа! Что для дварага камень? Мы средь камней рождаемся, живём и в камень же уходим, вся наша магия в них. Но