Felix - Мария Павлович

Гость покорно уставился на темные прожилки паркета.

— Видите, сердцевина — как коричневый орех, но окруженный кремовой заболонью. Паркет выглядит старым, потертым, как если бы по нему проходило не одно поколение членов семьи.

— Да. — Игорь присел на корточки и прикоснулся пальцами к полу. — Он напоминает старинный.

— Именно! — радостно воскликнул хозяин. — Этого мы и добивались. Древесина похожа на повторно используемые доски. Обратите внимание на пятна, оставшиеся от черного древесного сока, сучки, — все это добавляет неповторимый шарм. На первый взгляд пол грубоват, но это первосортное дерево. — Он присел рядом с гостем и с нежностью провел по доскам рукой. — «Гикори» по-английски пишется через «h», «hickory», — пояснил Ройтер, — необыкновенно твердая порода. Настолько, что первые американские поселенцы использовали ее при изготовлении молотков. Больше в нашей стране такого пола ни у кого нет, — подвел итог хозяин. — Пойдемте дальше. Здесь у нас гардероб, санузел, гостиная зона и столовая. А вот и он — моя гордость, — Марк Аркадьевич любовно дотронулся до камина. — Юрский мрамор. Вы поняли, в чем прелесть? Обойдите камин с другой стороны. Поняли? Он делит комнату пополам, вы греетесь, сидя в столовой, а я валяюсь на кожаном диване, кстати, «Бакстер», и любуюсь огнем с другой стороны. Большая комната, здесь больше ста пятидесяти метров, плазма, домашний кинотеатр, очень удобная мебель. Сядьте! — Ройтер сделал приглашающий жест, и Игорь послушно опустился в одно из темно-коричневых, искусственно потертых кресел с высокой спинкой.

— «Бакстер» есть «Бакстер», — искренне восхитился гость.

— Вот и я так говорю. — Хозяин довольно хохотнул и потряс Игоря за плечо. — Давайте продолжим, пока остальные не вернулись. Потом отдам вас на растерзание. Жизнь вдали от города имеет свои недостатки, например отсутствие необходимого общения с внешним миром. Хочешь не хочешь, приходится довольствоваться обществом друг друга. Когда они узнали, что приезжает журналист писать о Феликсе, то не на шутку переполошились. Ожидайте всего, что можно!

— А когда приезжает ваш питомец? — поинтересовался Игорь.

— Наш питомец, Игорь, наш, теперь мы будем делить заботу о нем. — Хозяин хитро улыбнулся. — Два дня осталось. Не могу дождаться воскресенья. А вот и наша столовая, здесь все собираются на ужин. Посмотрите на стол, за ним спокойно уместится человек двадцать.

Игорь подошел поближе к овальному столу и схватился рукой за край, у него закружилась голова.

— Как во дворце, — прошептал он, не глядя на хозяина. Его лоб покрылся испариной. Проклятый коньяк, неужели можно так издеваться над собой в его возрасте!

— Да бросьте, — возмутился Ройтер. Он, казалось, совершенно не замечал предобморочного состояния Игоря. — Эксклюзивная простота. — Он постучал кулаком по деревянному столу. — Ядровая сосна.

Скатерти на столе не было. Дерево покрывал почти невидимый слой стекла, посередине стояла огромная ваза, наполненная фруктами.

— Капризная порода. Пришлось изготовить стеклянное покрытие. Приглядитесь, какой приятный янтарно-золотистый оттенок. Такое теплое дерево. Вез из Штатов. Восемь месяцев ушло. Но зато какой стол получился! Вроде огромный, а такой уютный. Садитесь. Кстати, ужин у нас в восемь. Опаздывать не принято.

Ноги Игоря подкосились, и он невольно рухнул на предложенный стул. Камин оказался у него за спиной, а глазам открылся живописный вид за стеклянной раздвижной стеной, ведущей в сад. «Надо попросить воды», — устало подумал гость, разглядывая цветы за стеклом.

Ройтер перехватил его взгляд:

— Неплохо, а? У меня лучший садовник, сам его воспитал. Сад камерный. Без экзотики, вся экзотика с другой стороны дома, в зимнем саду.

Он легко раздвинул стекло и вышел на улицу. Игорь, еле волоча ноги, последовал за ним.

— Здесь у нас живая изгородь. Чтобы ветер сильно не задувал, взяли специально невысокий кустарник, а то без солнца какие цветы. А вот в глубине построили железную изгородь для вьюнков, там беседка и стол для летних завтраков, — без устали тараторил хозяин. Слава богу, он так увлекся своим рассказом, что уже не замечал, что гость перестал подавать даже короткие реплики в ответ на его тирады.

Они двинулись в глубину сада. Воздух благоухал цветами.

Хозяин шел и говорил одинаково энергично, казалось, что его ногам неведома усталость, а его горло никогда не пересыхает. Возле беседки они присели на скамейку. Игорю пришлось прилагать усилия, чтобы не закрывались глаза. Дом потонул в зелени, стеклянная дверь в столовую практически скрылась за кустами. Рядом с беседкой стояла каменная ваза, в которой плескались золотые рыбки.

— Какая тишина. — Марк Аркадьевич покачал головой. — Скоро зажгут ночное освещение. Видите маленькие фонарики вдоль дорожек? Ночью здесь как в сказке, лампочки разноцветные: голубые, розовые, красные, очень драматическое, театральное освещение, как на сцене.

— Добрый день. — Неожиданно из-за кустов появился маленький человек, ростом чуть выше карлика, но в точно таком же темно-фиолетовом костюме, как и все остальные работники поместья.

— Ну, Гриша, ты как тролль. Согнется в три погибели и ползает между кустов. Ты меня испугал! — Марк Аркадьевич по-отечески потрепал человечка по спине.

На лице Гриши появилась скромная улыбка. Хозяина здесь любили.

— Это ученик садовника. Толковый парень. Как там наша буддлея, не умерла? А то погода на прошлой неделе была не очень.

— Да нет. — Голос ученика оказался на удивление низким, дикция четкой. — Она же до минус двадцати выдерживает, побеги быстро растут, взамен одной метелки появляются две новые, к июлю зацветет во всей красе. — Приподняв ведро, юноша скрылся за кустами.

— Хороший парень, внимательный. Цветы любит, в рассадах разбирается, в видах, сам удобрения изготавливает. Талант от бога. Хочу его в Англию на выставку цветов отправить, он парень предприимчивый, разберется. В любом деле главное — интерес. Интерес должен быть искренним.

— Иногда бесстрастное отношение помогает. Полезно оставаться на нейтральной территории, — сказал Игорь просто потому, что молчать больше было неприлично. Каждое слово болезненным стуком отозвалось в его затылке.

— Ну, здесь нейтральной территории нет. Здесь дом Феликса, — резко произнес хозяин. — Пока он будет здесь, все будет крутиться вокруг него. И ваше дело — следить и описывать каждый его шаг искренне и с интересом.

Если бы Игорю не было так плохо, он бы среагировал на допущенную Ройтером грубость по отношению к нему. Такие вещи полезно пресекать на корню. Вместо этого он будничным голосом произнес:

— Если вам удобно, обращайтесь ко мне на «ты».