Его изумительный поцелуй - Тереза Медейрос

— А после ванны — продолжительным сном перед ужином? — с надеждой спросил Люк и зевнул.

Кларинде начало казаться, что катастрофы можно было бы избежать — или по крайней мере несколько отсрочить ее, — когда во двор прибежала Поппи в развевавшемся на ветру многоцветном одеянии. Ей так и не удалось овладеть искусством ношения многослойных одеяний, а потому она всегда напоминала человека, оказавшегося в эпицентре налетевшей бури.

Она была так сосредоточена на том, чтобы не запутаться в собственных юбках, что не обратила ни малейшего внимания на гостей.

— Ах, Кларинда, одна из женщин только что сказала мне, что какие-то презренные злоумышленники напали на султана! Кто осмелился сделать такое? Разве они не знают, что он самый сильный, самый могущественный, самый благородный, самый храбрый…

Лихорадочное перечисление бесчисленных достоинств султана резко прекратилось, когда Поппи, запнувшись, наткнулась на взгляд этого человека. Фарук поддержал ее одной рукой, чтобы не упала, и осторожно отстранил от себя на безопасное расстояние.

— Ах, это вы! — воскликнула она, взглянув на него. Ее экзотическое платье совершенно не сочеталось с очками в проволочной оправе, сидевшими на кончике носа, и розовыми, как спелые яблоки, щечками. — Я так счастлива видеть вас! То есть… очень рада, что вы не пострадали, — поправила себя она, покраснев еще сильнее. Расправив юбки, Поппи присела в неуклюжем реверансе. — Когда я подслушала разговор двух евнухов, обсуждавших нападение, я испугалась худшего, милорд… мой повелитель, — с надеждой добавила она, тараща на него глаза.

Кларинда поморщилась. Если Поппи надеялась скрыть свое увлечение красивым султаном, то ей это плохо удавалось.

Фарук поднял глаза к небу, даже не пытаясь скрыть страдальческий вздох. Похоже, привычное обаяние покидало его всякий раз, когда поблизости появлялась Поппи.

— Как я неоднократно говорил вам, мисс Монморанси, меня следует называть «ваше величество», а не «мой повелитель». Кажется, к нам присоединилась еще одна беглянка из моего гарема, джентльмены, — сообщил он Эшу и Люку. — Позвольте представить вам мисс Монморанси. Она является компаньонкой мисс Кардью.

— И моей самой дорогой подругой, — добавила Кларинда, а Поппи тем временем еще раз присела в реверансе, теперь уже перед этими джентльменами.

Заметив Эша, Поппи вдруг замерла на половине реверанса, и глаза ее округлились за толстыми линзами очков.

— Ой! Боже милосердный! Я знаю, кто вы такой! Вы Эшли Берк, легендарный искатель приключений. Вы выглядите точь-в-точь как на том портрете, который опубликовали в «Сплетнице» несколько месяцев тому назад! — Она бросила на Кларинду озадаченный взгляд. — Мне показалось, что ты говорила, будто у него длинный орлиный нос, тонкие кривые ноги и зубы, как у бобра?

Кларинда застыла в напряжении, когда Эш взглянул на нее, удивленно приподняв бровь.

— Ты, должно быть, плохо расслышала мои слова, дорогая. Или, возможно, я перепутала его с кем-нибудь другим из моих знакомых.

— Ах нет. Я абсолютно уверена, что хорошо расслышала твои слова, — настаивала Поппи. — К примеру, цифры у меня в голове не держатся, зато я очень хорошо запоминаю слова. Я отчетливо помню наш разговор, поскольку он происходил буквально за несколько минут до того, как эти мерзкие пираты напали на наш корабль. Ты сказала также, что люди вроде капитана Берка прикрываются слухами и намеками, поскольку на самом деле ничего существенного с ними не происходит. И они сами распространяют всякие небылицы, желая компенсировать…

Кларинда зажала рукой рот Поппи, сожалея, что не сделала этого в тот самый момент, когда Поппи выбежала во двор. Люк фыркнул. Темные глаза Фарука искрились: сцена его явно забавляла.

Не решаясь взглянуть на Эша, Кларинда осторожно убрала руку со рта Поппи.

— Я не помню подобного разговора. Возможно, твоя память пострадала в результате нападения пиратов.

Дав Кларинде веское основание пожалеть о том, что сняла руку с ее рта, Поппи проговорила:

— Зачем вы здесь, капитан Берк? Явились спасти нас, как спасли прекрасную индийскую принцессу?

— Не выставляй себя на посмешище, Поппи, — рассмеявшись, сказала Кларинда, чтобы скрыть нарастающую тревогу. — Спасти нас — от чего? От всей этой роскоши? От того, что нас балуют, словно пару любимых болонок принцессы Аделаиды? Мы обе знаем, что султан спас нас от всех ужасов, которые сулил нам рынок рабов. Мы должны отплатить ему нашей благодарностью, преданностью… и даже нашими жизнями. — Как бы в подтверждение этого заявления, она вернулась в объятия Фарука и ласково потрепала его по груди.

Он обнял ее за талию, и его белоснежные зубы сверкнули в улыбке на фоне смуглой кожи.

— Мой английский полевой цветочек мудро выбирает слова, когда говорит. — Хотя его улыбка была по-прежнему лучезарной, глаза его прищурились, когда он перевел взгляд на лицо Эша. — Сомневаюсь, что человек с репутацией капитана Берка прожил бы так долго, если бы намеревался украсть женщину, принадлежащую другому мужчине.

Даже если она первоначально принадлежала ему.

Кларинда понимала это. На какое-то мгновение она вернулась на предрассветный луг, в тепло объятий Эша.

Как будто догадавшись о направлении мыслей своей гостьи, Фарук по-хозяйски крепко обнял ее за талию.

— Попытка украсть женщину при таких обстоятельствах может стоить человеку не только сердца, но и головы.

Несмотря на веселый тон, в его словах слышалось предупреждение.

В ответном поклоне Эша так же явственно чувствовалась издевательская вежливость.

— Значит, нам обоим повезло, что мне еще только предстоит увидеть женщину, ради которой я буду готов пожертвовать своим сердцем… или головой.

— Какой неожиданный поворот событий, — заметила Поппи, следуя за Клариндой по тускло освещенному коридору, ведущему к дверям гарема. — Думаешь, капитан Берк оказался здесь, во дворце султана, по чистой случайности? Кто бы мог поверить, что такое удивительное совпадение возможно, когда мы обсуждали его приключения на корабле как раз перед тем, как нас похитили?

— Никто, Поппи, — ответила Кларинда, пробормотав себе под нос: — По крайней мере никто, кроме тебя.

Вынужденная почти бежать, чтобы не отставать от широкого шага Кларинды, Поппи продолжала щебетать о превратностях судьбы, пока не наступила на подол юбки Кларинды.

Кларинда, чуть не упав, остановилась. Чувствовалось, что запасы ее терпения на исходе. Она повернулась к Поппи и, вытаскивая свой подол из-под туфельки, сказала:

— Послушай, Поппи. Как могла ты появиться перед всеми присутствующими в таком смехотворном одеянии? Уж лучше ходить нагой, чем одетой таким образом.

Добродушная улыбка сползла с физиономии Поппи, и ее нижняя губа задрожала. Кларинда отлично знала, что за этим последует.