Пятая гора - Пауло Коэльо

— Люди принесли тебе подарки в знакблагодарности, — сказала она. — А я хочу попросить прощения за то,что была несправедлива к тебе.

— Несправедлива? — удивился Илия. — Разве тыне видишь, что все это — лишь часть Божьего замысла? Вдова улыбнулась, ее глазазаблестели, и он заметил, как она хороша… Она была по меньшей мере на десятьлет старше его, но Илия испытывал к ней чувство глубокой нежности. Это былонепривычное чувство, и он испугался. Ему вспомнились глаза Иезавели и то, о чемон попросил Бога, покидая дворец Ахава, — что хотел бы жениться на женщинеиз Ливана. — Пусть моя жизнь прошла бесцельно, зато у меня есть сын. А отебе люди будут помнить, ибо ты вернул человека из царства мертвых, — сказалаона. — Твоя жизнь не бесцельна. Я пришел в Акбар по велению Бога, и тыдала мне кров. Если когда-нибудь вспомнят о твоем сыне, то обязательно вспомняти о тебе. Она наполнила вином две чаши, и они осушили их, воздав хвалу солнцу инебесным светилам.

— Ты пришел из далекой страны, следуя знакамнеизвестного мне Бога, ставшего теперь и моим Богом. Мой сын тоже вернулся издальних мест, и он будет рассказывать своим внукам замечательную историю. Жрецызапомнят его слова и передадут их следующим поколениям. Это благодаря памятижрецов жители Акбара знали свое прошлое, свои завоевания, древних богов,воинов, отдавших жизнь за свою землю. Хотя теперь появились новые способыведения летописи, жители Акбара свято верили только в память жрецов. Люди могутписать что угодно, но никто из них не может помнить то, чего несуществовало. — А что смогу рассказать я? — продолжала женщина,наполняя еще раз чашу Илии. — Я не могу похвастаться силой воли иликрасотой Иезавели. Моя жизнь похожа на многие другие: свадьба, устроеннаяродителями, когда я была еще совсем девочкой, хлопоты по дому, когда я ужеповзрослела, обряды по святым дням, муж, всегда чем-то занятый. Пока он былжив, мы никогда не говорили ни о чем важном. Он занимался своими делами, яготовила пищу и убирала дом, и так прошли лучшие годы нашей жизни. — Послеего смерти единственное, что мне осталось, — это нищета и воспитание сына.Когда сын вырастет, он станет бороздить морские просторы, а я уже никому небуду нужна. Во мне нет ненависти или обиды, а только чувство собственнойненужности.

Илия наполнил чаши еще раз. Сердце его тревожно заныло, емубыло хорошо рядом с этой женщиной. Любовь, быть может, более тяжелое испытание,чем стоять лицом к лицу с воином Ахава, направившим стрелу прямо в твое сердце.Если тебя настигнет стрела, ты погибнешь, в остальном остается уповать на Бога.Если же тебя настигнет любовь, дальнейшее зависит от тебя самого.

"Я так хотел обрести в жизни любовь», — подумалон. Но теперь, когда она совсем рядом — а это точно она, нужно только неубегать от нее, — единственное, чего ему хотелось, это как можно скореезабыть о ней. Его мысли вернулись к тому дню, когда он пришел в Акбар последолгого одиночества у реки Хораф. Он томился от жажды и был так измучен, что немог ничего вспомнить, кроме тех мгновений, когда пришел в сознание и увидел,как она смачивает ему губы каплями воды. Его лицо было так близко, как никогдав жизни ему не доводилось быть рядом с женщиной. Он заметил, что у нее такие жезеленые глаза, как у Иезавели, только блестели они иначе, будто могли отражатькедровые деревья, океан, о котором он столько мечтал, но так и не увидел, и —верить ли? — ее собственную душу. «Как мне хотелось бы сказать ей обэтом, — подумал он.

— Но я не знаю как. Легче говорить о любви к Богу».Илия отпил еще немного вина. Она заметила, что ему не понравились ее слова, изаговорила о другом. — Ты поднимался на Пятую Гору? — спросила она.

Он кивнул.

Ей хотелось спросить, что он увидел на вершине горы и какему удалось уберечься от небесного огня. Но, похоже, у него не было настроенияговорить об этом. «Он — пророк и видит мою душу насквозь», — подумала она.

С тех пор, как израильтянин вошел в ее жизнь, всеизменилось. Даже бедность стало легче переносить, ведь этот чужеземец пробудилв ней то, чего она никогда не знала, — любовь. Когда заболел сын, ейпришлось защищать Илию перед всеми соседями, чтобы он мог остаться в ее доме.Она знала, что Господь для него важнее всего на свете. Она понимала, что недолжна мечтать об этом человеке, ведь он может уйти в любую минуту, пролитькровь Иезавели И никогда больше не вернуться, чтобы рассказать о случившемся.

Пусть так, все равно она будет любить его, ведь впервые вжизни она поняла, что это свобода. Она может любить его, даже если он никогдаоб этом не узнает. Ей не нужно его согласие, чтобы скучать о нем, думать о немдень-деньской, ждать его к ужину и беспокоиться, не замыслили ли чего людипротив чужеземца. Это — свобода: чувствовать, к чему стремится твое сердце, чтобы ни говорили другие. Она яростно спорила с друзьями и соседями по поводучужеземца в ее доме, но противостоять самой себе не было нужды. Илия выпил ещенемного вина, извинился и ушел в свою комнату. Она вышла на улицу. Увидев сына,играющего перед домом, она обрадовалась и решила немного прогуляться. Она быласвободна, ибо любовь дарует свободу.

Илия долго сидел в комнате, глядя в стену. Наконец онрешился воззвать к своему ангелу.

— Моя душа в опасности, — сказал он. Ангел хранилмолчание. Илия засомневался, продолжать ли разговор, но теперь уже было поздно:нельзя без причины взывать к ангелу.

— Когда я рядом с этой женщиной, я чувствую себянеловко.

— Напротив, — ответил ангел. — Это-то тебя ибеспокоит. Ведь ты можешь влюбиться в нее. Илие стало стыдно, ведь ангел хорошознал его душу.

— Любовь опасна, — сказал он.

— Даже очень, — ответил ангел. — Но что стого? Сказав это, он исчез. Ангел не сомневался в том, что терзало сердцеюноши. Да, Илия знал, что такое любовь. Он видел, как царь Израиля отступилсяот Бога из-за царевны Сидонской, Иезавели, завоевавшей его сердце. Как гласитповерье, царь Соломон лишился престола из-за чужестранки. По вине Далилыфилистимляне схватили Самсона и выкололи ему глаза.

Как мог он не знать о любви? История полна трагическихпримеров на эту тему. Но даже если бы он не знал священных текстов, перед нимбыл пример его друзей и друзей их друзей, которые ночи напролет мучились итерзали себя надеждой. Если бы в Израиле у него была любимая, ему было бынелегко покинуть свой город, когда этого потребовал Господь, и сейчас его небыло бы в живых. «Я веду бесполезную борьбу, — подумал он. — Любовьпобедит в этой схватке, и я буду любить эту женщину до конца своих дней.Господи, пошли меня обратно в Израиль, чтобы я никогда не смог сказать этойженщине, что чувствую к ней. Ведь она не любит меня и скажет мне, что ее сердцепохоронено вместе с телом ее мужа».