Книга огня - Елена Булганова

Когда прозвучал звонок с последнего урока, Лида не спешила выползать из-за парты. От постоянного стресса ноги сделались ватными, не хотелось, чтобы одноклассники заметили ее слабость. А еще она не могла поверить, что все оказалось напрасным. Вечница не появилась.

Зато рядом возник Ревунов. Даже не дождался, когда остальные покинут класс, и в дверях немедленно образовался небольшой затор из желающих оглянуться на странную парочку.

– Привет еще раз! – бодро произнес Сашка. – Пойдем вместе домой?

– Нет! – ни секунды не колебалась Лида.

– Ну, как скажешь, – сегодня, кажется, ничто не могло испортить его благодушного настроя. – Мое дело предложить.

– Слушай, я правда очень тебе благодарна, – от души произнесла девушка, устыдившись собственной жестокости. – Ты меня выручил, не побоялся пойти против своего класса. Мало кто на такое способен. Но я не хочу, чтобы ты из-за меня растерял всех друзей. Я ведь теперь не только гадина, но и сумасшедшая, ты не в курсе?

– Не, это ты не в курсе, – хохотнул парень. – С кем я тут по-дружески болтал, припомни?

Девушка задумалась и призналась самой себе, что до вчерашнего дня и Сашу-то толком не замечала. Но говорить об этом обидном факте не стала, нейтрально пожала плечами. Сашка понял этот жест по-своему:

– Ага, потому что не с кем. Но мне нормально. Ты не бойся, дружить с тобой я не набиваюсь.

– А где сегодня второй урок прогуливал? – решила сменить тему Лида.

– Да так, решил одного друга навестить, – тряхнул кудрявой головой Ревунов.

– Значит, друзья все же есть, но не в этом классе?

– Ну, типа того. – Парень на секунду нахмурился, но тут же приободрился. – Слушай, а чего домой идти, в самом деле? Пошли лучше в кафешке посидим, я одну знаю, там пирожки улетные.

Лида тяжко вздохнула и даже глаза на миг прикрыла от безысходности. А потом спросила:

– Слушай, ты влюбился в меня, что ли? Если так, то это большая глупость, поверь мне. Я тут ненадолго, и…

– Вот еще, – перебил Сашка таким независимым голосом, что девушка зарозовела от неловкости.

– То есть, ясное дело, ты мне немного нравишься, иначе зачем бы я лез в твое жизненное пространство, – продолжал развивать свою мысль Ревунов. – Но любовь к тебе возможна лишь при одном условии, а оно пока невыполнимо.

– Если я исправлюсь, что ли? Стану нормальной и, – тут Лида понизила голос до шепота, – перестану таскать с собой пистолет?

– А чего тебе исправляться? – вроде как удивился парень. – Ты и так нормальная, только, похоже, проблемки у тебя, угадал?

Лиде ничего не оставалось, как в очередной раз пожать плечами. И вернуться к началу разговора:

– Ну, видишь ли, мои проблемы никого, кроме меня, не касаются. И давай договоримся: никаких встречаний-провожаний и случайных встреч, хоть мы и живем по соседству, ладно?

– Да не вопрос. – Саша рывком подкинул рюкзак высоко в воздух, затем ловко поймал его на плечо и направился к двери. – Да, при случайной встрече буду превращаться в невидимку.

В школе стало тихо. Ученики разбежались по домам, учителя разошлись по кабинетам. Сразу стало тоскливо и жутко. Лида торопливо сгребла книги в сумку и поспешила на выход. По пути размышляла: не замыслили ли дорогие однокласснички еще какую-нибудь каверзу? Но нет, внизу все было тихо, только молодой охранник снова улыбнулся ей глуповатой улыбкой.

Она вышла во двор и скрипнула зубами от раздражения: на каменной тумбе перед школьным крыльцом восседал Ревунов. На двери не смотрел, делал вид, что просто задумался и присел отдохнуть. Лида изготовилась дать ему самый беспощадный отлуп, но вдруг поняла, что Саша не просто склонился вперед, а знакомо прижимает руки к животу.

Девушка одним прыжком оказалась рядом и тронула одноклассника за плечо:

– Эй, ты что? Тебя ударили, что ли?

Саша поднял лицо, мокрое от испарины, и выговорил с усилием:

– Нет… опять чертов приступ… фигня…

– Сейчас медсестру приведу! Или лучше сразу «неотложку» вызвать?

– Забудь. Вчера же сказали – я здоров. Подростковое это. Ну типа расту. Давно пора, кстати.

Ревунов говорил короткими фразами, между каждой судорожно втягивал воздух. Лида, опомнившись, медленно попятилась. Когда же она запомнит, что проблема здесь – она сама?

– Слушай, прости, бежать надо, – на ходу жалобно бормотала Лида, ощущая себя последней сволочью. – Позвонили мне… Раз ты уверен, что ничего страшного…

Развернулась, бегом припустила к воротам школы, налетела на кого-то и выпалила, не глядя, слова извинения.

– Лида, п-послушай…

Вскинула голову – у нее на пути стояла Полина, смотрела скорбными глазами.

– Полин, прости, – обходя ее, торопливо проговорила девушка. – Тороплюсь я. Слушай, там у Сашки снова проблемы, ты пойди к нему, ладно? Хоть просто постой рядом. Сделаешь?

– К-конечно. – Полина тревожно глянула в сторону школы. – Ладно, п-потом п-поговорим.

И умчалась в указанном направлении. А Лида продолжила свой путь, в отчаянии до боли стиснув зубы.

«Никогда больше не буду про кого-либо думать плохо! Кто его разберет, какие у человека обстоятельства. Вот я сейчас выгляжу, словно монстр какой-то, а ведь совсем ни в чем не виновата!»

Идти домой и торчать там в одиночестве после таких потрясений совершенно не хотелось, и Лида задалась вопросом: куда бы податься, чтобы скоротать время до возвращения Лазаря?

Вдруг само собой пришло решение: побывать на Петроградке, навестить их с мамой старый дом и двор.

Лида даже удивилась, почему до сих пор этого не сделала. А ведь всего несколько месяцев назад, покидая в тоске и тайных слезах место, где родилась и росла, она твердила себе в утешение, что будет приезжать сюда как можно чаще, каждую неделю. Кто мог предвидеть тогда, как стремительно и необратимо изменится ее жизнь…

До Петроградки от ее новой школы пешком – всего ничего. В укромном уголке двора Лида переложила пистолет в карман куртки, поплотнее обмотала шею шарфом, натянула шапку чуть ли не на глаза и пустилась в путь. Пересекать мост на пронзительном ветру оказалось делом малоприятным, от свиста в ушах она даже немного оглохла, руки окоченели, но на середине моста девушка перестала чувствовать холод. И возблагодарила за это свою особую природу.

Скоро она уже стояла посреди родного двора – и словно бы не узнавала его. Нет, ничего не изменилось, даже детская площадка – они в последнее время вырастали по городу словно опята на пне, – осталась прежней, ее отстроили прошлой весной, у них с мамой на глазах. Но сам двор как будто ссохся, помрачнел, состарился. Девушка отыскала взглядом на мокрой стене дома два окна их прежней квартиры. Теперь это были пластиковые окна. У них с мамой на такую полезную вещь вечно не хватало денег. И не разглядеть, какие занавески пришли на смену их стареньким, нежно-салатовым, не взятым на новое место ввиду абсолютной ветхости.