Игрушка темного принца - Елена Княжина

– Скорее, растерянной. И сломленной. Я ничего не подписывал, успокойтесь, – Брендан погладил мою щеку и ласково улыбнулся.

– Нет? – я шмыгнула носом громче приличного. – Правда?

– Правда. Прежде, чем заключать брачный договор, я решил узнать ваше мнение.

– А Артуру оно, значит, было неинтересно? – продолжила нервно всхлипывать я.

– Он беспокоится о вашем будущем, но…

– Если бы он подписал контракт за моей спиной, ему пришлось бы беспокоиться о своем! Весьма призрачном, смею заметить!

Брендан чему-то рассмеялся, хотя мне было совсем не до шуток.

– Именно так он и сказал. Что вы его убьете и будете правы, – парень покачал головой. – И еще – что он не готов так рисковать вашим расположением. Никто не собирался заключать помолвку без вашего ведома, Анна. Это же не каменный век!

– Что? Крестный сдался? – я снова покачнулась, не в состоянии переварить информацию, никак не вязавшуюся с образом старого интригана.

– Сказал, что тоже хочет, чтобы вы решили сами. Но если вы согласитесь, он нас поддержит, – воин развел руками, намекая, что еще на что-то надеется.

Я проморгалась, не веря услышанному. Оторвалась от ствола, устало ткнулась лбом в грудь бравого воина и окончательно расклеилась. Нервные пружины внутри с треском разжались, и из глаз хлынул соленый поток. И мне было плевать, как это выглядит на экранах в Академии. Пускай думают, что хотят. Например, что мне соринка в глаз попала. Очень, очень большая соринка.

– Ну-ну… Что вы, в самом деле? – Брендан, кажется, растерялся, и теперь неловко похлопывал меня по лопатке. – Неужели я настолько вам противен?

– Вы очень хороший. Очень, – пылко запротестовала я, размазывая слезы по его покрывшейся мурашками шее.

– Анна, вы еще юны и не знаете сильных чувств. Понимаю, девушки мечтают, чтобы все было, как в дамском романе… Чтобы кружило голову, чтобы рвало сердце. Но в обычной жизни бывает иначе. Мы прекрасно подходим друг другу. Это будет счастливый брак, и я вас никогда не обижу. Подумайте. Хотя бы минуту.

– Я… – сил было только на то, чтобы оторвать лицо от его плеча и вяло мотнуть головой. Я едва в обморок не падала от переизбытка чувств.

Неужели он не понимает? Неужели не видит, что я беспросветно, безнадежно, беспамятно люблю его наставника? Порой мне казалось, что об этом знают даже птицы, елки и вот этот пухлый сабер, с удобством устроившийся на хвойной подстилке. Может, о моей любви и в «Трибьюне» печатали – не удивлюсь.

– Я давно хотел вам кое в чем признаться, – нерешительно пробормотал парень, отойдя от меня на шаг назад и вверив обмякшее тело стволу. – Когда вы лежали в больничном отделении, опоенная «Спящей красавицей», я тайком украл ваш поцелуй. Пробрался, как идиот, поздним вечером, дождавшись, пока госпожа Пламберри выйдет пить чай. Подумал, а вдруг? Вдруг вы испытываете чувства ко мне? Но вы не очнулись. Продолжали гореть, метаться по кушетке и сбивчиво дышать. Вы никого не звали… Это было так странно. И оставляло надежду. А проснулись утром… Мари уверяла, что ночью никто не заходил. Я на мгновение решил, что…

– Что меня разбудили вы? Просто подействовало не сразу? – догадалась я.

– Но сейчас у вас такое виноватое лицо, что я чувствую себя идиотом. И понимаю, что вы совершенно точно не желаете выходить за меня замуж.

– Простите, – прошептала, не в силах направить взгляд в серые глаза. – Простите меня, пожалуйста.

3.5

В Академию я возвращалась на ватных ногах, едва разбирая дорогу. Из-за слез, то и дело смаргиваемых с ресниц, все казалось размытым. Я продрогла – плащ из теплицы взять не додумалась – и позволила Брендану укутать меня в свой.

Он шел рядом – сдержанный, вежливо-отстраненный, – но воздух между нами искрил неловким напряжением. Вина плотным ковром легла на мои плечи, заставляя сгорбиться под гнетом угрызений совести.

Дала ли я Брендану повод думать, что питаю какой-то романтический интерес? Когда лечила его рану, когда просила сопроводить в Заповедник? Когда пила с ним ядреный Эстер-Броул и слушала рассказы о буднях Службы отлова? И позже, когда смеялась над его шутками на индивидуальных тренировках? Сейчас трудно было понять.

– Поздравляю, мисс Дэлориан, с прохождением экзаменационного поединка. Вам удалось нас всех… удивить, – встретила на входе Карамзина. На ее лице просматривалось замешательство. Преподавательница несколько раз кашлянула в кулачок, сочувственно глянула на Брендана и протянула мне скрученный трубочкой и повязанный золотой лентой свиток. – Здесь подробно зафиксированы ваши достижения и начисленные за них баллы. Вы успешно подтвердили свое мастерство, и сможете осенью приступить к изучению высших дисциплин в рамках специализации «Магический правопорядок».

Ксения Игоревна пыталась говорить торжественно, но ее голос взволнованно подрагивал. Только сейчас я заметила, как тихо в фойе. Десятки учеников, столпившихся у экранов, молчали. Точно, они же смотрели «немое кино»… Интересно, какую интерпретацию получила сцена в лесу?

– Кроме того, напоминаю, что для подтверждения целительской специализации вам нужно набрать на промежуточном экзамене по «Снадобьям и травам» не менее восьмидесяти одного балла из ста возможных. И пройти итоговую практику под руководством госпожи Пламберри, – Карамзина нервно поправила серо-русую прядь, дерзко выбившуюся из тугого пучка.

Внутри расползалась дырка размером с черную дыру. Это было совсем не то, чего я ждала. Никакой радости от пройденного турнира, никаких поздравлений от друзей… Все будто застыли в янтаре. Сюзанна прожигала меня глазами, полными раздраженной неприязни. Джен, прикусив губу, шмыгала носом и отводила взгляд. Девушки выглядели так, будто я нанесла им личное оскорбление.

Но больше всех настораживала темная фигура вдалеке, за экранами. Карпов стоял с невозмутимым видом, давая советы нескольким своим ученицам с «Дипломатии». Среди «зазнаек», внимавших его инструкциям, была и Присцилла. В мою сторону он даже не смотрел. Ни улыбкой, ни взглядом не намекнул, что рад за меня. Что гордится тем, что я смогла.

Сжав вспотевшими пальцами свиток, я вернула Брендану плащ и медленно направилась к лестнице. Нужно было залезть в теплый душ и погреться. Ступенька, еще одна… Я уговаривала себя не коситься на Демона, но выходило паршиво.

Надеялась, что он почувствует мой взгляд и обернется. Приподнимет насмешливо бровь, искривит губы в привычной усмешке… Но нет: он был слишком увлечен беседой с курируемыми «зазнайками».

3.6

Я шла наверх и прокручивала на мелкий фарш события последнего получаса. Объявление моего поединка – как в тумане. Ободряющие слова Карпова в теплице. Белый пушистый зад пухлого сабера, исчезающий в изумрудной хвое… Мой бег по тайной тропе, приоткрытой дружелюбным лесом. А потом это дурацкое предложение и кольцо… Какой позор. Слава богу, хоть слов никто не слышал!