Обещания, обещания… - Джессика Стил

— Ну, в самом деле, Янси, ты отличалась куда большим вкусом. На тебе постоянно этот блеклый костюм! Ты была в нем, когда приезжала знакомиться с Генри в прошлое воскресенье!

Ну спасибо, мама! Не надо быть гением, а Томсон Уэйкфилд далеко не дурак, чтобы понять, что, высадив его в прошлое воскресенье, она отправилась по личным делам на служебной машине. Но на этом не кончилось.

— Жизнь с Делией Элфорд не пошла тебе на пользу! — заявила ее мать.

Мама, прошу тебя, остановись! Но было уже поздно. Их нежданный гость, умевший мигом схватывать, что к чему, заинтересовался.

— Делия Элфорд? — любезным тоном спросил он, проявив явно больший интерес к разговору о людях, чем о блеклой форменной одежде.

— Вы знакомы с тетей Янси? — несколько резковато поинтересовалась Урсула.

Только не это! Они незнакомы! И едва ли это вероятно в будущем. Ну, слава богу, тебе пора выходить. Янси подъехала, чтобы высадить мать, но не успела открыть ей дверцу и торопливо попрощаться, как Томсон Уэйкфилд произнес ровным тоном:

— Мне кажется, я знаком с ее сыном.

Янси поняла, что это конец, прежде чем мать уточнила:

— Гревилем?

— Мне нужно ехать, — прервала Янси. — Я припарковалась в неположенном месте.

Но к чему беспокоиться? Томсон услышал все, что ему нужно. В подтверждение этому он вышел и открыл переднюю дверцу.

— Благодарю вас, — мать восприняла это как должное, и, не представляя, в какое трудное положение она поставила Янси, попрощалась с ними и пошла по своим делам.

Вот уж чего Янси не хотелось, так это того, чтобы Томсон Уэйкфилд сел на освободившееся место.

— Не хотелось бы, чтобы ваша мама посчитала нас не самыми лучшими из друзей, — вкрадчиво пробормотал он, а Янси поняла, что попалась.

Но ей нужна работа, а потому самое лучшее — постараться выпутаться.

— Э-э… если я правильно поняла, я… похоже, снова отстраняюсь от работы? — вступила она в схватку.

— Разве вы не считаете, что вас следует уволить?

По правде говоря, нет.

— Чем я провинилась? — с невинным видом спросила она. — Ну, за исключением того, что на служебной машине навестила маму? Уверена, вы понимаете, что с момента поступления на работу, которая мне нравится, — поспешно вставила она, — я…

Томсон избавил ее от дальнейших путаных оправданий, прервав:

— Вы забыли упомянуть в анкете о приеме на работу в графе, где стоит: «Работают ли в компании ваши родственники?», что вы связаны родством с одним из директоров.

— Не знала, что вы проявляете такой интерес к анкетам водителей.

— Пообщавшись с вами, Янси Докинс, я убедился, что нельзя все принимать на веру.

Что он хотел сказать этим?

— Все в вашей анкете ложь?

Если бы она помнила! Он наверняка заглядывал в ее анкету чаще, чем она.

— Э-э… адрес я указала правильно.

— Адрес тети?

— Я живу не с тетей, а с кузинами, Фенией и Астрой. Гревиль — мой троюродный брат. Он живет…

— Мне известно, где он живет, — сухо прервал ее Томсон. — Ваша мама считает, что вы живете с тетей, — продолжил он стыдить ее.

— Я не сказала ей… — оправдывалась она, — я просто не сказала ей, что больше не живу у Ральфа.

Последовало молчание. Молчание, от которого веяло смертельным холодом.

— Так вы солгали, когда сказали, что знакомы с жизнью, как она есть, только теоретически…

— Это правда! — с жаром ответила она. Так не сохранить работу. Но она поняла, куда он клонит, и ответила поспокойнее: — Ральф — мой отчим.

Последовало недолгое молчание, и Томсон не заставил себя ждать с новым вопросом, звучавшим скорее как утверждение:

— Вы жили у него до недавних пор? — Он не стал ждать, пока она ответит. — Вы покинули дом отчима, когда кто-то из ваших друзей разбил вашу машину в лепешку?

— Неудивительно, что вы руководитель компании, — колко заметила Янси.

— Отчим рассердился и выбросил вас вон, — продолжал Томсон, словно и не замечая.

— Ничего подобного! Ральф хотел, чтобы я осталась, а теперь уговаривает вернуться.

— Так почему вы отказываетесь?

— Все дело в гордости.

— Вот зачем вам работа!

Ну, вот мы и подошли к делу! Само собой разумеется, Томсон теперь не сомневается, что она получила работу только из-за родства с Гревилем.

— Вождение — это почти все, что я умею делать, — призналась Янси.

— А как насчет ведения домашнего хозяйства? — льстиво спросил он.

Хитёр! Она же писала в анкете, что была прежде экономкой.

— Так и было! — подтвердила она. — Я вела домашнее хозяйство у Ральфа. У него тоже большой дом, — добавила она, чтобы придать отчиму значительность. Что ж, она попала в беду, и понимала это.

— Не сомневаюсь, — сказал Томсон Уэйкфилд. — Ведь ваша мама не знает, что вы работаете?

— Можно сказать без преувеличения, что будет грандиозная истерика при одной только мысли о том, что ее дочь зарабатывает себе на жизнь, — ответила Янси, почувствовав облегчение, что после всей этой лжи можно наконец сказать правду. Но, вдруг почувствовав сердцебиение, она оторвалась от дороги и пристально посмотрела на него. — Я все еще работаю у вас?

Томсон Уэйкфилд уставился на нее непроницаемым взглядом. Потом, словно музыка, до нее донеслось:

— Если ношение форменной одежды вас не затруднит…

Возликовав в душе, Янси быстро отвернулась. Она так обрадовалась, что готова была расцеловать Уэйкфилда! Вместо этого она вдруг стала замечать, что происходит вокруг, — разве они не проезжали уже дважды мимо этого магазина?

— Куда мы едем? — поспешно спросила Янси и, взглянув на босса, отчетливо увидела мимолетную улыбку у него на губах, прежде чем он резко приказал отвезти его в офис. К встрече со своим прежним пассажиром она, естественно, опоздала.

Чтобы не ставить Гревиля в неловкое положение, она позвонила ему, как только смогла, и сообщила: Томсону Уэйкфилду известно, что они троюродные брат и сестра.

— Он нормально отреагировал? — спросил Гревиль.

— Он воспринял это благожелательно, — уверила она кузена. Не говорить же ему, что босс извел ее, выжимая из нее все сведения!

Поразмыслив, Янси и вправду решила, что Томсон вел себя благожелательно. Он явно сразу же догадался, что мать не в курсе, что она работает, ему ничего не стоило выдать ее, но он не выдал. Он мог запросто вышвырнуть их обеих из служебной машины и уехать в ней, однако он не сделал этого. Пожалуй, у него есть добрые струнки в душе.