Отбор сокровища у нагга - Витамина Мятная

Только вот это рукоблудие невыносимо! Я только собиралась на нем потренироваться, а он распустил свои пыльные хапалки. И уже забрался в шальвары! Да этот скользкий вор куда угодно проберется, главное, чтобы он там чего-нибудь не украл. Мою невинность, например.

Сообразив, что к такому я еще не готова – слишком сложно для новичка, я решила оторваться от нищей пиявки. Моя ладонь сама собой легла на древко лопаты, нащупала гробокопательное орудие, опознала и крепко схватила. И в тот момент, когда могилокопатель оторвался от меня…

– А целоваться ты не особо-то и умеешь, учить тебя еще и учить… – прокомментировал произошедшее оборванец.

…Я попыталась прихлопнуть нахала лопатой, но там, где совок встретился с песком, негодяя уже не было.

– Ух ты! – я с ужасом поднималась с песка. С того самого места, куда меня скинул этот засранец.

«Господи, да здесь, наверно, весь песок кишит охранными скарабеями и скорпионами!»

Я прижалась к стене, пытаясь оказаться в круге света от свечи и ни за что не покидать его. В душе росло возмущение: «Да как он мог так бесцеремонно сбросить меня с себя? Да еще тогда, когда я смерть как боюсь всякой ползучей дряни!»

А пустынный грабитель уже в восторге копошился возле какого-то барельефа. Грязными крючковатыми пальцами поддевал выемки и пытался засунуть ноготь в трещинки, в общем, старался неучтивый обормот.

Примериваясь лопатой для нового удара, я стала подкрадываться к грабителю со спины.

Закричать я не успела. Внутри того, что я приняла за стену, щелкнуло. Ловкач отскочил в сторону, я нет. Меня сшибло с ног и повалило.

Мои губы и то, что осталась от губ мертвеца, встретились в смачном поцелуе.

* * *

– Ну вот! Ты быстро учишься, практически схватываешь все на лету! – Самый ненавистный бедняк Агар`шайи копошился рядом, приговаривая, бормоча себе под нос и поцокивая языком. – Ц-ц-ц, какой свеженький! Сочненький! Не меньше тысячи лет, а как сохранился! Покойничек в самом соку! – вор рисовал на трупе какие-то знаки и закорючки обычным куском угля.

Лежа под «сочненьким» трупом, вывалившемся из вертикально стоящего гроба, я поманила некроманта пальцем. Он наклонил ко мне свою голову послушать, что скажу. Я набрала в грудь воздуха.

– а-а-А-А-А-А-А-А! – мой вопль нарастал подобно реву сигнальной трубы, зовущей воинов в бой. Некромант-самоучка отскочил от меня, стараясь сохранить барабанные перепонки целыми.

Но стоило мне повернуть голову и взглянуть на лежащего на мне покойника, как я завопила уже по-другому. Глаза мертвеца резко распахнулись, а вместе с ними и черная дыра рта, откуда вырвался не менее громкий вопль восставшего.

– А-А-А-А-а-а-а… – практически лишаясь сознания, почувствовала, как меня подхватили под мышки и буквально выдернули из-под ожившего трупа.

Я, ни жива, ни мертва, свисала с сильных рук нищего вора, ноги подо мной практически подгибались, отказываясь стоять. Я задавалась вопросом: и когда это невинные поцелуи с чумазым пареньком переросли в разврат высший ступени с ожившим трупаком?

– Ты глянь-кась, – прокомментировал произошедшее пустынный вор. Его голос раздавался аккурат над моим ухом. – Нарвался на своего коллегу, это сто процентов маг, колдун или некромант! – Восставший повернулся к нам и неуверенно протянул руку.

Я встала твердо на ноги и юркнула за спину расхитителю гробниц. Чисто по-женски просчитав: пока мертвец будет драть этого криворукого, я успею спасти свою шкуру.

В это время мертвец, шатаясь и путаясь в свисающих полосках материи, умудрился принять вертикальное положение, но дальше дело не пошло: он, по-видимому, забыл, как ходить.

Мертвец поднял голову, и мы встретились взглядом. Мир остановился и замер, а я провалилась во тьму. Пустые глазницы, полные плещущейся тьмы, которая, как ночное небо, засасывала в себя. Только там, в глубине, не было ничего – ни надежды, ни жизни, ни звезд, одно беспросветное отчаяние.

Но вопреки всему, только за счет одного чувства упрямства и ненависти, в умершем и наполовину разложившемся теле теплится жизнь. Дикая, болезненная, мучительная. Руки тянутся вперед, пальцы судорожно скрючены и шевелятся, мертвец силится открыть шире замотанный тряпицами рот. И опять этот приглушенный погребальным саваном крик, а в искажённом мукой лице просьба, мольба.

– А-а-ы-ы-ы! – Отчаянный вопль мумии, от которого у меня все внутри перевернулось.

Я крепче вцепилась в свою защиту, в свою единственную преграду, что стоит между мной и ожившим ужасом. И вот чудо: я почувствовала ответное прикосновение горячей живой ладони, успокаивающее похлопывание по… пятой точке. Я очнулась и шлепнула некроманта-недоучку по запястью, прогоняя такую живую, но чрезмерно наглую конечность.

– А это не гуль? – из-за спины грабителя уточнила я.

– Нет, не гуль, – отрезал косорукий, – но, думаю, нам надо сматываться отсюда, пока оно действительно «не гуль», или совсем «не гуль-гуль»…

Разобравшись с руками-ногами, трупик бодренько повернулся в нашу сторону и, протянув вперед обмотанные погребальными бинтами хваталки, активно зашатался в нашу сторону.

На секунду я замерла в ступоре, вновь попав в плен этих черных дыр, что гипнотизировали, засасывали меня в себя. Мне померещилось или выражение лица мертвеца жалостливое, просящее, и протягивает руки он именно ко мне в немой, беззвучной просьбе. Если бы не вороватый голодранец, возможно, я сама шагнула бы навстречу восставшему мертвецу, так сильно притягивали меня два бездонных колодца, полных боли и тьмы! Меня коснулся мрак живой смерти.

Другие руки, горячие и шершавые от древка лопаты, схватили, вновь возвращая в этот мир.

– Бежим, бежим, бежим!!!

В голове мелькнула мысль: слава всем пустынным богам! Он спасёт меня! Какой хороший и честный юноша! Надо его отблагодарить за спасение, куплю ему халат или новую чалму.

Я врезалась в спину пустынного вора.

– А теперь стоим-стоим-стоим! – скомандовал грабитель.

– Что? Почему? – Не поняла я.

– Подержи свечечку! – мне в руки сунули огарок. – Вот что, – потирая освобождённые руки и разминая пальцы, предложил нищий оборванец, – ты нашего ходячего друга пока отвлечёшь, а я пойду в его вещичках пороюсь!

– Что-о-о-о? Как? Куда? Стой! – негодовала я вслед уходящему расхитителю гробниц.

– Не выходи из круга света, мало ли что… – послышалось из темноты. – И не наступи на скорпионов! – Я взглянула вниз и похолодела. Их ещё было не так много, но вереницы боевых, обученных убивать членистоногих равномерными потоками ползли в мою сторону. Стоит отметить, было не совсем понятно, откуда они берутся, казалось, насекомые подобно жирным каплям смолы падают на землю с погребальных лент покойника и, встав на членистые лапки, устремляются в бой.

Вцепившись в кро-о-хотный огарок свечи как в спасительную соломинку, я жалась к стене, молясь, чтобы огонёк не погас. Пока свет со мной, всякая ползучая мразь, попавшая в лучи, сгорает и превращается в пепел.