Искушение добродетели - Мэри Кэттон

Вивьен решила, что пришла ее очередь спасать положение.

— Не смущайтесь, граф, — с обворожительной улыбкой проворковала она. — Я все-все рассказала маме. И то, как вы бросились мне на помощь и вырвали из лап тех отвратительных типов, которые пытались затащить меня в свою карету, и то, как любезны были потом.

— Ах да, парни в карете, — после долгой паузы наконец произнес он. — Уже стемнело, к тому же шел дождь, так что я не разглядел их лиц.

— И как великодушно было с вашей стороны отвезти нашу Вив в ресторан, — промурлыкала Женевьева.

— А кстати, — вставила Арабелла, — я не помню, чтобы Вивьен упоминала его название, — она предложила графу поднос с пирожными. — Я интересуюсь этим лишь потому, что она, кажется, оставила там свои туфли.

— О, разве я не сказала? — воскликнула Вивьен. — Это был…

— «Монмартр», мадам, — закончил за нее граф, прежде чем девушка успела ляпнуть какую-нибудь глупость.

Вивьен испуганно посмотрела на него, а затем, догадавшись, в чем дело, нежно улыбнулась. Милый, милый Лоуренс Сент-Джеймс! Ну конечно же он не хочет, чтобы Арабелла узнала о том, что ресторан, в котором они были, призван утолять аппетиты, не имеющие ничего общего с едой.

— А что касается туфель, то я…

— Потеряла их на улице во время драки, — уверенно завершил Сэндборн.

Он глубоко вздохнул и позволил себе немного расслабиться. Худшее было уже позади. Возможно, Арабелла Лерой и не поверила их истории, но, во всяком случае, она решила держать свои сомнения при себе. Лоуренс совершенно успокоился и включился в общий разговор.

А вот у Вивьен на душе было совсем неспокойно. Ее мать имела привычку задавать вопросы прямо в лоб, и обойти их не так-то легко.

Замешательство девушки усиливалось еще и тем, что она все чаще и чаще, помимо своей воли, обращала взгляд на Лоуренса. Это уже не было простым любопытством. Вивьен поймала себя на том, что откровенно любуется графом. Не раз звук материнского голоса выводил ее из оцепенения, и она с ужасом осознавала, что опять засмотрелась на «возлюбленного». Впрочем, это не так уж плохо. Ведь девушка, которая влюблена, и должна быть немного рассеянной.

Большие старинные часы над камином пробили шесть. Арабелла тут же отставила свою чашку и повелительно посмотрела на гостя. Граф понял намек, быстро поднялся и стал прощаться. Вивьен замерла. Настал самый решающий момент встречи. Она вскочила с кресла и встала рядом с Лоуренсом, глядя на мать глазами, полными отчаяния и надежды.

Арабелла медлила. Она оценивающе смотрела на молодую пару, словно решая, достаточно ли хорошо они смотрятся вместе. Но наконец сладким голосом проговорила:

— Очень приятно было познакомиться с вами, ваша светлость. Надеюсь, вы навестите нас еще раз? Скажем, завтра, часа в три? Мы с Вивьен будем очень рады.

— Три часа прекрасно подойдет, мадам, — ответил он. — Но что же мне делать до тех пор? Боюсь, этот день станет для меня самым длинным в истории вселенной.

Он поднес руку Вивьен к губам и нежно поцеловал. Девушка понимала, что этот жест предназначен для публики, но все же почувствовала, как ее охватила трепетная дрожь.

— До завтра, ваша светлость, — вынесла приговор неумолимая Арабелла. — Идемте, я провожу вас.

— Может быть, лучше мне это сделать, мама? — робко попросила Вивьен. Мать нехотя кивнула, и они рука об руку вышли в холл.

Пока Барни ходил за шляпой и тростью, Вивьен, кожей чувствуя пристальный взгляд Арабеллы, теснее прижалась к графу и прошептала:

— Вы сделали это! Теперь она примет вас как моего любовника.

— Я счастливейший из смертных, — сверкнув глазами, ответил он. — Но ты, Вивьен, могла бы предупредить меня, что твой отец герцог Карлайлз. Тогда мне было бы намного легче.

Вивьен покраснела и отшатнулась.

— Незаконнорожденная дочь любовницы герцога, — тихо поправила она. — Я не сказала этого, потому что вы все равно мне не поверили бы.

— Ладно, забудем об этом, Вивьен. Наше соглашение остается в силе. Ведь тебе по-прежнему нужен любовник, а мне твоя помощь в деле старика Гладстона. Надеюсь, ты не передумала?

Вивьен отрицательно покачала головой.

Он смотрел на нее, любуясь правильными чертами лица и глазами цвета летнего неба, и задал сам себе тот же вопрос. А сам-то он не передумал? Стоит ли пускаться в эту безумную авантюру? Теперь, когда ему известно, что Вивьен — дочь герцога, меняет ли это что-нибудь в их отношениях? Пожалуй, нет. Даже наоборот, от этого ситуация становится еще пикантней, а значит, интересней. Легкая улыбка тронула губы Лоуренса. Подумать только, Вивьен — дитя любви, плод великой, всепоглощающей страсти — осмеливается утверждать, что не имеет собственных страстей! Ну уж нет, определенно ей нужен любовник.

— Что конкретно мне планировать на завтра? — деловито спросил Сэндборн. — Хочешь, поедем куда-нибудь?

— Да. Можно поехать в парк, — улыбаясь, ответила она. — Можно в музей или библиотеку. В общем, это должно быть серьезное и благопристойное место.

— Серьезное и благопристойное, — теперь пришел черед улыбаться графу. — Нечего сказать, романтичная мне досталась подружка. А чем ты собираешься заняться, когда освободишься от материнской опеки?

Она открыла было рот, но, взглянув в сторону гостиной, передумала.

— Мы сможем поговорить об этом завтра, — шепнула она, обворожительно улыбаясь. — Завтра, когда будем одни.

Он взял ее руки в свои и поцеловал каждый пальчик.

— Хорошо, до завтра, когда мы будем одни.

Явился Барни и торжественно вручил графу шляпу и трость. Лоуренс поклонился дамам в гостиной, чмокнул Вивьен в щеку и вышел за дверь. Несколько мгновений девушка неподвижно стояла в холле, а потом, весело хлопнув в ладоши, побежала вверх по лестнице.

Арабелла и ее товарки видели, как Вивьен, подхватив юбки, упорхнула к себе. По их мнению, она являла собой первоклассный образчик влюбленной девушки — восторженная, сияющая, полная надежд и мечтаний. Однако, будучи сами мастерицами иллюзий, они прекрасно понимали, как обманчива может быть внешность.

— Ну что вы об этом думаете? — скрестив руки на груди, спросила Арабелла.

Группа экспертов переглянулась.

— Красивый, дьявол, — начала Клементина. — Ходячее искушение, да и только. Грех, так и ждущий совершения.

— Мужчины развратнее, чем Сэндборн, нет в Лондоне, — заявила Ариадна, пронзая Клементину суровым взглядом. — Самодовольный, высокомерный самец, который никогда ни в чем не знал отказа. Мне знаком этот тип. Такие люди предпочитают только брать, ничего не давая взамен. Он разобьет сердце Вивьен, да еще и посмеется над этим.

Арабелла принялась заламывать руки.

— Скорее всего, у графа действительно было много женщин, но он никогда не любил, — высказала свое мнение Женевьева. — В этом я абсолютно уверена. А уж если такой мужчина полюбит… — Она пожала плечами: — Кто знает, что сделает из него любовь?