В отсутствие начальства - Николай Свечин

– Я сейчас занят, ваше высокородие. Неотложные дела. Вам на первый этаж в комнату нумер три. Надзиратель Грундуль вел дознание, он в курсе дела.

Лыков вышел в приемную и сказал стоявшему у окна незнакомому чиновнику:

– Ну почему они такие, а?

Тот повернулся к нему и живо ответил:

– Потому, Алексей Николаевич, что оба навострили лыжи в Киев. И здешние дела им уже неинтересны.

– Прошу прощения… Вы знаете, кто я, а…

– Кто я? Титулярный советник Руга, помощник полицмейстера. Зовут Владимир Эдуардович. К вашим услугам.

– Значит, эти два гуся скоро улетят?

– Именно так. Здесь нет никакого секрета. В прошлом году сюда приезжал государь, на торжества по случаю юбилея Отечественной войны. Принимал его тогдашний губернатор Суковкин. Он понравился Его Величеству и на Рождество получил повышение – назначен губернатором в Киев. А Гепнер не сработался с Кобеко и попросил прежнего начальника губернии приискать ему местечко у себя. Тот предложил должность помощника киевского полицмейстера. В тамошней полиции после развала «дела Бейлиса» погром. И Владимир-Карл-Адольф…

– Как-как? – удивился питерец.

– Владимир-Карл-Адольф Карлович согласился. И позвал с собой Ткачева, хотя, по правде говоря, тот далеко не Путилин…

– Все мы не путилины, – заступился за губернского секретаря статский советник. – А кто станет полицмейстером? Вы?

– Нет, я не угодил чем-то новому губернатору, и он ищет замену Гепнеру на стороне. Останусь кем был. Посмотрим, что за человек приедет. Ежели приличный, так и послужим вместе. А сейчас вопрос к вам, Алексей Николаевич: я могу вам чем-то помочь?

– Весьма признателен, Владимир Эдуардович. Хорошо бы вы меня направляли, знакомили с местными особенностями.

– Охотно.

– А прямо сейчас мне нужно отыскать какого-то Грунделя, который должен помочь мне наладить повторное дознание убийства госпожи Мапететт.

– Повторное дознание? – удивился Руга. – Нам сказали, что убийца схвачен на месте преступления.

– Это не так, Азвестопуло стал жертвой провокации.

– Чьей? Полноте, его взяли с ножом возле трупа жертвы! Отпечатки пальцев и все такое…

– На это и рассчитывали негодяи. Боюсь только, они поленились уточнить заранее, кто такой Сергей Манолович. Он, поди, выдал себя за коммивояжера. Полицейский билет никому не предъявлял, поскольку цели у него были… скоромные, скажем так. И убийцы решили: на роль дурака гость подходит. Что Азвестопуло – чиновник Департамента полиции, а тот так просто своего человека не сдаст, ребята не допетрили. Сейчас я их буду за это в хвост и в гриву…

– Ну и дела… – ошарашенно прокомментировал титулярный советник. – В нашем тихом городе сроду не было ничего подобного. Пьяные драки, хулиганство и кражи – все как у людей. А чтобы подделать улики в умышленном убийстве – в первый раз.

– Владимир Эдуардович, обещаю держать вас в курсе дела. Дознавать стану я сам, ваши сыщики будут на подхвате. Но что Грундель? Может он быть мне помощником?

– Может, – заверил питерца смолянин. – Только он не Грундель, а Грундуль. Владимир Иванович замещал всегда начальника отделения, когда тот находился в отлучке. Служит не первый год, тянет лямку честно. Единственный из надзирателей имеет классный чин – коллежского регистратора.

– Но тоже не Путилин? – уточнил сыщик со смешком.

– А вы язва, ваше высокородие, – в тон ему ответил помощник полицмейстера. – Ну, идемте вниз.

Комната сыскного отделения находилась в самом углу, окна смотрели в кремлевскую стену. За столами сидели пятеро. Увидев начальство, они встали. Руга представил им питерца, вручил Грундулю бумагу с резолюциями, но сам не ушел, а уселся в углу наблюдать.

Коллежский регистратор назвал по очереди своих товарищей:

– Полицейские надзиратели не имеющие чина Авдеев, Корнильев и Сапожников, городовой сыскного отделения Майдин.

Лыков обратил внимание на красный нос городового, но промолчал об этом[25]. Он сразу заговорил о главном:

– Я прислан от Департамента полиции дознавать убийство, случившееся у вас двадцать седьмого апреля. В нем обвиняют чиновника департамента Азвестопуло. Никто в столице ни секунды не верит, что Сергей Манолович способен на такое. Вас обвели вокруг пальца, улики сфабрикованы, и сейчас надо заново искать преступника. Или преступников.

Сыскари выслушали речь гостя молча, на их лицах отразилось удивление. Питерец продолжил:

– Вот распоряжение судебного следователя. Вести дознание буду я, вы мне помогаете. Вопросы есть?

– Так точно, есть, – заговорил на правах старшего Грундуль. – Ваше высокородие, а в чем же нас обвели вокруг пальца? Вы там не были, извините, а я был. Все понятно: вот убитая женщина, вот злодей, весь в крови. Финка чуть не в кулаке зажата.

– Вы действительно верите, что чиновник Департамента полиции, который прошел огонь и воду, был «демоном»[26] в Одессе и Ростове, награжден двумя орденами, трижды ранен бандитами, что он может вот так по-глупому прийти к бабе, зарезать ее спьяну и прикорнуть как ни в чем не бывало рядом с трупом в ожидании ареста? Верите?

– Э… чего в жизни не бывает.

– Если бы коллежский асессор Азвестопуло захотел кого-нибудь убить, он бы сделал это так, что его никогда бы не разоблачили. Настолько опытный. Тут настоящие убийцы совершили ошибку. Они не догадались посмотреть его документы. Паспорт, наверное, листнули. А полицейский билет не нашли, поскольку Сергей Манолович прятал его в двойной подкладке. Эта ошибка будет стоить негодяям каторги.

– Но ежели вы основываете свои выводы о невиновности подозреваемого только на суждениях о его характере…

Грундуль совершенно не боялся спорить с чиновником из Петербурга в пятом классе. Это нравилось питерцу. Если такого убедить, он станет хорошим помощником.

– Вот, смотрите. – Лыков разложил на столе окровавленное исподнее. – В это был одет Азвестопуло в ту ночь. Вспоминаете?

– Вспоминаю, – ответил надзиратель; его товарищи по-прежнему молчали. – Кровь на нем, как я и говорил.

– Теперь изучите внимательно характер пятен. Если бы он был убийцей и нанес три удара Августе Мапететт, кровь летела бы из-под ножа на него и вниз. И стекала бы по белью, образуя вытянутые к полу пятна. А что мы видим здесь?

Коллежский регистратор сразу понял питерца. Он наклонился над рубахой и чуть ли не обнюхал ее.

– Так… Так… Аккуратные капли. Круглые.