Жатва - Владимир Василенко

Эта зала, как и остальные помещения древнего зиккурата, была холодной и пустой. Ни единого предмета мебели, никаких украшений – лишь голые стены из серого ноздреватого камня, афтарда. Это один из немногих материалов, устойчивых к игнису. Все остальное в такой близости от Пасти очень быстро приходит в негодность.

– Как самочувствие? – встрепенулся целитель и, отогнав ассистентов, подошел вплотную. Его тонкие холодные пальцы бесцеремонно коснулись ее лба, потом лица, оттягивая нижние веки. Регина с трудом удержалась от того, чтобы не сомкнуть забрало шлема.

– Я в порядке, – как можно тверже произнесла она.

– Вам лучше все же снять доспехи и позволить мне осмотреть вас…

– Я сказала – я в порядке! – повторила она, зло сверкнув глазами. – Во мне пятнадцать кластеров амальгамы. Или вы умеете что-то, чего не может она?

– Прошу прощения, мона, я лишь делаю свою работу, – целитель, виновато кланяясь, сделал несколько шагов назад. – Судя по обмороку, раны ваши очень серьезны…

– Пошел вон, – устало отмахнулась девушка, глядя в потолок. – Все вон!

Повторять ей не пришлось – вскоре комната опустела. Регина лежала, не шевелясь, запрокинув лицо кверху и закусив губу. Слезы горячими щекочущими струйками стекали к вискам. Больно не было – амальгама снизила болевые ощущения до минимума. Однако ее терзала иная боль – та, что стократ сильнее любой телесной.

Она проиграла! Подвела свой Дом. И самое страшное – потеряла Свет Зари. Отец никогда не простит…

Расслышав шаги из коридора, она раздраженно обернулась в сторону выхода.

– Я ведь сказала – прочь!

– Регина…

На пороге растерянно замерла Элейна – как всегда, немного нескладная, выглядящая намного моложе своих лет. Еще и в нетипичной для нее дорожной одежде – высоких сапогах, плотных лосинах и куртке с кожаными накладками на локтях и коленях. Волосы, как обычно, собраны на затылке в какой-то невнятный пучок. В этом сестры очень схожи – никакого пиетета к прическам. Но Регина остригает волосы коротко или убирает в хвост для того, чтобы не мешались на тренировках или в бою. А Элейна – чтобы не падали на лоб при чтении.

В детстве они были так похожи, что их часто путали даже няньки. Но с возрастом проявляется все больше различий – в характере, в привычках, в движениях, а со временем и во внешности. Сейчас уже даже не верится, что двадцать восемь лет назад Серебряная Купель одарила Данакта Ортоса близнецами.

Элейна бросилась к сестре, едва не споткнувшись на стыке между напольными плитами…

– Аранос-Хранитель, да ты вся в крови! И… о, нет, твоя рука!

В широко распахнутых бирюзовых глазах плескался неподдельный ужас.

«Бедная моя книжная девочка, – горько усмехнулась Регина. – Зачем ты вообще приехала к Багровой пасти? Тебя ведь предупреждали, что такие места лучше изучать по картинкам в фолиантах».

– Это не моя кровь, – превозмогая слабость, воительница села, спустив ноги с каменного блока. – Ну, по большей части. Я убила гракха. И… еще пару тварей.

Элейна ахнула, и на этот раз испуг ее был смешан с восторгом.

– Сама?! Но ведь… все еще только началось. Я читала, что схватки между жнецами проходят обычно на второй или третий день, когда уже накоплено достаточно трофеев, и…

– Мы схлестнулись случайно, – перебила ее Регина, потому что знала – если сестру не остановить, та увлечется и начнет пересказывать то, что знает, цитируя научные труды чуть ли не целыми абзацами. – Один на один.

– Кто это был?

Мужской голос прозвучал так неожиданно, что обе девушки вздрогнули и обернулись к темному дверному проходу в дальнем конце зала.

Сверкнув отполированным до зеркального блеска нагрудником, на свет вышел мужчина огромного роста, кажущийся еще выше из-за нависающего над головой гербового украшения, закрепленного на спине доспеха. Раскинувший крылья золотой двуглавый орел, символ дома Ортосов, раскрывал клювы в беззвучном крике, а его глаза, выполненные из крупных рубинов, кажется, готовы были прожечь Регину гневным взором. Это странно, но фамильный герб всегда производил на нее именно такое впечатление. Не воодушевлял, не вызывал чувство гордости, а именно пугал.

– Отец… – сорвалось с губ Регины. Опомнившись, она вскочила со своего неудобного сиденья и припала на колено в воинском поклоне.

Элейна тоже поклонилась, но по-женски – сложив ладони на животе и опустив взор себе под ноги.

– Поднимись, – приказал архонт.

Лицо его – темное, угловатое, будто высеченное из камня – оставалось бесстрастным. Это суровое выражение, казалось, на годы застыло на нем, превращая его самого в живой символ Великого Дома Ортос – наряду с орлом на гербе, Серебряной купелью или белыми шпилями Альтасара. Тем более что правил он уже более сотни лет. Живыми на этом лице выглядели только глаза – ярко-бирюзовые, такие же, как у дочерей.

– Расскажи, как все было.

Регина поднялась и, несмотря на накатывающую слабость, постаралась выпрямиться, как подобает воину, подающему рапорт командиру.

– Высадка прошла успешно. Меня выбросило недалеко от пилона, и я решила сразу же взять под контроль ближайшую территорию. Проводила разведку.

– Как там? – перебила ее Элейна, утирая слезы, и глаза ее вспыхнули знакомым азартом. – На что похож этот мир?

Спохватившись, она испуганно оглянулась на отца и опустила голову. Тот даже не удостоил ее замечанием – лишь резким осуждающим взглядом.

– Там… необычно, – все же ответила Регина. – Думаю, нам повезло, и Жатва будет богатой. В Пасть попал большой город. Сотни тысяч жителей, довольно развитые технологии…

– Ближе к делу, – прервал ее архонт.

– Я столкнулась со жнецом Дома Гракх. Вступила в бой. Была… тяжело ранена, – она невольно бросила взгляд на культю правой руки, по краю которой до сих пор блестела плотная пленка амальгамы. – Но мне удалось убить его. Однако…

Следующая часть далась ей с огромным трудом – она говорила медленно, тщательно подбирая слова. И не только потому, что тяжело было признавать собственное поражение. Она и сама до конца не понимала, что произошло, и пыталась восстановить это в памяти.

– Там был еще кто-то… Из местных. От болевого шока и кровопотери я ненадолго потеряла сознание. Когда пришла в себя, увидела… его. Он забрал мою отсеченную руку. Вместе с оружием.

– Свет зари? – ахнула Элейна.

Древние артефакты, подобные этому – это настоящие реликвии, передаваемые из поколения в поколение. Современные арраны уже давно не умеют создавать ничего подобного.

– Гелот утащил твое оружие? – холодно уточнил Данакт. – Почему ты не выследила его сразу?

– Я… была слишком слаба. К тому же, это не простой гелот. Он, кажется, забрал и амальгаму с тела поверженного гракха.