Без единого свидетеля - Элизабет Джордж

— Я отдал пальму первенства вот этой фотографии, где ты подчеркнула лунный свет на крыльях мельницы, — сказал Деборе Сент-Джеймс.

— Мне она тоже показалась самой удачной. Спасибо, любимый. Ты мой лучший критик.

Она закончила завязывать бант и попросила Линли помочь ей со скотчем. Затем отступила на шаг, чтобы полюбоваться результатом работы, взяла с тумбочки запечатанный конверт, сунула его под обертку и протянула коробку Линли.

— С наилучшими пожеланиями, Томми, — произнесла она. — Искренне рады за вас.

Линли как никто другой осознавал, что пришлось преодолеть Деборе, чтобы произнести такие слова. Ей самой не суждено было родить ребенка.

— Спасибо. — Линли не смог справиться с чувствами, и голос прозвучал более хрипло, чем обычно, — Спасибо вам обоим.

Между тремя давними знакомыми воцарилась секундная тишина, которую нарушил Сент-Джеймс.

— Кажется, у нас есть повод выпить, — провозгласил он шутливо.

Дебора сказала, что присоединится к мужчинам, как только разберется с беспорядком, который устроила в столовой. Сент-Джеймс повел Линли в свой кабинет, расположенный на том же этаже, что и столовая, но выходящий окнами не во двор, а на улицу. Линли по пути забрал из прихожей портфель, оставив на его месте украшенный бантом подарок. Когда он нагнал старого друга, Сент-Джеймс уже стоял с графином в руке у бара возле окна.

— Шерри? — спросил он. — Виски?

— А твой «Лагавуллин» уже закончился?

— Как я ни старался, еще немного осталось.

— Готов оказать посильную помощь.

Сент-Джеймс налил обоим виски, а для Деборы оставил на столике бокал с шерри. Устроился рядом с Линли в одном из кожаных кресел перед камином. Для Сент-Джеймса это было непростым делом — из-за протеза, который он носил на левой ноге уже несколько лет.

— Читал я сегодняшнюю «Ивнинг стандард», — сказал он. — Выглядит все весьма и весьма скверно, Томми, если только я правильно понял оставшееся между строк.

— Значит, ты догадываешься, почему я пришел.

— Кто работает с тобой над этим делом?

— Все те же лица, куда без них. Я буду просить об увеличении команды. Хильер пойдет на это, хоть и без особой охоты. Однако какой у него выбор? В идеале мне нужно пятьдесят человек, но нам повезет, если дадут хотя бы тридцать. Ты поможешь?

— Ты полагаешь, Хильер включит меня в состав оперативной группы?

— У меня есть предчувствие, что он примет тебя с распростертыми объятиями. Нам позарез нужны твои знания, Саймон. И в пресс-бюро будут только рады, если Хильер сможет объявить журналистам о привлечении к делу независимого судмедэксперта Саймона Олкорта Сент-Джеймса, бывшего сотрудника полиции Большого Лондона, который в настоящее время выступает как независимый эксперт в суде, преподает в университете, читает лекции и так далее и тому подобное. Именно то, что надо, когда требуется вернуть доверие публики. Только смотри, чтобы все это не начало давить на тебя.

— Что я смогу сделать для вас? Дни, когда я осматривал места преступления, давно миновали. И будем надеяться, что больше у вас не будет новых мест преступления.

— Нам нужны твои консультации. Я не стану обманывать тебя и заверять, что твое сотрудничество с нами никак не помешает твоим нынешним занятиям. Однако я обещаю свести наши просьбы к минимуму.

— Ладно. Тогда показывай, с чем пришел. Должно быть, это копии всех материалов, что у вас имеются, да?

Линли открыл портфель и достал документы, собранные перед отъездом из Скотленд-Ярда. Сент-Джеймс отложил бумаги в сторону и первым делом принялся за фотографии. Через несколько минут он тихо присвистнул, снова помолчал, потом поднял голову и взглянул на Линли.

— О том, что это серийные убийства, догадались не сразу? — спросил он.

— В точку. В этом-то и проблема.

— Но ведь все эти убийства — с признаками ритуализации. Одни только обожженные ладони…

— Только у трех последних жертв.

— Все равно, достаточно сходства в положении всех четырех тел. Да убийца только что рекламного объявления не дал, что это серийные убийства, а так — все сделал, чтобы никто и не вздумал сомневаться.

— Что касается последнего тела, найденного в Сент-Джордж-гарденс, инспектор из местного участка сразу определил, что это серия.

— А в остальных случаях?

— Все тела были оставлены на территориях разных участков. В каждом случае было определенное расследование, но, похоже, все были только рады заключить, что это однократное убийство. И что оно совершено в связи с бандитскими разборками — такой вывод напрашивается из-за расовой принадлежности жертв. А пометки, оставленные на телах, сочли чем-то вроде подписи той или иной банды. Или предупреждением остальным.

— Это же полная ерунда.

— Я никого не оправдываю.

— А что касается общественного мнения — для полиции дело должно стать настоящим кошмаром.

— Да. Так ты поработаешь с нами?

— Ты не принесешь мне лупу? Она в верхнем ящике комода.

Линли подошел к комоду и достал замшевый мешочек с увеличительным стеклом. Передав другу лупу, он встал у него за спиной и стал следить за тем, как Сент-Джеймс скрупулезно изучает фотографии тел. Больше всего времени тот потратил на снимки, сделанные на месте последнего из четырех преступлений. Не отрывая взгляда от лица жертвы, он начал говорить, и Линли даже показалось, что обращается Саймон скорее к самому себе, чем к нему.

— Разрез брюшной стенки на четвертом теле произведен, очевидно, после наступления смерти, — проговорил он. — Но ожог на ладонях…

— До смерти, — согласился Линли.

— Это весьма интересная деталь, ты не находишь? — Сент-Джеймс на мгновение направил задумчивый взгляд в окно и снова вернулся к изучению снимков жертвы номер четыре. — Преступник не очень хорошо владеет ножом. Никаких сомнений относительно того, в каком месте резать, не было, однако он испытал удивление, когда оказалось, что не так-то просто это сделать.

— Значит, он не врач и не студент медицинского колледжа.

— У меня сложилось именно такое впечатление.

— А каким инструментом он пользовался?

— В данном случае вполне можно было обойтись любым острым ножом. Даже кухонным. Нужно только обладать достаточной силой, поскольку пришлось разрезать все абдоминальные мышцы. А чтобы проделать такое отверстие… Это было совсем не просто. Он несомненно обладает большой физической силой.

— Саймон, ты обратил внимание? Он вырезал пупок. На последнем теле.

— Отвратительно. — Сент-Джеймс вздохнул. — Можно было бы предположить, что он сделал надрез, так как ему не хватало крови, чтобы нарисовать на лбу символ, но отсутствие пупка разрушает эту теорию, согласен? Кстати, а как ты объясняешь пометку на лбу?