На грани мировой войны. Инцидент «Пуэбло» - Михаил Вознесенский

Аббревиатура, долгие годы известная только посвященным, — радиоэлектронная борьба. Именно она, по сути, наполнила основным событийным содержанием «холодную войну»; с нею же так или иначе связано большинство людских и материальных потерь противоборствующих блоков.

Битва на волнах эфира началась почти сразу после окончания Второй мировой войны. В СССР быстро освоили производство трофейных «глушилок», вроде тех, которыми англичане подавляли передачи знаменитого «Лорда Хау-Хау». Когда американские и британские дипломаты стали выражать свой протест Москве и ООН на необоснованность таких действий в мирное время, русские ответили, что передачи «Голоса Америки» и Би-би-си являются актом психологической войны, против которого Советский Союз имеет право защищаться, парализуя подрывное радиовещание на свою территорию.

Радиоподавление на поле боя впервые широко применялось в годы Корейской войны. Во время воздушных налетов на Северную Корею пилоты американских бомбардировщиков В-29 Superfortress вдруг стали замечать, что их приборные доски начинали мигать, а вслед за этим по самолетам открывали огонь корейские зенитки. Выяснилось, что совпадают полосы частоты советских стрельбовых РЛС и самолетных систем инструментальной посадки. Американские летчики были этому даже рады — у них оставалось время для противозенитного маневра. Однако так продлилось недолго, вскоре северокорейцы получили от китайцев новые высокочастотные локаторы. Потери сил ООН достигли более чем 1 300 самолетов и, согласно более поздним подсчетам американских экспертов, это число могло утроиться. Пришлось срочно восстанавливать оборудование, которое у них имелось к концу Второй мировой войны, и даже обратно выкупить его у армейских дилеров!

Корейская война продемонстрировала, как РЭБ может сократить потери, особенно в воздухе. После этой войны началось великое «электронное перевооружение». Соединенные Штаты создали три сети раннего обнаружения воздушного противника — вдоль северной границы США, поперек центральной части Канады и от Аляски до Гренландии. Была создана также служба воздушного радиолокационного обзора четырехмоторными самолетами Lockheed C-121 Соnstеllаіоn.

Подобные меры предпринимал Советский Союз и страны Варшавского договора. Вдоль границ, территориальных вод и воздушного пространства потенциально враждебных стран начал вестись настоящий электронный шпионаж — так называемое «вынюхивание». Нередко это были очень опасные игры.

Самолет электронной разведки (ELINT) имитировал бомбардировщик, идущий на прорыв, и часто даже пересекал чужую границу. На перехват вторгшегося самолета поднимались истребители противника. В этот момент экипаж самолета-шпиона должен был измерить параметры излучения обзорных РЛС и вычислить интервал между захватом цели и взлетом перехватчиков. Если в дело включались зенитчики, то операторы самолета-шпиона должны были также измерить и параметры излучения их стрельбовых РЛС зенитных батарей. Иногда ставились совершенно безумные задачи оценить эффективность первого залпа (!) и только потом поворачивать домой!

Советские задачи «вынюхивания» были, естественно, аналогичны тем, которые вели американцы. Каждый оператор должен был внимательно наблюдать за частью закрепленного за ним спектра эфира, отмечая в своем вахтенном журнале все перехваченные сигналы. Была специально создана модификация бомбардировщика Ту-16Д, легко узнаваемая по обтекателям на фюзеляже.

Сначала эти самолеты использовались на Тихом океане для ведения электронной разведки за Седьмым флотом США и его базами в Тихом океане, писал Марио де Арканжелис в своей книге «Радиоэлектронная война: от Цусимы до Ливана и Фолклендских островов»: «У русских основным аэродромом базирования был Петропавловск-Камчатский… На борту каждого Ту-16Д, кроме штатного экипажа, находилось по семь операторов РЛС и офицер, все специально обученные для ведения электронной разведки. Оператор самолета, отвечающий за наблюдение в Х-диапазоне частот, начинал слышать в своих наушниках частые звуковые сигналы стрельбовых РЛС, которые обычно работали в этой частотной полосе. Это означало, что советский самолет обнаружен американской РЛС и сопровождается как потенциально опасная цель. Если бы в этот момент самолет не изменял курс и не отворачивал подальше от ракетной базы, то он, вероятно, стал бы легкой целью для ракет Hawk Nike-Hercules, которые в то время были основным средством ПВО стран НАТО. Поэтому Ту-16Д разворачивался и направлялся назад, неся на борту драгоценные катушки магнитной ленты с записанными сигналами американских РЛС и радиотелеграфными сообщениями между американскими постами командования, центрами управления и авиабазами на Дальнем Востоке и на Тихом океане. Сразу же после посадки самолета эти материалы отсылались в русский Центр разведки сигналов, находящийся в бетонном бункере, скрытом в лесах близ Москвы. Здесь специалисты РЭБ тщательно анализировали собранные сигналы, пытаясь определить характеристики американских РЛС в том районе и обнаружить любые внесенные в них новшества».

В электронном шпионаже, утверждает автор, русские превосходили всех.

В отличие от американцев они строго соблюдали радио/РЛС молчание, почти всегда выключали свои локаторы при обнаружении американского самолета-шпиона.

Так, в апреле 1956 года Первый секретарь ЦК КПСС Хрущев и премьер-министр СССР Булганин на борту крейсера «Орджоникидзе», в сопровождении эсминцев «Смотрящий» и «Совершенный», вышли из Кронштадта и направились в английский Портсмут. Вдоль маршрута похода советских кораблей несколько разведок НАТО развернули мониторинг ELINT силами флотов, авиации и наземных станций перехвата, организовали сеть приемников. Однако за три дня перехода корабли Балтфлота СССР ни разу не включили свои радиоэлектронные средства.

…Вот почему Бучер не передал SITRЕР из оперативной зоны Pluto. Радиолокационные станции на крайнем юге Приморья получили приказ закрыть вахту: «Пуэбло» уже был под колпаком.

23 января 1968 года, полдень.

Бахья-Мотель. Сан-Диего, Калифорния.

Люди не должны узнавать о гибели или бедствии близкого человека по радио или телевидению. Это особенно жестоко, если дело касается военнослужащего.

«Судьбе угодно, чтобы представители человечества, которые стали первыми мирными покорителями Луны, остались там навеки. Эти мужественные люди Нил Армстронг и Эдвин Олдрин знают, что надежды на их спасение нет. Но знают они и о том, что их жертва несет человечеству надежду. Они жертвуют своей жизнью во имя самой благородной мечты человечества, во имя поиска истины и понимания… Оплакивать их будут их близкие и друзья, их народ, все народы мира, и сама Земля, которая осмелилась послать их в неизвестность. Свои подвигом они заставили людей всей планеты почувствовать свое единство и укрепили человеческое братство…»

Этот некролог, к счастью, никогда не был произнесен. Но он был загодя написан спичрайтером президента Никсона, и текст совсем недавно раскопали в Национальном архиве США. Ничего удивительного или шокирующего, для Юрия Гагарина тоже заготовили три варианта сообщения ТАСС — на случаи удачного полета, невыхода на расчетную орбиту и гибели первого космонавта. Но у американцев была прописана очередность процедур. Если бы «Аполло» не смог стартовать с Луны, Ричард Никсон должен был сначала позвонить будущим вдовам и только затем — обратиться к нации. После этого NASA разорвало бы связь с еще живыми астронавтами, и военный капеллан произвел бы отпевание по ритуалу, принятому для похорон в открытом море.