Две невесты - Мэри Уистлер

— А где остановились бы вы, если бы обманули вас, Роза? — спросил Гай с неприятным блеском сини[ глаз.

Она положила книгу на стол, взглянула на него со смущением в больших карих глазах и с достоинством проговорила:

— Надеюсь, я никогда не буду обманута. Думаю, такое испытание никогда не забудешь.

— Вы говорили это и прежде, — напомнил он ей, — когда усиленно пытались уговорить меня вести себя как джентльмен и пройти через эту женитьбу. Но в то время вы могли говорить хоть до хрипоты, я вас не послушался бы. Думаю, я был все-таки, мягко выражаясь, немного контужен. Теперь я вполне разумен, но никому, оказывается, не нужен! Зло свершилось, и Кэрол-Энн никогда меня не сможет простить. А вы бы простили? — внезапно спросил он, тяжело глядя на нее.

— Да, — ответила она после минутного раздумья. — Простила бы, если бы узнала правду!

— Но правда не всегда бывает приятной, — спокойно напомнил он ей. — Я только что сказал, что, вероятно, был слегка контужен. А что значит легкая контузия для влюбленного мужчины? Вы, видимо, никогда не были влюблены, мое милое кареглазое дитя, поэтому вам нет необходимости отвечать на этот вопрос. Но могу вас заверить: любовь слишком цепкая вещь, которая скорее окрепла бы после подобного испытания. Вместо того чтобы бежать прочь от своей суженой, жених, получив такой удар по голове, как я, в день перед своей свадьбой, начал бы штурмовать замок своей нареченной невесты (другими словами, дом ее отца!) и сбежал бы с ней прежде, чем закон дал бы ему право это сделать. Это была бы более нормальная реакция, чем моя собственная, и Кэрол это знает. Она очень смышленая девочка и, должно быть, полностью отдает себе в этом отчет.

— Значит, вы думаете, поэтому она и проигнорировала вашу телеграмму?

— Телеграмму Бивса, — поправил он ее, странно улыбаясь. — Мы должны придерживаться нашей версии на случай, если гордость Кэрол не слишком задета. Но, поскольку ни я, ни Кэрол не хотели сочетаться браком, она, скорее всего, испытала облегчение, снявшее нервное напряжение, в котором находилась в последние дни. И Кэрол сглупит, если откажется от такого большого преимущества слишком скоро, не сумев выдержать паузу до конца.

В глазах Розы было столько недоумения, что Гай обошел стол и, положив руки ей на плечи, слегка потряс ее, улыбаясь.

— Очнитесь, Роза! Вы живете в мире волшебных сказок, где герой не совершает плохих поступков, а героиня на самом деле является героиней! Но теперь послушайте правду, которая скрывается за респектабельной светской свадьбой! Кэрол и я обручились не потому, что испытывали непреодолимое желание упасть друг другу в объятия, а исключительно по настоянию ее родителей. У этой девочки умные родители, и они отлично обработали ее, указав на все преимущества очень богатого мужа. И хотя бедняжка Кэрол — я сказал «бедняжка», потому что эта девочка заслуживает определенной жалости, вопреки факту, что она совершенно испорчена и полная пустышка, — вообразила себя влюбленной в кого-то другого, она все же была готова броситься в брак, гарантирующий ей полную надежность и обеспеченность. А у того парня нет ни гроша, и он не смог бы содержать ее даже неделю так, как она была приучена, не столкнувшись с огромными трудностями!

— А вы? — спросила Роза. Ее карие глаза были необычно холодны, когда она смотрела на него. — Безо всякого, так сказать, принуждения... Не могу представить, чтобы в вашем случае было какое-то давление. Родителей у вас вроде бы нет, как нет и никого, с кем необходимо считаться, кроме себя самого... Какая у вас была причина согласиться на брак с девушкой, которую вы теперь характеризуете как пустышку?

Уокфорд почти безмятежно улыбнулся:

— О, Роза, взрослейте! Вы, вероятно, грезите о браке по любви... Надеюсь, — с внезапной серьезностью произнес он, — что когда-нибудь вам повезет.

Девушка с отвращением отвернулась от него.

— Если я слишком долго буду общаться с вами, — бросила она ему через плечо, — я не решусь выйти замуж ни за одного мужчину!

Гай задумчиво посмотрел на нее.

— Хотелось бы мне заставить вас понять, — вздохнул он после минутной тишины, — что в жизни любого мужчины наступает время, когда ему необходима жена... кто-то, кто будет вести его дом, обеспечит, возможно, наследником. Моя жизнь не такая простая, как ваша, Роза, в ней переплелось слишком много интересов... Интересы семьи, например, которые следует учитывать. И жена — единственный ответ, когда вы сталкиваетесь лицом к лицу с такими вещами.

— И нет необходимости любить ее или хотя бы что-то к ней испытывать?

— Если она хорошо смотрится во главе стола... Если она из хорошей семьи и ты можешь чувствовать гордость за нее, — нет. Я не думал об этом, когда обручался. Но к чему я не был готов, когда свадьба приблизилась, так это к осознанию того, что я меняю свою свободу на миску похлебки.

— Разве не было бы компенсации? — спросила Роза.

Гай прошел к окну и выглянул в сад.

— Каждый мужчина, полагаю, сможет заниматься любовью с хорошенькой женщиной. Я влюблялся и разлюблял бессчетное количество раз — легкая любовь! Но только когда влюбился отчаянно, жизнь жестоко обошлась со мной, и я научился быть осторожным.

— И в результате разочаровали и унизили девушку — пусть она такое ничтожество, как вы утверждаете! — которая не сделала вам ничего, что могло бы оправдать подобное обращение с ней! — произнесла Роза голосом, дрожащим от ярости, чувствуя необходимость защитить ту, которая не считалась достойной любви этого богатого мужчины. Он мог купить так много всего, что думал, будто сможет купить и хозяйку для своего семейного стола и мать своих детей! Злоба вызвала внутреннюю дрожь. — А если бы это была та женщина, наверху, — та, чье фото вы все еще храните на своем туалетном столике? Тогда это было бы похоже на идеальную справедливость, не так ли? Ведь, как вы признались, именно она вас разочаровала?

Гай медленно повернулся от окна, бледный как полотно, но Роза, стоя спиной к нему, не заметила этого.

— Вы имеете в виду фотографию Кармеллы? — тихо спросил он.

— Кармеллы? — повторила Роза. — Она испанка?

— Частично испанка.

— И она вас разочаровала? Сильно обидела?

— Очень сильно!

Роза беспомощно развела руками.

— Боюсь, я не понимаю мужчин, — призналась она. — Правда, до этого времени я не так часто с ними сталкивалась, но, судя по всему, у вас довольно странная реакция! Вы влюблялись и разлюбляли в своей жизни не раз, вы отчаянно любили однажды и были готовы жениться без любви... Иногда мне становится вас жаль... не знаю почему, но жаль!

— Потому что вы добрая и милая девушка, Роза! — Он криво улыбнулся. — Давайте забудем обо мне на время. Я наговорю Кэрол-Энн любой лжи, заглаживающей вину, оплачу все расходы на свадьбу, которая не состоялась, добавлю большую сумму сверх того за оскорбленную гордость и тому подобное... Если ее отец позволит — а я уверен, что так оно и будет! — она сможет выйти замуж за парня, с которым будет счастлива, а я, в конечном счете, окажусь ее благодетелем. Разве это не поможет вам хоть немного понять, почему вы хотите быть доброй ко мне, Роза? Почему вы не готовы полностью меня осуждать?