Дело о синекрылой бабочке - Наталия Кузнецова

Снимки закончились, и Артем поднял голову.

— Хорошо здесь, правда?

— Да, очень, — прошептала Лешка и замерла в ожидании.

А он посмотрел на дверь и сказал:

— И чем это, интересно, занят наш философ, что ни разу не появился?

Лешке тоже показалось странным, что ее непоседа-брат до сих пор не прибежал к ним с фонтаном новых идей и предложений, а сидит, как привязанный, у телевизора. Или он их копит, а потом и ворвется к ним в самый неподходящий момент?

— Пойдем посмотрим, — предложила она, и они вышли из комнаты.

У пламенеющего камина перед телевизором в одиночестве сидел Славка и увлеченно смотрел какой-то фильм.

— А Ромка почему не идет? — повернув к ним голову, спокойно спросил он.

Лешка удивилась:

— Разве он не с тобой? Мы думали, он тоже видак смотрит.

— Он и смотрел. А потом я в камин поленце подкинул и пошел руки мыть, а вернулся — его нет, а пульт — на «паузе». Я подумал, он к вам пошел.

— А когда наступила эта пауза?

Славка наморщил лоб:

— Да уж с полчаса назад, наверное.

Лешка поискала взглядом Ромкин телефон, обнаружила его на столе и метнулась к вешалке. Ромкиной куртки там не было. Она с досадой топнула ногой:

— Ну что он за человек такой! Договорились же сегодня больше никуда не ходить! И сколько его теперь ждать?

— Раз не предупредил, значит, скоро придет.

— Ладно, подождем, — сказал Артем, и они с Лешкой пристроились у пылающего камина. Но прежней идиллии не получилось. Лешка сидела, как на иголках, и то и дело прислушивалась, не идет ли Ромка.

Промаявшись, как и она, минут двадцать, Артем с громким вздохом встал, сорвал с вешалки свою куртку и помог одеться Лешке.

— А куда вы пойдете? — спросил Славка.

— Ясно куда — к Барбарисычу, больше некуда. Ты запрись получше, а мы возьмем с собой Дика.

Пес выскочил со двора и, раскидывая лапами снег, помчался по улице. Мороз усилился, а снег прекратился. Переливаясь и искрясь в лунном свете, он легко рассыпался под ногами.

Ночью дом на Гоголя казался еще мрачнее, еще неприветливее. Артем подошел к двери под козырьком и решительно надавил на кнопку звонка. За дверью раздались медленные шаркающие шаги.

— Кто там? — спросил старик.

— Это Артем, я уже приходил к вам сегодня. Борис Борисович, откройте, пожалуйста!

Барбарисыч еще дольше, чем в прошлый раз, возился со своими запорами.

— В чем дело, почему так поздно?

— Извините, пожалуйста, но у нас друг пропал. Он к вам, случайно, не заходил?

— Рома его зовут. Рома! Где он может быть? — громко и отчетливо сказала Лешка и незаметно толкнула Дика ногой.

Прядая ушами, пес обнюхал старика, сунулся к нему в дверь, с шумом втянул в себя воздух, попятился и убежал за угол.

— А почему вы пришли ко мне? — удивился Барбарисыч.

— А больше некуда, у него здесь других знакомых нет, — ответил Артем.

Барбарисыч поправил накинутый на плечи пиджак и покачал головой:

— У меня его не было. Может, он и звонил, но я не слышал — в погреб спускался. А вот тебя я припомнил. Ты маленьким за Петькой бегал.

— Было такое, — обрадовался Артем, но улыбка тотчас спала с его лица. — Извините нас. До свидания.

— Найдется ваш друг, вот увидите, найдется, — по-доброму сказал старик и развел руками: — Я бы вам помог, да не знаю, чем. Но если что понадобится, приходите в любое время.

— Спасибо. — Артем подождал, пока захлопнется дверь, и тронул Лешку за плечо: — Идем. Барбарисыч не врет, Ромки у него нет.

Она понуро кивнула:

— Я знаю. Дик бы его учуял. У нас игра такая: Ромка куда-нибудь спрячется, а я у Дика спрашиваю: «Где Рома?» И он его ищет и всегда находит. И тут спросила, а он в дверь сунулся, воздух понюхал и внутрь не пошел. Ты сам видел.

— Дик! — крикнул Артем. — Ищи Рому!

Пес повел ушами, завертел головой и виновато тявкнул.

— Не может он, — сказала Лешка с отчаянием. — Значит, Ромка отсюда далеко. Да и ветер очень сильный.

— Хорошо хоть снег валить перестал. — Наклонившись, Артем рассмотрел идущую от дома натоптанную дорожку. — Смотри, сколько следов! Вот эти — мои, это — твои, а это — чужие. Может быть, Ромкины? Жаль, нечеткие.

— А вот еще одни! — воскликнула Лешка. — И они перекрывают первые. Значит, Ромка за кем-то бежал? Или, наоборот, за ним кто-то гнался? Жаль, Дик по следам искать не приучен. Бежим?

— Бежим!

Утопая в сыпучем снегу, они побежали по вытоптанным лункам. Дик то забегал вперед, то возвращался назад. Следы привели их к закованной в лед реке. Судя по частому расположению лунок, оставившие их люди бежали очень быстро.

Внезапно пес громко залаял, а впереди в снегу показалось что-то темное. Неужели Ромка?! С колотящимся сердцем Лешка схватила Артема за руку. Но, когда они подбежали ближе, страх ее отпустил: лежавший на снегу человек был в черном полушубке, ничуть не похожем на броскую Ромкину куртку.

— Он живой? А может, просто пьяный? — переведя дух, проговорила она и, нагнувшись, принюхалась. От мужчины исходили слабые алкогольные пары. Снег вокруг был истоптан, а дальше следов не было. Это означало, что его преследователь убежал назад.

Артем потянул человека за руку:

— Вы замерзнете! Вставайте, пожалуйста.

Незнакомец медленно сел, схватился за голову и застонал. Оказалось, что это молодой, лет двадцати, парень с круглым лицом и слегка курносым носом.

— Петюня! — вдруг вскричал Артем.

Парень поднял на него мутные глаза и сощурился в свете луны:

— Темыч, ты, что ли?

— Я. А ты, как говорят, легок на помине! Я только сегодня о тебе вспоминал. Петька, что с тобой?

— По башке мне саданули, вот что. — Дрожа от холода, Петюня поправил шапку и запахнул воротник полушубка.

— Кто саданул?

— Не знаю. Кто-то.

— А как он был одет? — торопливо спросила Лешка.

— Не заметил. А вы откуда взялись?

— По следам шли. — Артем указал на снег. — Вообще-то, мы своего друга ищем, он одет в синюю с желтым куртку. Ты его случайно не видел?

— Нет.

— А ты у Барбарисыча долго был?

— А с чего ты взял, что я у него был?

— Следы!

— Ну да, да… Нет, недолго. Хотел с ним душевно поговорить, да он не стал со мной сидеть, я и ушел.