Трали-вали - Владислав Вишневский

* * *

Нужная Гейдару воинская часть расположилась почти в черте города, но далеко. Район незнакомый. Территория чужая, условно говоря, но хозяева, как известно, всегда между собой могут договориться. Не впервой… Это если понадобится… А может и обойдётся.

Больше двух часов на дорогу потратили.

– Направо здесь сворачивай, направо… – оторвав взгляд от карты, приказал Гейдар. Водитель вовремя свернул… – Теперь медленнее, не проскочи… – Предупредил он выглядывая в окна машины. Справа бесконечной серой лентой тянулся бетонный забор… – Объедем по периметру сначала, если получится… Посмотрим.

Вторая машина остановилась в начале забора. Для начала работы одной пока было достаточно. Так поставил задачу Гейдар. Гейдар в прошлом профессиональный военный, подполковник в отставке, академию Генштаба СССР заканчивал. В Афганистане воевал, отмечен правительственными наградами, благодарностями, по ранению уволился из армии, как и большинство его «товарищей по несчастью» выпал в осадок, без работы остался. Числится сейчас «Советником по развитию бизнеса» у своего дальнего родственника, в Москве.

Что именно та воинская часть, у Гейдара сомнения не было. В отдалении возвышался жилой массив, а здесь за забором, несколько пятиэтажек, да круглые крыши ангаров зелёного цвета. Характерные признаки, отличительные… И, естественно, красные звёзды на воротах, и дверь КПП…

Девятка проехала до конца забора, развернулась, поехала обратно. Ничего внешне примечательного. На небольшой автостоянке набор стареньких советских авто, вокруг пыль, грязь, неухоженность… Маскировки, наверное, ради… И никакого американского «дюранго». Гейдар усмехнулся.

– Останови здесь, – приказал он. – Я сейчас. Ждите. – Вышел, решительно направился к дверям КПП. Без стука открыл дверь, вошёл вовнутрь. Узкий сквозной проход, в середине трубчатая вертушкой, за ним солдат со скучным лицом, с повязкой на рукаве, слева, в дежурной комнате, за большим стеклянным окном в стене, за столом, дежурный офицер, майор, тоже с повязкой. Привычно пахнуло армейским казённым запахом прокуренного помещения, влажной приборкой, запахом сапожного крема…

– Товарищ майор, здравия желаю. – По военному поздоровался Гейдар. На лице плавала простоватая улыбка. – Извините, можно вопрос?

Майор, поднял взгляд, приветствие проигнорировал, а на вопрос ответил:

– Ну, я слушаю, – безлико произнёс он. «Обычный обыватель. Или машина грузовая нужна, или рабсила», профессионально определил.

– Я это, товарищ майор, спросить хотел, – с жаром начал посетитель. – Тут у вас какой-нибудь машины, потяжелее «москвича» не найдётся? Я тут рядом живу, аккумулятор сел, потаскать на галстуке бы надо, джип, что ли какой… Я заплачу.

Майор понял, что не ошибся. Обычное дело, житейское. Особенно зимой или весной. Правда сейчас лето, но «чайников» на гражданке в любое время года хоть отбавляй. Но потаскать машину, это не прикурить. Пятью минутами не обойдёшься… Офицер нахмурил брови, думал. Прибрасывал, сколько можно заработать… Знал, дежурный УАЗ у штаба стоит, вызвали, другие в разъездах… Облом.

– А там, на стоянке, «доджа» нету? – майор кивнул в сторону улицы. – Большой такой, чёрный. Американец.

– Там, нету… Там мелочь одна, лёгкие, – с горьким сожалением подтвердил посетитель.

– Значит, Мальцев уже уехал. Он мог бы. – Сказал майор, и развёл руками. – Так что… Ничем, дорогой товарищ, извините, помочь не могу. На дороге голосуйте. – И вновь опустил глаза на стол. Вернее, в приоткрытый ящик стола, там виднелся край раскрытой книги.

– Придётся, – уже отходя, с сожалением вздохнул посетитель, и вновь вдруг вернулся, заглянул в окно. – А давно?

Дежурный с трудом оторвал взгляд от книги, с заметным раздражением спросил:

– В смысле?

– Я говорю, а давно он уехал, «додж», этот?

– А, джип? Да с час, наверное, может полтора. Я не смотрел.

Посетитель вновь простецки улыбнулся…

– А я, значит, в это время, как дурак, по гаражам бегал. Надо было сразу сюда… Балда! Теперь уж и не найду его…

– Да, конечно, если дома только… Время-то уже… – Сказал майор, механически глянув на часы… о, скоро уже и развод…

– Спасибо, товарищ майор, извините, что побеспокоил. На дороге придётся голосовать, как прошлый раз…

– Ага, как прошлый раз… Всего хорошего. – Пробурчал майор, глядя уже в книгу. Гейдар шагнул на выход. У дверей его, громко топая сапогами, догнал дежурный солдат…

– Извините, товарищ, у вас не найдётся сигаретки, или докурить, случайно? – почти в спину, смущаясь, спросил он.

– Не курю. – Не поворачиваясь, резко бросил Гейдар, и вышел, гулко хлопнув дверью.

Домашний адрес Мальцева был известен. Всё остальное, значит, дело времени, и…

* * *

Когда военные дяденьки не стали их сразу бить, там, в комнате, как предполагали беспризорники, а вышли куда-то посовещаться, покурить, наверное, Штопор мгновенно перестал плакать, метнулся по углам комнаты в поисках спасительного выхода, но окна были надёжно забраны в глухую металлическую решётку, дверь заперта, выхода не было. Рыжий наоборот, даже с места не сошёл, только вяло покосился по сторонам.

Штопор подбежал к другу, нервно спросил:

– Ну что будем делать? Что?

Рыжий безразлично качнул головой.

– Ничего не будем делать. Посмотрим. Бить не должны… Хотя, меня могут…

– Я буду кусаться, – воинственно заявил Генка. – Или вот этим драться буду, – сказал он, выхватывая с широкого стеллажа, где лежали-стояли, ожидая будущей работы музыкальные инструменты духового оркестра, короткую, но увесистую, блестящую зеркалом трубу. Их там – таких, много было – больших, средних и не очень. Штопор выбрал по весу подходящую… – Как вмажу любому между глаз. Чтоб знали… Не дамся. За что они нас схватили, а?

– Я на работе стекло из рогатки разбил. Толстому.

– Ух ты! Который амбал, Евгений? А зачем?

– Я ж говорю, на работе был. Пока он за мной бегал, Свист его и обчистил.

– Свист? – Штопор сильно удивился, даже рот от испуга раскрыл…

Свист, взрослый парень, ещё только за двадцать, а лицом, и телом что старик. Невысокий, но гибкий, с покатыми плечами. Лицо серое, округлое, нос кривой, волос на голове редкий. Взгляд ускользающий, но быстрый, хитрый, губы плоские, часто в ухмылке. Свист на несколько уровней выше пацанов в стае был. Даже не в самой стае, а над ней, или около неё. Все знали, Свист мужик блатной. Несколько ходок в тюрьму за ним числилось. Даже, говорит, в убийстве по малолетке участвовал, потом в разбойном, каком-то, в другом чём-то… По пьяне Свист часто рассказывал пацанам разные тюремные байки, учил, хвастал. «Учитесь, шпана, – говорил, – пока я живой, ага! На зоне пригодится! В хату придёте, скажете от меня, вам полная лафа. Зуб даю! Бля буду! Век воли не видать!» Интересно было слушать. А может и свистел, трепался в смысле. Но работал он фартово, удачливо. Щипачил. Всегда с Козлом. Это погоняло у пацана такое. Козёл дохляк, лет двенадцати, сам худой, руки худые, лицо, ноги… А изобразить и голосом, и походкой, и даже лицом вроде, кого угодно мог. Большой актёрский талант в мальчишке заложен был, главное, не пропадал, в дело шёл… Шутил часто над пацанами, как крикнет где неожиданно голосом Гарика или Эльнура, а то и самого Хозяина: «Какого х… бездельничаете? Марш все на работу!» Пацаны подхватятся со страху, а это Козёл оказывается пошутил, напугал всех… Мяли ему бока за это, но так, легонько, по дружески… А артистов разных показывал – особенно баб, без счёту. Влёгкую. Без подготовки. Память цепкая была. Всё в голове вмещалось. Раз услышит – навечно. Как с листа потом… Когда ночью где спали вместе, или балдели, он веселил всех, клёво было. Ночи-то длинные, делать нечего. Словно концерт пацаны смотрели. Правда пил, курил и нюхал Козёл всё что с катушек сбивало, не раздумывая. Болел потом… Свист только с ним и работал, с одним и тем же помощником. Бригада у них. Но Козёл часто подводил своего старшего. Ночью, после работы, напьётся, например, какой-нибудь дряни, или «дури» накурится и утром – ни в дугу. Не может работать, даже на ногах не стоит. Тогда вынужденный простой… Свист бил его за это. И сильно порой. Козёл и не защищался. Да и не мог, в таком-то состоянии. Понимал – виноват, подельника подводит. Но когда в норме был, всегда с удачей возвращались. Хозяин хвалил их. Выделял. Свиста, конечно. Хотя все пацаны в стае считали, если бы не Козёл, хрен бы так Свисту везло. Свист поэтому, кажется, и не менял его, и бил так, чтобы не забить совсем уж… Да и мастерски бил, без синяков… По шее, по ушам, поддых… Но Свист говно был, хозяину постоянно на пацанов, сучара, стучал, закладывал. Пацаны это узнали быстро, поняли от кого масть идёт, но отомстить Свисту пока не могли: за ним взрослые стояли, и Хозяин. Свист, сволочь, разговаривает с тобой, улыбается, начальство и старших матом ругает, подначивает, заводит, а потом пацанов наказывают за их язык. По разному. Когда изобьют, когда опустят, когда доли лишат, когда на счётчик поставят… А Свист улыбается. Сволочь, потому что. В принципе, если по честному, таких в стае было много. В законе это было. Нормально.