Любовь дракона - Миранда Мартин

Даже сейчас её волосы щекочут меня, пока я бегу. Они подпрыгивают высоко, словно живут своей собственной жизнью. Я бегу так быстро, как могу, и они танцуют на ветру. Она мягкая. Такая мягкая. Я коснулся её только на мгновение, достаточно, чтобы знать, что её кожа мягкая! Есть мягкость в её ногах, её бедрах, её боках. Все кажется мягким и нежным. И всё же я знаю, что она крепка, как чешуя любого змая.

Она должна быть в порядке, должна быть. Я спасу её.

Она мое сокровище, принимает она это или нет. Я достоин, и я докажу это ей. Моя преданность не поколеблется. А теперь сосредоточься. Отбрось мысли о будущем, о прошлом, сосредоточься на настоящем. Одна нога ставится перед другой. Мои крылья не должны перестать работать. Песок хочет затянуть меня, замедлить, но я не ослабею.

Мы ушли далеко от драконьего города. В пути были больше половины дня. Я оставил свои припасы там, где бросил их, когда бежал спасать её, поэтому у меня нет воды. Усталость угрожает моим мышцам, но я не сдамся. Я не подведу её. Она мой Лютик. Я проведу её через это испытание. Склонив голову, я бегу, наклоняясь вперед. Я прыгаю, используя крылья, чтобы нести себя вперед, и хвост, чтобы не потерять равновесие. Мои мышцы дрожат, болят от напряжения, но моя воля не дает моему телу сдаться.

Заходящее солнце отбрасывало длинные тени на дюны. Амара бьётся в конвульсиях у меня на руках. Мне приходится притормозить, чтобы не уронить её, пока её тело борется с тем, что ей снится. Она стонет и кричит, затем застывает и успокаивается. Держись, мой Лютик. Мы недалеко.

Каждый шаг тяжел. Мои ноги тяжелеют, крылья болят, каждый удар — это крик, стреляющее ощущение, которое прожигает мою грудь. Мои руки дрожат от усталости, но я не позволю себе помедлить. Я спасу её. Хоть как-то. Я взбираюсь на дюну, которая кажется бесконечной. Её дыхание стало ровным и спокойным. Надеюсь, это хороший знак. Мне приходится дать мышцам крыльев отдохнуть, поэтому я складываю их. Неся её своим весом, я проваливаюсь в песок. Каждый шаг — это борьба, но я преодолеваю их. Достигнув вершины, вдалеке виднеется мерцание городского купола.

Надежда борется с тоской в ​​моем животе. Это далеко, намного дальше, чем я надеялся. Склонив голову, я углубляюсь в свою решимость. Я поднимаю Амару в более удобное положение и на мгновение смотрю на неё. Ее сухие, потрескавшиеся губы бормочут. Она ярко-красная и её лихорадит от жара. Набравшись смелости, я целую её в лоб.

— Держись, Лютик, мы почти дома, — шепчу я.

Я бегу. Копая ещё глубже, я нахожу резервы сил, о которых не подозревал. Спускаясь с дюны, я набираю скорость. Я расправляю крылья с хлопком и использую инерцию, падая вперёд, чтобы прыгать и скользить, давая другим мышцам столь необходимую передышку. Я бегу, как только мои ноги касаются земли. Один шаг за другим. Я взбираюсь на другую дюну и повторяю схему движений, спускаясь по дальней стороне. Когда я приземляюсь после долгого скольжения, земля подо мной содрогается.

«Проклятье!» Я приседаю, прижимая Амару к своей груди, и замираю. Песок скользит вниз по дюне прямо передо мной. В земле есть дрожь, тонкая, землия скользит скорее всего глубоко под песками, но это не мешает ей улавливать любое движение на поверхности. О чувствительности землий ходят легенды. Склонив голову, я возлагаю свои надежды на звезды. Если я должен драться за неё с землей, один, буду обязательно, но я не дурак. Взрослая землия в качестве противника, даже ради спасения Амары, она убьет нас обоих.

Песок перестает двигаться. Ушла она или нет, я жду. Несколько мгновений терпения могут означать разницу между жизнью и смертью. Песок снова бежит, он движется, потом песок бежит быстрее. Я напрягаюсь, но сохраняю свою позицию. Если я двинусь, она придёт за нами.

Вдалеке раздается взрыв, земля вырывается из-под земли. Тяжелые сумерки и дюны блокируют вид вдали, но я слышу крик, когда он требует свою добычу, затем земля сотрясается, когда он закапывается обратно под землю. Бегущий песок замедляется, затем останавливается. Я выжидаю несколько минут, чтобы удостовериться, затем делаю неуверенный шаг вперед. Ничего не происходит, поэтому я делаю ещё два и останавливаюсь. Тишина. Ещё несколько шагов, остановка, потом ещё несколько, пока я не убедился, что земля двинулась дальше. Только после этого я возобновляю бег в город.

— Мы почти дома, Амара, — говорю я. — Осталось недолго, мой Лютик.

Она не реагирует, но я и не ожидал. Хватка галлюцинаций иоза крепкая. Она будет погружена в галлюцинации лучшего мира. Что-то, что делает её счастливой и довольной, чтобы растение могло истощить её без труда. Интересно, я есть в её сне? Смешно, но эта мысль приятна. Со временем она увидит, что мы принадлежим друг другу.

Я на грани истощения, когда взбираюсь на холм и терплю неудачу. Город прямо там. Я потерялся в своих мыслях, как надо поставить одну ногу перед другой, и моя цель разгадать уже прямо здесь. Меня наполняет новая энергия, и я бегу вдоль купола в поисках шлюза, который позволит нам войти. Когда я подхожу к одному и набираю код, чтобы открыть его, люди появляются с другой стороны.

— Что произошло? — какой-то человек, которого я не знаю, кричит, но он говорит на их языке, а не на моём, поэтому я его игнорирую.

Дверь открывается со свистом, и я вхожу. Она закрывается за мной, и мне приходится ждать, пока воздух выровняется внутри и снаружи, прежде чем он пропустит нас. Пока я выхожу, уже собралась толпа. Неужели этим людям больше нечего делать, кроме как собираться в безмозглые толпы?

— Расчистите мне путь! — шиплю я, проталкиваясь сквозь них.

Мне нужна Джоли или Калиста. Они одни из немногих, кому я доверю заботу об Амаре. Или Розалинде. Розалинда каким-то образом поймёт, что нужно делать. Я должен добраться до них. Толпа теснится вокруг меня, подгоняемая теми, кто сзади пытается что-то разглядеть. Все они разговаривают, создавая какофонию голосов и двигающихся тел.

Гнев вспыхивает во мне добела. Инстинкт ревёт, появляется жгучее желание убить их за то, что они стоят у меня на пути и пульсирует с каждым ударом моего сердца.

— ДВИГАЙТЕСЬ! — я кричу, и большинство из них отступают, создавая брешь, в которую я проталкиваюсь без колебаний.

Когда я