Предназначение Лилит - Фрея Эбель

как объяснил Аксель из-за воздействия экспериментального кулона. Он запретил строго настрого возвращать кулон, это могло грозить будущим бесплодием или вообще вредом моему здоровью. Именно тогда я поняла, что избавиться от Фредерика теперь станет непосильной задачей, которой я не смогу заняться пока не рожу и не оправлюсь после родов.

Глава 15

Через два дня Аксель вынес вердикт что аномалия практически полностью устранена и сегодня нас ожидал последний сеанс лечения. Который в итоге обернулся неожиданными родами для всех. Срок, конечно, был близок, но вмешательство магии в таком количестве ускорило родоразрешение. На мои вопли сбежались и охранники и Флойд. Примчался и Фредерик, который только благодаря угрозам смог остаться в комнате с нами. Остальных он сам выпроводил за дверь.

Пока схватки усиливались, мне не давали ходить по комнате, а поддерживали малыша все это время магией исправляя последние детали аномалии после воздействия кулона. Боль становилась все невыносимей и острее. Дико горела поясница, тянул живот и не хватало воздуха. Силы уходили мгновенно, крики боли приходилось сдерживать и стараться продышать их.

Фредерик все это время держал меня за руку, я же его руку не жалела совсем. То, что он ощущал меня особенно хорошо сейчас отражало его лицо, побледневшее с выступившей испариной. Какие бы ужасные отношения не были между нами, сейчас он был рядом и поддерживал меня как мог.

— Лилит ты прекрасна. Ты со всем справишься и родишь чудесного малыша. Я рядом, всегда буду рядом. Тебе нужно еще немного постараться и все получится. — говорил он, а я старалась верить ему в тот момент. Мне хотелось верить, потому что тогда я нуждалась в поддержке. Беззащитная женщина в родах, чего еще можно было ожидать от меня.

Через долгих десять часов я родила долгожданного сына. Астор громко закричал, оповести тем самым мир о своем рождении.

— Мой первенец, сынок.

— Астор, замечательное имя для моего сына. — произнес самоубийца в лице рыжего.

Долгие роды измучили меня, но я понимала, что Фредерик перегибает с внезапно возникшими отцовскими замашками.

— Сын Дамиана, ты что-то путаешь.

— Лилит, это ты путаешь, вы теперь моя семья и никто ни от кого никуда не денется. Просто прими это и успокойся.

— Это мы еще посмотрим.

— Да, да. Посмотришь, когда у тебя появится время погонять меня снова выбирая между сном и мной. Надеюсь, ты выберешь меня. А я как истинный джентльмен уступлю и уложу тебя в кроватку.

— Прекрати нести чушь. И дай нам отдохнуть.

— Ширра права отдых им нужен. Мне пора отправляться обратно. Конрад хороший лекарь и справится с ними двумя. — произнес Аксель.

— Спасибо Аксель. Я не забуду этого.

— Брось Фред, я же вижу, что происходит. Прошу только об одном не разрушь все. Оставь прошлое брата в его прошлом, и проживи свою жизнь с женой и ребенком. Своего ребенка заделай в конце концов.

— Товарищ лекарь, вы задержались. Насоветуете сейчас мне тут. Спасибо большое за помощь, но вам пора. — возмутилась я.

— Ох, Лилит. Будьте немного снисходительнее к мужчинам. — произнес он и ушел, хлопнув на последок Фредерика по плечу.

Сам рыжий сидел рядом с нами и уходить явно никуда не собирался.

— Ты так и будешь тут сидеть?

— Ну конечно, а вдруг тебе нужно будет подать малыша, чтобы покормить, а я рядом и напрягаться не придется.

— Как знаешь, у меня сейчас нет никаких сил чтобы спорить с тобой.

— Вот и хорошо. Отдохни, я присмотрю за Астором и за тобой.

Фредерик действительно караулил нас два дня практически не отлучался и подавал Астора по первому писку. Флойд и ребята смогли заглянуть и поздравить лишь пока рыжий отсутствовал. В остальное время он как цербер следил за всеми входящими и выходящими людьми. Застращал весь мой персонал, они, казалось, не наступали уже на пол, а просто летали над ним. Я пыталась одергивать его, но он лишь отмазывался заботой о сладком сне малыша и на пояснения, что детки в таком возрасте тихий топот не слышат, его ни в чем не убеждали. Даже когда Конрад вступал в поддержку в лице наученного лекаря, Фредерик угрожал заменить его Акселем и тот как-то терялся и больше ничего не говорил.

Я понимала Фредерика, его одолели все наши с ребенком чувства разом волной. Но я сомневалась, что он разбирается из-за этого в своих собственных и предложила выход, как мне казалось, для нас обоих.

— Фредерик, давай поговорим серьезно. Ты не различаешь сейчас наших чувств от своих.

— О чем ты?

— Да все о том же, ты будто другой человек, так не бывает. Что-то пошло не так после кристалла. Ты же ярый ненавистник женщин, у тебя целый материк таких мужчин. Не меняется человек просто так в мгновение ока.

— А ты не думала, что мне сейчас так намного лучше? Что я таким нравлюсь самому себе? Почему ты не задумалась о том, что я могу чувствовать любовь к ребенку.

— Но он ведь не твой. Он от Дамиана. То, что его нет сейчас, не значит, что я от этого люблю его меньше, или что он плохой отец. Мы не выбираем жизненные обстоятельства.

— Ты пытаешься оправдать его отсутствие в самый важный момент вашей жизни? Впрочем, это не мое дело, сами разберетесь. А ребенок мой в любом случае. Как и ты моя женщина. Я буду бороться за тебя Лилит. Хочу, чтобы ты смогла полюбить меня.

— Ты хочешь? А меня спросить? А я измену прощу? А унижение? Или побыл в самый важный момент, и я все забыть должна? Откат от кристалла должен все изменить? Знаешь, что, давай-ка проверим нашу обоюдную выдержку тогда. Ты возвращаешься на месяц на свой Ракс, в котором прятался всю жизнь лелея чьи-то обиды или оберегая горести прошлого своего брата. А я побуду здесь с сыном. Дождусь мужа, и мы все разберемся, наконец-то находясь на расстоянии кто и что именно чувствует.

— Ты правда этого хочешь?

— Правда Фредерик.

— Хорошо, я уйду. Но ровно через месяц вернусь, потому что мы оба убедимся в том, что нам хорошо вместе не взирая на прошлое. Я надеюсь, ты сможешь к тому времени меня простить.

— И я надеюсь, что ты сумеешь извиниться.

— Я услышал тебя. И буду скучать по вам. Присылай фотографии Астора, он так изменится за месяц, а меня не будет рядом.

— Пришлю. Тебе пора. — произнесла я. А у самой что-то дрогнуло в сердце, защемило. Хотелось окликнуть его и дать шанс нам всем.