Падшие боги - Антон Грановский

Купцы повернулись к длинноволосому и приветливо загудели:

– Да воздастся тебе богами, Громол!

– Благодарствуем!

– Не за что, – ответил длинноволосый и отер ладонью вспотевший лоб. – Впредь будьте осторожней и смотрите, кого пускаете за свой стол.

Дверь за стойкой целовальника открылась, и в кружало вошли два рослых парня в рубахах. Ни на кого не глядя, они направились к мертвому мытарю. Подошли, подхватили его за руки и поволокли к выходу.

– Погодите! – окликнул их Громол.

Верзилы остановились. Он быстро приблизился к мытарю, нагнулся, вынул у того из горла свой кинжал, отер лезвие об одежду мертвеца и вложил кинжал в ножны.

Кабацкие охоронцы подождали, пока он закончит, а потом потащили свою ужасную ношу к двери. Громол же вернулся за свой стол.

Глеб смотрел на все это, раскрыв от изумления рот. Рядом вздохнул Васька Ольха:

– Не повезло мытарю. Ой, не повезло.

Глеб сглотнул слюну и спросил севшим от пережитого ужаса голосом:

– Что с ним случилось?

– Оборотень, видать, цапнул. Ты молодец, сразу заметил, что с ним чего-то не так. А эти олухи брагу с ним пили.

Глеб недоверчиво покосился на Ваську.

– Ты хочешь сказать, что мытаря укусил оборотень и что он сам теперь превратился в оборотня?

– Да ты ведь сам видел. Хорошо, что в кружале был Громол. Не случись его – этот гад многих бы подрал.

Глеб попытался переварить все услышанное. Затем глянул на сидящего в нише мужчину. Громол ел блины и запивал их брагой, и делал это с таким видом, будто ничего особенного не случилось.

Выглядел он как повидавший виды рыцарь из средневековой легенды. Лицо спокойное и мужественное. Серые глаза смотрят открыто и бесстрашно. Борода короткая, пронизанная серебристыми паутинками седины. Длинные темно-русые волосы откинуты со лба и свободно лежат на плечах. Посадка головы гордая, словно у обедневшего аристократа.

Одежда странная, совсем не купеческая: грубая замшевая куртка, сапоги с высокими голенищами. На столе – кожаная шапка, похожая на ратный шелом.

– Кто этот человек? – тихо спросил Глеб, кивнул подбородком на Громола.

– Охотник-промысловик, – ответил Васька Ольха. – Живет в лесу один, с людьми не знается. Приезжает в город, чтобы сбыть купцам пушнину и битую дичь. После заходит в кружало, выпивает кувшин браги и уходит обратно в лес. В народе кажут, мать его от лешего прижила.

Васька взялся за кувшин.

В последующие полчаса Глеб ничего не говорил, а только пил. Когда его уже основательно развезло, Васька вдруг наклонился к его уху и громко шепнул:

– Княжевы охоронцы!

В кружало, переступив через широкий дубовый порог, шагнули четверо рослых мужчин. Бородатые, чистые, в мягких сапожках и в темных стеганых подкладах, поверх которых поблескивала кольчуга и сияли медные нагрудники. На поясе у каждого – по мечу. В руках – двуострые бердыши. А вид до того грозный и внушительный, что даже буйные пьяницы притихли и вжались в лавки, стараясь стать мельче и незаметнее.

Охоронцы остановились перед столом, за которым сидели Глеб и Васька Ольха. Один из четверки выдвинулся вперед, грозно взглянул на Орлова из-под мохнатых бровей и рыкнул:

– Это ты – чужеземец?

– Допустим, – ответил Глеб дрогнувшим голосом. – А вы кто?

– Я Путята, княжий поручик! Пошто без мзды в княжество въехал? И где твой конь?

– Я пешком пришел, – сказал Глеб. – А про мзду не знал.

– По княжьему указу, чужеземец, не уплативший мзду, должон пойти в полон! – басовито прорычал Путята. – До полного выяснения. Вставай, чужеземец! И руки в гору подыми!

Два охоронца шагнули к Глебу, схватили за плечи и мигом выдернули из-за стола.

– Пустите! – закричал Глеб, пытаясь вырваться. – Вы не имеете права!

Охоронец-поручик, которому надоела блажь Глеба, хлестко и привычно стукнул его кулаком по зубам.

– Ну! – сказал он угрюмо. – Теперь поблажи!

Удар по зубам отрезвил Глеба, и охота кричать и сопротивляться мгновенно пропала.

Глеба выволокли на темную, пропахшую дымом улицу, и тяжелая, обитая рогожей дверь захлопнулась за ним.

– Тебе в подземелье понравится, – насмешливо пророкотал один из охоронцев. – У нас дыба новая. На тебе и опробуем.

Глеб застонал. В ушах у него зазвучал голос профессора Земцова:

– В этом аномальном месте законы природы дают сбои. Несколько раз в Лесу мертвецов пропадали туристы. В Долине смерти под горой – целое кладбище скелетов животных. Счетчик Гейгера щебечет, как соловей. Кроме того, часы начинают вести себя странно – то у всех отстают на пятнадцать минут, то, наоборот, убегают вперед…

На глаза Глебу навернулись слезы.

– «И пошлю вам на погибель мстителя!» – донесся из-за двери басовитый голос толстого христианского лекаря. – Сие разуметь так: не богом отнимается жизнь, но по его воле рукою человека!

Самообладание окончательно покинуло Глеба. Он опустил голову и, полностью отдавшись на волю княжьих охоронцев, закрыл глаза.

1

Низкие своды. Кирпичные столбы. Под спиной – жесткая лавка. Вокруг – полумрак, сырость и холод. Тихий голос рядом кому-то рассказывает:

– …И ступила княжна на землю. А знаешь, как была она одета? Китайского шелка летник с просторными, до земли, рукавами, чудно вышитый травами и зверями. А на шее – алмазное ожерелье. Поверх летника – широкий опашень с финифтяными пуговицами. А на ножках – сапожки с каблучками. И пахнет от нее цветами луговыми! О как!

Голос был знакомый. Глеб напряг память и вспомнил – Васька Ольха! Он приподнялся на локте и тихо позвал:

– Васька!

– О, а вот и он сам!

– Тот, который с княжной говорил? – спросил кто-то.

– Ну!

Васька Ольха сидел в соседней клетке. В полумраке подземелья, подсвеченном тусклым огнем дальних факелов, лицо его виделось смутно.

– Ты как здесь оказался? – спросил Глеб.

Васька вздохнул:

– По глупости. После того как тебя забрали, расстроился я совсем. Пошел в блажную избу. А бурую пыль скинуть забыл. Там и погорел.

– В блажную избу?

– Ну.

– А что это?

– Не знаешь? Может, ты и про бурую пыль не слышал?

Глеб мотнул головой:

– Нет. А что это?

– Бурая пыль – есть чудо превеликое. Добывают ее в Гиблом месте. Добытчики промывают песок, собирают бурую пыль, просушивают и обжаривают. Потом ее можно ноздрями вдыхать или в воду бросать и пить.