Отдай свою душу! Горничная - Владислав Баев

«Вот и Катарина ночью у меня тоже интересовалась, и что с этого вышло? – чуть было не сорвалось с языка Ани, но девушка вовремя одёрнула себя. – Вот именно: где она теперь? Я не хочу такую же судьбу и этим двум, что напротив меня!»

– Я попросила уволить меня, но мне отказали, – тихо сказала Аня.

– Ты так и не посоветовалась со мной, как обещала, – кажется, обиделась Вика. – И хотела бросить меня здесь одну.

– Всё было настолько плохо? – заинтересованно спросила Урсула. – И как он обосновал отказ?

– Прости, Вик, но мне это обсуждать запретили, да ещё и сразу с утра он меня подловил, – ответила Аня Вике, а затем Урсуле: ­– Ответ на первый вопрос: я не нарушала ни одного из установленных правил, но меня дважды за ночь чуть не убили наши постояльцы. Это достаточно плохо? И на второй: дворецкий аргументировал свой отказ тем, что договор подписан, а рабочих рук сейчас не хватает.

– Их, и правда, сейчас не хватает, – вздохнула Урсула.

– Чуть не убили? Здесь? Гости? – округлила глаза Вика. – В переносном смысле?

– В самом что ни на есть прямом, – Аня встретилась взглядом с подругой. – И я полагаю, что Урсула уж точно знает, насколько необычные гости останавливаются в этой гостинице. И, честно говоря, до сегодняшней ночи я считала, что Вы, Урсула, с дворецким заодно.

– Знаю... И что же изменило твоё мнение, девочка? – спросила старшая горничная.

– Дворецкий. Он наказал мне ничего не рассказывать «ни горничным, ни Урсуле», – Аня почесала макушку. – А это наводит на две мысли: Урсуле не доверяют, или ей не положено знать, как и остальным горничным, и – Урсулу-таки обособляют и выделяют на фоне остальной серой массы горничных.

– Только из-за моего опыта обособляют. Поверь мне, Анна, я здесь тоже не по своей воле, – грустная кривая усмешка появилась на лице старшей горничной. – Всяк, сюда попавший, выйти отсюда может только одним способом – вперёд ногами. Totsein[1].

– Именно так я и подумала вчера, – теребя манжету на рукаве, поддакнула Аня.

– А если я с ними всё-таки заодно? Не было ли глупостью тогда рассказывать мне об этом? – старшая горничная оценивающе присмотрелась к Ане.

– А если Вы заодно, то ничего нового они не узнают, – Аня подмигнула Урсуле, – им и так уже всё известно.

– Урсула, а Вы замужем? – вдруг спросила Вика.

– Была до того, как попала сюда. Но я не хочу об этом говорить.

– Если всё здесь так плохо, то почему отсюда не уйти тайно? – задала очередной вопрос Вика.

Но на заданный вопрос старшей горничной отвечать не пришлось, так как за неё это сделала подруга спросившей:

– Он намекнул, что за пределами гостиницы, без их защиты, нас быстро найдут... Нет, не он и не служащие, а гости, – выдала Аня, решив, что раз уж нарушила указание дворецкого, решив довериться плывущим с ней в одной лодке девушкам, то следует выкладывать всё до конца.

– А ещё здесь достаточно комфортно, – лишь добавила Урсула, – при прочих равных.

– Не спорю, – кивнула Аня, – пока тебя не убьют – вполне...

– Урсула, а Вы сколько уже тут работаете? – Вика перебила Аню.

– Девочки, давайте на «ты». Я же не настолько старая ещё?! – то ли спросила, то ли сказала утвердительно старшая горничная.

– Хорошо, – ответили девушки, и Вика повторила вопрос. – Так сколько же ты тут работаешь?

Урсула задумалась, прикидывая, подсчитывая:

– Лет двадцать... Нет, лет десять, здесь, на этом месте.

– Получается, ты даже младше нас тогда была, – прикинула Вика. – И что скажешь? Насколько трудными и смертельно опасными были последние десять лет твоей жизни?

– Это были лучшие годы моей жизни, – вроде бы, искренне и честно ответила старшая горничная, но Аню несколько смутила недавняя оговорка Урсулы про двадцать лет и про «здесь». «Неужели Урсула старше, чем кажется?»

– Вот видишь? А ты кипятишься! – укоризненно заметила Вика и ткнула пальцем в сторону Урсулы. – Вот, учись – перед тобой живое доказательство!

– Я тут неделю всего. А уже чуть не того... Или вы считаете, что я вру? – угрюмо спросила Аня.

– Не думаем! Nein![2] – ответили Вика и Урсула.

– Ещё мои опасения подтверждают Миа с Катариной, – добавила очередной аргумент к своим доводам Аня. – Что частота покушений на жизнь горничных в этой гостинице невероятно возросла, вы не находите?

– Позволь, но Катарина же сама повесилась, а Миа пропала и, предположительно, просто сбежала, – возразила старшая горничная.

– Миа была убита. Инфа 100%. Постояльцами, пытавшимися убить и меня. Они мне сами рассказали, уверенные, что я уже никуда не денусь. А Катарина... Она узнала об этом. И вот так закончила... Или кто-то прознал, что она теперь «в курсе», и так обрубил концы, – взволнованно выдала речь Аня.

– Ты не права, Анна, – возразила Урсула. – Если бы кто-то задумал рубить концы, то в первую очередь одна болтушка лишилась бы своего длинного языка. Или жизни, – вместо Катарины.

Вика грустно улыбнулась:

– Но если им зачем-то позарез нужна именно Аня, то завтра из этого мира исчезнем с Урсулой мы.

«Наверное, я слишком не умею держать язык за зубами, принося вред всем окружающим меня, – совсем опечалилась Аня, чувствуя за собой груз вины в смерти Катарины. – Вот, ещё и Вику подвести под черту теперь могу. И Урсулу. Странную Урсулу»...

– Кстати, отголоски летнего тепла закончились, будьте аккуратны в ближайшие ночи, не выглядывайте в окошки – Дикий Гон на носу, – предостерегла горничных Урсула. – Даже если звуки снаружи привлекут ваше внимание.

– А что это? – недоумённо спросила Аня. – В первый раз слышу.

Тут Аня немножко покривила душой, ибо в вечер встречи с баргестами около кладбища про Дикую Охоту Вика уже упоминала, но тогда девушкам было немножко, самую малость, не до расспросов и объяснений.

– Призрачные всадники несутся по небу, возглавляемые самим Сатаной. Свора баргестов сопровождает их. Они на охоте, ищут добычу: зазевавшихся ночных путников на дороге или просто любопытных, задравших в небо глаза и случайно увидевших небесных всадников. Эти люди исчезают навсегда, их забирает