Назад в Лабиринт - Трейси Хикмэн

– Твои воины весьма искусны, Повелитель.

Взгляд единственного глаза змеедракона скользнул по Мейрит, на мгновение вспыхнул, быстро переместился в сторону, его свечение вновь угасло.

– В каком состоянии Эпло сейчас? – спросил Ксар. – Полагаю, в неважном? Чтобы залечить сердечную руну, нужно время.

– Ты прав, Повелитель. Он крайне слаб и выздоровеет не скоро.

– Как случилось, что погиб Бейн? – спросил Ксар достаточно ровным голосом, хотя его глаза при этом угрожающе сверкнули. – И почему Эпло напал на тебя?

– Бейн слишком много знал, Повелитель. Он был верен тебе. Эпло нанял человека по имени Хаг Рука – убийцу, приятеля Альфреда, чтобы покончить с Бейном. После того, как это свершилось, Эпло получил единоличную власть над великой Кикси-винси. Когда я попытался остановить его – от твоего имени, мой Повелитель Ксар, – Эпло натравил на меня и моих воинов меншейТе, кто раньше читал о змеедраконах, заметят расхождение между тем, как описал Санг-дракс битву за Кикси-винси, и тем, что произошло в действительности, как это описано в книге “Рука хаоса”, т. 5 цикла “Врата Смерти” ].

– И они разбили тебя. Менши разбили тебя! – в голосе Ксара звучало недовольство.

– Нет, они не разбили нас, Повелитель, – с достоинством ответил Санг-дракс. – Как я уже говорил, мы отступили. Мы опасались, что, если продолжим бой, может пострадать Кикси-винси. Мы знали, что ты не хочешь, чтобы великая машина была повреждена, и поэтому в соответствии с твоими желаниями, мы покинули Арианус.

Санг-дракс посмотрел Ксару в лицо, его единственный глаз светился.

– К чему было торопиться? Мой Повелитель все равно получит то, чего он хочет. А что касается меншей – на какое-то время они обретут мир, но очень скоро сами же вновь его нарушат. Так уж они устроены. Ксар сурово смотрел на стоящего перед ним змеедракона, пристыженного и сконфуженного.

– Что происходит на Арианусе сейчас?

– Увы, мой Повелитель, как я уже сказал, все мои воины покинули его. Я могу послать их обратно, если ты и в самом деле считаешь, что это необходимо. Однако, осмелюсь предположить, гораздо больший интерес моего Повелителя должен вызывать Приан.

– Опять Приан! Чем это он так важен?

– Та чешуйка дракона, что мы нашли в камере старика…

– И что из этого? – нетерпеливо спросил Ксар.

– Эти существа водятся на Приане, Повелитель. – Санг-дракс помолчал, потом добавил, понизив голос: – В прежние времена, Повелитель, эти драконы служили сартанам. Мне пришло в голову, что, может быть, сартаны что-то оставили на Приане, нечто такое, что бы им хотелось сохранить в тайне, хорошо охраняемым, нетронутым… например, Седьмые Врата.

Гнев Ксара остыл. Он вдруг глубоко задумался. Ему только что вспомнилось, где он слышал о цитаделях Приана.

– Понятно. Говоришь, эти драконы существуют только в том мире?

– Эпло сам сообщал об этом, Повелитель. И именно там он встречал этого помешанного старика-сартана. Без сомнения, дракон и старик вернулись на Приан. И если они смогли пробраться сюда и на Челестру, кто может поручиться, что в следующий раз они не вернутся с армией титанов?

Ксар не собирался показывать змеедракону свое волнение.

– Возможно, я побываю на Приане, – небрежно бросил он. – Мы поговорим об этом позже, Санг-дракс. Знай, что я недоволен тобой. Можешь идти.

Вздрагивая от гневных слов Ксара, как от ударов хлыста, змеедракон исчез с глаз Повелителя.

После ухода Санг-дракса Повелитель еще долго молчал. Мейрит подумала, не изменил ли он своего решения послать ее на Арианус, раз он уже узнал о происходящем там от змеедракона. Судя по всему, мысли Ксара развивались в том же направлении, потому что наконец, обращаясь к самому себе, он произнес:

– Нет, я не верю ему!

Но говорит ли он о Санг-драксе или… или об Эпло?

Приняв решение, Ксар повернулся к ней:

– Ты отправишься на Арианус, дочь моя. И узнаешь всю правду. Неспроста Санг-дракс скрывал это от меня. Я не верю, что он делал это, чтобы не причинять мне страданий! Хотя, – добавил он менее решительным тоном, – предательство одного из моих людей, особенно Эпло…

Он на мгновение замолчал, размышляя.

– Я читал, что в древние времена, до того как мир был разъединен, мы, патрины, отличались суровостью и хладнокровием. Мы не знали любви, мы гордились тем, что не испытываем привязанности к кому-либо, даже друг к другу. Плотское желание допускалось и даже поощрялось, потому что оно служило продолжению нашего рода. Лабиринт преподал нам много жестоких уроков. Но порой я думаю, не научил ли он нас любить? – Ксар вздохнул. – Предательство Эпло причинило мне большую боль, чем то, что мне пришлось вынести от чудовищных порождений Лабиринта.

– Я не верю, что он мог предать тебя, Повелитель, – сказала Мейрит.

– Да? – произнес Ксар, пристально глядя на нее. – Почему же? Может быть, и ты его любишь? Мейрит покраснела.

– Дело не в этом. Я не верю, что среди патринов могут быть предатели.

Он вглядывался в ее глаза, как бы проверяя, нет ли за этим другого, скрытого смысла. Она ответила ему открытым, прямым взглядом, и он был удовлетворен.

– Это потому, что у тебя верное сердце, дочь моя.

И ты не можешь допустить, что кто-то может оказаться лжецом.

Помолчав, он сказал:

– Если – если – будет доказано, что Эпло на самом деле предал – не только меня, но весь наш народ, – какого наказания он заслуживает?

– Смерти, мой Повелитель, – спокойно сказала Мейрит.

Ксар, улыбнувшись, кивнул.

– Хороший ответ, дочь моя. Скажи мне, – добавил он, все так же сверля ее взглядом, – ты когда-нибудь объединяла руны с кем-то из мужчин или женщин, Мейрит?

– Нет, Повелитель.

В первый момент его вопрос привел ее в изумление, потом она поняла, что он имел в виду.

– Повелитель, ты ошибаешься, если думаешь, что мы с Эпло…

– Нет, нет, дочь моя, – мягко прервал ее Ксар. – Я спрашиваю не поэтому – хотя и не скрою, что рад это слышать. Я спрашиваю по другой, более личной причине.

Подойдя к своему столу, Ксар взял с него длинное шило. На столе также стояла склянка чернил, темно-синих, почти черных. Он невнятно произнес над чернилами несколько слов на рунном языке патринов. Затем откинул капюшон и убрал волосы, длинными прядями свисавшие ему на лоб. Стала видна татуировка – синий магический знак.

– Не согласишься ли ты объединить свои руны с моими, дочь моя? – мягко спросил он.

Мейрит изумленно смотрела на него. Потом упала на колени, склонила голову.

– Повелитель, я недостойна этой чести.