Врата Смерти - Стивен Эриксон

— А скажи-ка, историк, что надоумило тебя сунуться в заварушку без оружия? — усмехнувшись, спросил Балт.

— Наверное, я потерял его во время битвы,

— Ничего подобного. У тебя не было оружейного пояса с ножнами. И щита в руках тоже не было.

— Если меня послали создавать летопись империи, я должен был находиться в гуще событий, господин Балт. Все остальное не имеет значения.

— Так ты до сих пор не растерял пыла и безрассудства? Если Кольтену придется воевать, опять сунешься в самую гущу?

— Пыл, пожалуй, остался прежним. А вот что касается безрассудства, — вздохнул Дюкр, — храбрости во мне поуменьшилось. Теперь, отправляясь наблюдать за сражением, я надеваю доспехи, беру меч и щит. И телохранителей тоже. Да и от гущи событий стараюсь держаться на расстоянии лиги.

— Вижу, годы научили тебя уму-разуму, — сказал Балт.

— В чем-то — да, а в чем-то — не совсем, — растягивая слова, ответил историк и обернулся к Кольтену. — Безрассудство тоже осталось, посему я рискнул бы дать господину наместнику кое-какие советы.

Кольтен скользнул глазами по Маллику Релю.

— И ты боишься, что они могут мне не понравиться. Возможно, выслушав их, я велю Балту докончить начатое и лишить тебя жизни. Слушая тебя, я начинаю понимать, что творится в Арене.

— Я мало что знаю о тамошних событиях, — сказал Дюкр, ощущая, как вся его спина взмокла от пота. — Наверное, даже меньше, чем вы, господин наместник.

Лицо Кольтена оставалось непроницаемым. Его немигающий взгляд напомнил Дюкру змею, приготовившуюся к броску.

— Позвольте вопрос, — не выдержал Маллик Рель. — Наше совещание уже началось?

— Нет еще, — бесстрастно ответил Кольтен. — Мы ждем моего колдуна.

Услышав эти слова, бывший жрец Мэля шумно втянул в себя воздух. Кульп шагнул ближе. У Дюкра пересохло в горле, но любопытство пересилило в нем страх.

— Насколько я помню, в первый же год правления императрица постаралась, образно говоря… извести виканских колдунов под корень. Разве не так? Разве не было многочисленных казней? Я хорошо помню, как в те дни выглядели внешние стены Анты…

— Наши колдуны умирали не сразу, — ответил ему Балт. — Они висели на железных крюках, сохраняя жизнь, пока вороны не забирали их души. Мы тогда намеренно привели к городским стенам своих детей, чтобы те видели, как по приказу коротковолосой женщины обрывается жизнь наших племенных старейшин. Такие воспоминания оставляют шрамы на памяти, и уже никакая ложь не вытравит правду.

— Однако теперь вы служите императрице, — напомнил Дюкр, глядя Кольтену в глаза.

— Коротковолосая женщина ничего не знает о виканской магии, — продолжал Балт. — Вороны забрали души наших сильнейших колдунов и воротились к нам. Они ждали, когда у нас родятся дети, чтобы передать им силу и мудрость.

Дюкр не заметил, как открылась боковая дверь, и в помещение вошел высокий кривоногий человек, лицо которого скрывал знакомый историку капюшон. Едва войдя, человек откинул капюшон… Дюкр не верил своим глазам: перед ним стоял долговязый мальчишка, которому было от силы лет десять. Темные глаза спокойно глядели на историка.

— Сормо Энат, — представил мальчишку Кольтен.

— Когда Сормо Эната казнили в Анте, он был стариком, — резко возразил Кульп. — Среди виканских колдунов он считался самым могущественным. Императрица убедилась в этом воочию. Сормо Энат умирал целых одиннадцать дней. Я еще могу поверить, что вы назвали этого мальчика в его честь. Но уверять, будто перед нами — Сормо Энат…

— Да, он умирал одиннадцать дней, — рявкнул Балт. — И ни одна ворона не смогла целиком вместить его душу. Каждый день прилетала другая. Одиннадцать дней, одиннадцать ворон. Такова была магическая сила Сормо, и потому чернокрылые духи оказали ему особое почтение. Одиннадцать их было. Не простое это число.

— Древняя магия, — прошептал Маллик Рель. — В старинных свитках есть туманные намеки на это. Значит, мальчика зовут Сормо Энат. Неужели он и впрямь — воплощение казненного колдуна?

— У ривийских племен, которые живут на Генабакисе, есть схожие верования, — сказал Дюкр. — Они считают, что новорожденный ребенок может стать вместилищем души, которая еще не успела войти во врата Клобука.

— Да, я и есть Сормо Энат, и моя грудь хранит память о железном крюке, — гнусавым голосом возвестил мальчишка. — Когда я родился, ко мне слетелось одиннадцать ворон.

Он поправил плащ.

— Сегодня я был на гадании. Там же находился и историк Дюкр. Мы вместе наблюдали видение, посланное духом необычайной силы. Лицо его не спутаешь ни с чьим. И дух возвестил смертный бой.

— Да, я видел этот ритуал, — подтвердил Дюкр. — Неподалеку отсюда остановился торговый караван.

— И в вас не заподозрили малазанца? — удивился Маллик Рель.

— Он хорошо знает язык этого племени, — сказал Сормо. — И еще он делал жесты, показывающие его ненависть к империи. Все это обмануло кочевников. Скажи, историк, ты когда-нибудь уже видел такой ритуал?

— Такой откровенный… нет, — сознался Дюкр. — Но я видел достаточно признаков нарастающей беды. Новый год принесет нам мятеж.

— Смелое предположение, — заметил Рель. Он вздохнул. Необходимость стоять явно тяготила первого советника. — Думаю, господину командующему не стоит особо доверять подобным утверждениям. В Семиградии нет недостатка в пророчествах и пророчествующих, и их число позволяет сомневаться в истинности предсказаний. С тех пор как малазанцы завоевали Семиградие, нам каждый год обещали мятежи. И что же? Все обещания оказались пустыми.

— Говорящий сейчас — бывший жрец одного древнего бога, и у него есть тайные побуждения, — заявил Сормо.

Дюкр едва не поперхнулся собственной слюной. Круглое потное лицо Маллика Реля побледнело.

— У всех людей есть тайные побуждения, — сказал Кольтен, желая сгладить остроту слов мальчишки. — Один предостерегает меня, другой призывает к осмотрительности. Что ж, оба совета уравновешивают друг друга. Магу, который желал бы размышлять возле каменных стен, я кажусь змеей, заползшей к нему в постель. Его страх передо мной он распространяет на всех солдат Седьмой армии. — Кольтен поморщился и плюнул на пол. — Меня не заботит, что солдаты думают обо мне. Если они будут подчиняться моим приказам, я обещаю заботиться о них как о собственных детях. Если нет — я повырываю у них сердца из груди. Ты слышал мои слова, боевой маг?

— Слышал, — хмуро ответил Кульп.

— Я пришел сюда передать вам приказы Железного кулака Пормкваля, — почти выкрикнул Рель.

— Вы сделаете это до или после приветственных слов Пормкваля, которые он вам тоже велел передать господину Кольтену?

Едва закончив фразу, Дюкр уже пожалел о сказанном. Балт между тем встретил его слова громким хохотом. Маллик Рель выпрямился.