Жена напоказ - Елена Счастная

Конечно, так или иначе я прорвалась бы со своим вином и к королевскому двору тоже. Но без помощи герцогини на это у меня ушло бы гораздо больше времени.

— Не стоит благодарности, — взмахнула Виолена рукой. — Более того, я хотела бы пригласить вас на пикник — через неделю. Будут только самые близкие друзья. Мужчины поохотятся, мы погуляем в роще. Сейчас такое замечательное время!

Меня так и подмывало спросить, будет ли на том пикнике её старший сын. Или, может, он окажется слишком занят для праздных увеселений на свежем воздухе. Правда, мой вопрос будет выглядеть слишком подозрительно. Потому я промолчала о Ренельде.

Но соглашаться придётся: такими милостями не разбрасываются. И я всё-таки ещё не сдалась!

— Я с радостью приеду, ваша светлость. И, надеюсь, дела мне не помешают.

— В таком случае, — деловито заключила Виолена, — я пришлю вам официальное приглашение, дорогая.

К счастью, мадам Корби отправила свою служанку проводить меня до комнаты. Не то одна я ещё долго искала бы её, а значит, успела бы влипнуть в десяток-другой неприятностей. Всё ж неласково встретило меня имение Энесси.

Путь до выделенных мне покоев, где я так ни разу и не побывала со вчерашнего дня, оказался досадно недолгим. Служанка спешно со мной распрощалась — а внутри меня встретила взбудораженная донельзя Абели. Кажется, она даже плакала: её глаза подозрительно блестели, а нос заметно припух. Похоже, оставаясь здесь в одиночестве, она тщетно пыталась найти выход из непонятной ситуации. И странно, что не пошла меня искать. Да, сейчас мне это было на руку, но всё же раньше я не замечала за ней такой нерешительности.

— О, мадам! — служанка кинулась ко мне, стоило только войти. — Я уже не знала, что делать!

Её голос дрогнул от неподдельной паники. Да что же её так напугало? Куда я могла деться из этого дома, в конце-то концов?

Я бросила сумочку на обитую бархатом софу и огляделась. Вполне мило! Пожалуй, даже слишком мило для меня. Словно эта комната предназначалась для десятилетней девочки. Нежные бежево-розовые тона ткани, которой были обтянуты стены, кремовый балдахин над украшенной вычурной резьбой кроватью.

— Перестань верещать, Аби, — я вскинула руку, прерывая поток взволнованного лепета служанки. — Лучше расскажи мне, что ты знаешь о том, что было вчера.

Девица недоуменно хлопнула ресницами, перед тем захлопнув приоткрытый от удивления рот.

— А вы что же, не помните, что было? — она приподняла изогнутые плавными дугами брови.

Я вздохнула, закатив глаза.

— Если я спрашиваю, значит, не помню, Аби. Будь добра заполнить хоть некоторые пробелы в моей памяти.

Кажется, ни у кого, кроме нас с месье жутко-суровым-дознавателем, всё произошедшее вчера до того, как мы рухнули в одну постель, не вызывало ровным счётом никаких подозрений. Ну, подумаешь стало даме дурно от жары и, возможно, сочетания амрэ с креветками. С кем не бывает!

Обдумывание же чужих резонов в случившемся пока было слишком непосильной задачей для моей ощутимо трещащей головы. А значит, об этом стоит поразмыслить чуть позже. Послушаем, что скажет служанка.

Несмотря на лёгкую растерянность, Аби всё же не забыла и о своих обязанностях. Она усадила меня перед овальным зеркалом, обрамлённым сложными цветочно-лиственными завитками багета, и принялась расчёсывать мои несчастные волосы.

— Так вы уж и домой собирались, ваше сиятельство. И экипаж велели подавать, — размеренно водя по моим чуть спутанным локонам гребнем, начала рассказывать она. Значит, хотя бы это я помнила верно. Уже неплохо! — А потом вам вдруг стало немного дурно. И герцогиня предложила вам остаться на ночь. Нас и в комнату эту проводили, и лекаря позвали, чтобы тот вам помог. Но вы после встречи с ним ушли. Сказали, воздухом подышать. Я и подумала, что это кстати будет. Раз вам нехорошо. Делать-то мне было особо нечего. Вещей мы с собой не брали. Я постель вашу расстелила, подушки взбила — да и сама прикорнула на диване, признаюсь. Устала очень… а проснулась только утром. Глядь — вас-то и нет до сих пор. Уж подумала, идти скорее надо, искать. А тут и месье де Ламьер младший пришёл. Тоже о вас справлялся. Я испугалась жуть как. Вот и ляпнула, что вы гуляете.

— Правильно ляпнула, — похвалила я служанку. — Иначе всё было бы гораздо хуже…

Девушка вопросительно посмотрела на меня через отражение.

— Так что случилось-то, мадам? — она принялась осторожно разбирать волосы на пряди, слегка подкручивая пальцами естественные волны. — Вы ночевали ведь где-то…

И смущённо замолчала, взявшись за дело с удвоенным старанием.

— Ночевала, — мрачно ответила я.

— Ох, мадам! — округлила Аби глаза. — Неужто…

— Я ночевала здесь. Утром вышла прогуляться в сад. Разве не так?

Служанка понимающе кивнула и поплотнее сжала губы. Но на её щеках явственно проступил румянец. Даже представлять не хотелось, что она успела себе напридумывать. Но не оправдываться же!

Мы с Аби собрались так скоро, как вообще смогли. Теперь, с аккуратно убранными волосами, с укрытыми кружевной шалью плечами, пусть и в вечернем платье, я чувствовала себя гораздо увереннее.

Но сбежать так быстро, как хотелось, нам не удалось.

Мы уже спрятались от нарастающего зноя в карете; кучер гикнул лошадям — но тут прямо перед их носом к крыльцу выкатилась другая повозка и совершенно нагло перегородила нам путь.

Донельзя возмущённая, я выглянула в оконце; во двор вышла невысокая темноволосая девушка, одетая, в отличие от меня, по всем правилам утреннего туалета: лёгкое голубое платье из шёлка, соломенная шляпка, что бросала желтоватую тень на её лицо. За ней, что-то на ходу щебеча, торопилась компаньонка. Я, передумав ещё больше портить себе утро склоками, даже увлеклась разглядыванием жизнерадостных девиц — но дверь снова распахнулась, и на крыльце показался Ксавье де Ламьер.

Совершенно непринуждённо он подошёл к мадемуазель в голубом и подхватил её обтянутую длинной перчаткой руку, явно намереваясь проводить до кареты.

Похоже, с тем зельем, что я приготовила, всё же что-то не так. Либо оно не добралось до нутра младшего де Ламьера. Уж больно мило и даже чуть заискивающе он улыбался своей знакомой. И пальчики её в своих сжимал очень уж бережно. Я досадливо прикусила губу, наблюдая за Ксавье из-за чуть отодвинутой в сторону занавески. А в груди всё нарастала и нарастала горечь разочарования.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Всё прахом!