Туннель времени - Мюррей Лейнстер

Они замерли в ожидании, стоя на корпусе Космической Платформы, освещенные невероятно ярким солнечным светом в пустоте. Блестящие стальные листы обшивки образовывали выпуклые и изогнутые формы, уходившие вдаль с обеих сторон. Вокруг сверкали мириады звезд, а внизу вращался большой шар — Земля, кажущаяся человеку в скафандре намного дальше, чем тому, кто смотрит на нее через иллюминатор. Там, где неправильную форму поверхности Платформы разрезали тени, была абсолютная темнота, другие части ослепительно блестели. Шесть человек, словно крупинки жизни, стояли на металлическом корпусе, а от всего окружающего сквозило ужасом небытия.

Джо испытывал странную гордость. Он принял участие в контрольной проверке канатов, прикрепленных друг к другу и к поверхности Платформы. Астронавты представлялись беспорядочно разбросанными фигурами, большинство из которых обладало невероятно длинными тенями. Они сразу же стали похожи на группу одетых в костюмы скалолазов на леднике.

Но ни один скалолаз никогда не стоял на фоне биллионов звезд, глядящих на него и снизу, и сверху. Ни один скалолаз никогда не видел ни пятнистой зеленоватой планеты, крутящейся в тысячах милях внизу, ни корчащихся протуберанцев сверкающего солнца, горящего в небе. И в частности, вряд ли кто–нибудь выходил в экспедицию, целью которой было забросать космос пустыми консервными банками, мусором и кофейной гущей.

Они приступили к работе. Двигаться в космических скафандрах было неудобно, дополнительные трудности создавала и необходимость бросать мусор, опираясь только на магнитные подошвы ботинок.

Консервные банки, сверкая, улетали прочь от Платформы со скоростью, вероятно, от десяти до двадцати миль в час. Они уплывали во все стороны, но, конечно, им никогда не суждено достичь поверхности Земли, поскольку, сохраняя орбитальную скорость Платформы, они будут вечно крутиться вокруг нее по орбите Земли. Но раз брошенные, они могли изменять свою орбиту, например, каждая банка, брошенная сейчас вниз, всегда будет находиться между станцией и Землей по эту сторону орбиты, но на другой стороне она окажется выше Платформы. Блестящее стальное тело спутника фактически стало центром огромного роя, целой тучи бесчисленных объектов, которые всегда будут сопровождать ее и в то же время постоянно двигаться по отношению к ней, но главное, они создадут экран, сквозь который ни одна бомба с неконтактным взрывателем ближнего действия не сможет проникнуть, не взорвавшись. Джо услышал звон, передающийся через подошвы ботинок.

— Что такое? — спросил он резко. — Похоже на замок шлюза!

Ответа он не услышал, голоса всех астронавтов раздались одновременно, поскольку переговорное устройство скафандров допускало параллельный разговор, чем и воспользовалось большинство из них. Затем раздался смех, и Джо услышал голос Сэнфорда.

Сэнфорд шел, стуча подошвами, огибая выступ их Маленького металлического мира. Антенна переговорного устройства блестела над шлемом скафандра, казалось, он щеголяет своим видом на фоне многоцветных звезд. Брент перехватил инициативу и, пока никто не успел задать вопроса Сэнфорду, быстро заговорил мягким тоном, хотя Джо показалось, что он почувствовал напряжение в его голосе.

— Привет, Сэнфорд! Зачем вы вышли? Насколько это разумно? Не кажется ли вам, что кто–то должен был остаться внутри?

Сэнфорд опять засмеялся.

— Это как никогда разумно! Вероятно, это самая разумная вещь, которую кто–либо когда–нибудь сделал! Вы прекрасно знаете, что нас все равно убьют, и все попытки избежать того, что неизбежно, бесполезны. Поэтому я поступил очень благоразумно, решив сократить время нашего томительного ожидания, и вышел.

На какое–то время повисло молчание, в абсолютной тишине Джо слышал громкое и ровное биение собственного сердца. Потом снова зазвучал голос Сэнфорда, говорившего с истерическим восхищением:

— Между прочим, я закрыл двери всех шлюзов, так что ни один из нас не сможет войти обратно. Это все равно бесполезно, усилия спастись тщетны, и поэтому я положил конец всем дурацким стараниям. Я просто запер всех нас снаружи.

Он засмеялся снова, и Джо вдруг понял, что Сэнфорд нисколько не шутит, он действительно сделал то, о чем сказал. На Платформе находилось восемь человек, и все оказались теперь снаружи, на обшивке станции в скафандрах с запасом кислорода не больше чем на час. Не существовало способа вернуться внутрь, у них не имелось даже инструментов, чтобы взломать замок. И никто не сможет помочь им раньше, чем через три недели. Если они не найдут выхода в течение часа, то можно сказать, что Сэнфорд, гордо смеясь, погубил всех.

Раздался гул напряженных, возбужденных и сердитых голосов, после чего Чиф потребовал тишины. Джо внезапно осознал, что думает о Сэнфорде: скорее всего, он вовсе не являлся безумцем, если не считать того состояния, которое может испытывать каждый, кто не верит ни во что, кроме собственной гениальности, рано или поздно такой человек потерпит крах. На Земле восхищение Сэнфорда собственным талантом приносило пользу, поскольку он воспринимал любую проблему и сложность как вызов, но здесь, на Платформе, он столкнулся с проблемой, перед которой спасовал его гениальный ум. В результате Сэнфорд предпочел насмехаться над всеми окружающими. Причина, руководившая им, это желание избежать встречи лицом к лицу с доказательствами собственной несостоятельности. Когда космос выставил Сэнфорда дураком, он не смог перенести этого и бросил вызов очевидному факту, отрицая его важность и пытаясь осмеять его. Он взрастил в себе яростное презрение, абсолютно противоестественное, к миру, который сорвал его планы. По сути, он отреагировал по–детски, но ведь не каждому удается повзрослеть вовремя.

Когда Джо нашел способ борьбы с приближающимися бомбами, после того как Сэнфорд сдался, он принял его шаг за издевательство над собой и не смог смириться с этим. Теперь оставалось только сделать что–нибудь, что снова подтвердило бы его превосходство.

Он добился своего, и когда сердитый шум в наушниках Джо сменился относительной тишиной, Сэнфорд издал довольный смешок.

— Этот сумасшедший дурак пытается покончить с собой, — сказал кто–то. — Что еще за номер? Почему мы не можем войти обратно? Джо, однако, прекрасно знал обстановку. Высказать свое возмущение можно позже, но сейчас у них оставалось дыхания всего на тридцать–сорок минут и никаких инструментов. А бороться предстояло со стальным корпусом и замками, выполненными таким образом, что обе двери, внутренняя и наружная, невозможно открыть одновременно, Иначе бы не сработал воздушный замок. Но и такая ситуация не являлась безвыходной.

Джо резко сказал:

— Без паники! Кто–то должен наблюдать за Сэнфордом. Все, что нам надо сделать, так это найти, через какой именно шлюз он вышел. Он не мог выйти, пока насосы не выкачали полностью воздух, только после этого открывается наружная дверь!

В ответ Сэнфорд рассмеялся. Он словно пребывал в весьма веселом расположении духа.

— Опять геройство? Я все предусмотрел, я взял с собой в шлюзовую камеру баллон со сжатым воздухом. Когда наружная дверь открылась, я дернул аварийный кран и закрыл дверь, после чего воздух из баллона заполнил шлюзовую камеру. Надо соображать, что к чему!