Девочки-мотыльки - Энн Кессиди

– Я тебя искал, – сказал он и протянул ей конверт. – Мне его дала девушка во время ланча. Она стояла у школы. Спросила, знаю ли я тебя, и попросила передать вот это.

– Во время ланча? – озадаченно переспросила она.

– Я искал тебя, но общую комнату заняли, а потом у меня был урок.

Мэнди взяла конверт. Ее имя было написано на лицевой стороне: «Мэнди Кристал».

– Спасибо.

– Ты не пойдешь на поминальную службу? – спросил Джон.

Она в ответ покачала головой.

– Не виню тебя. Бессмысленное мероприятие.

Он ушел, и она открыла конверт. Внутри лежала открытка с надписью.

Пожалуйста, никому не говори, что видела меня.

Я свяжусь с тобой.

Почерк неаккуратный, будто писали в спешке. Мэнди прочла еще раз, и только тогда до нее дошел смысл. Подпись отсутствовала, но она знала, от кого это. Она перевернула открытку, словно на другой стороне могло быть больше информации, но там была лишь картинка. Красивая, такую хочется повесить на доску. Но ее поразило изображение. Это был не обычный цветочный дизайн, а фотография вазы с красными розами.

«Красные розы». Дуэт, к которому Мэнди так и не позволяли присоединиться.

Петра вышла с ней на контакт.

Это был двенадцатый день рождения Петры. На столе стояли три открытки: одна от папы, одна от Зофии, его подружки, и одна от Тины. В рюкзаке лежала открытка от Мэнди, новенькой из школы, но Петра еще не доставала ее из конверта. Перевалило за пять часов. Она гладила рубашку для папы. Из спальни слышалось, как тот подпевал радио. Тем вечером он забирал в аэропорту пассажира и хотел хорошо выглядеть. Петра проверила, чтобы утюг не был слишком горячим. Отец был привередливым в плане одежды. На двери висел самый лучший пиджак, все еще укрытый пакетом из химчистки. Петра забрала его по дороге из школы.

Она уже оторвала из внутреннего кармана ярлычок химчистки, но пакет оставила, потому что папе так нравилось.

Телефон пиликнул. Она достала его из кармана. Пришло сообщение от Зофии.

Она улыбнулась. Зофия всегда использовала польские слова. «Kochanie» означало «дорогая» или «детка». Зофия была очень ласковой.

Петра выключила утюг. В заднем кармане ее брюк лежало сорок фунтов – подарок от папы. Еще она с нетерпением ждала подарков от Тины и Зофии. Тина сказала, что ее мама, миссис Пойнтер, тоже подготовила для нее небольшой сюрприз. Петра пойдет к ним на ужин и останется с ночевкой, как только переоденется.

В гостиную вошел отец в черных брюках и белой майке. Он подпевал песне, которая все еще играла из его спальни. Поднял кулаки к груди и задвигал ими в такт. Затем закрыл глаза и стал пританцовывать, будто находился на дискотеке. Петра покачала головой. Он обладал хорошим чувством ритма – тут не поспоришь, но его движения были ужасно старомодными.

Песня закончилась, и он открыл глаза. Продел новый кожаный ремень в шлевки брюк, и Петра протянула ему отутюженную, еще теплую рубашку. Отец засунул руки в рукава и начал застегиваться. Все это время он что-то напевал. Девочка сняла со спинки дивана галстук и передала ему.

– Умница, Петра, – похвалил он, забрал его и накинул на шею. – Хочешь, подвезу к подруге? Могу поехать той дорогой.

Девочка покачала головой, пока он сосредоточенно завязывал галстук, узел оставил ослабленным, как делали многие ребята в школе. Затем надел пиджак и отряхнулся.

– Как выгляжу? – спросил он.

– Хорошо. Кого забираешь?

– Нового клиента, мистера Константина. Неофициально, так что без налогов. Знакомый порекомендовал меня ему. Я встречаю клиента в Хитроу, а потом он хочет, чтобы я повозил его по некоторым местам Уэст-Энда.

– Как шофер?

– Типа того. Это может стать постоянным заработком. На банковском счету появится немного наличных. Все лучше, чем день ото дня просто возить людей в больницу! У тебя все будет нормально? У подруги? Я до утра.

– Конечно.

Он взял со стола телефон.

– Послушай.

Зазвучал рингтон – заставка к телевизионной программе. Петра улыбнулась. Папа всегда устанавливал новые рингтоны и давал ей послушать.

– Крутой, правда?

– Ничего так, – ответила она, закатывая глаза. Никто больше не говорил «крутой».

Он убрал телефон в карман пиджака и уже был готов уйти. Но вдруг замешкался и повернулся к Петре:

– У нас же все хорошо? У тебя и меня? После того вечера. Никаких обид?

Петра нахмурилась. Посмотрела на гладильную доску. Чехол растянулся, и в некоторых местах проглядывал тонкий поролон. Им давно пора было купить новую, но руки все как-то не доходили.

– Я выпил лишнего. Ты же это знаешь, правда? Был не в себе.

Петра посмотрела на предплечье. Кожу прикрывал рукав блузки. Когда она подняла глаза, отец поймал ее взгляд. Он как будто ждал от нее каких-то слов.

– Я знаю, – ответила она. – Понимаю.

Он подошел к ней, приобнял за плечи и поцеловал в макушку. Она уловила запах лосьона после бритья и ощутила тепло его тела.

– Ты меня понимаешь, Петра. Знаешь, что я не хотел навредить.

– Да.

– Ты моя самая лучшая девочка.

Из радио в его спальне заиграл музыкальный трек, и он отпустил ее. Закрыл глаза и начал отступать назад, пританцовывая и двигая кулаками в такт.

– Тебе пора, – сказала Петра. – Можешь опоздать.

– Бегу-бегу! Ты права. Увидимся, дорогая!

Когда входная дверь закрылась, девочка расслабилась. Музыка все еще играла в папиной спальне, поэтому она пошла туда и выключила радио. По его комнате словно пронесся ураган, одежда валялась на кровати, ботинки под углом на полу возле кроссовок. Она поцокала. Ему нравился порядок. Девочка подняла одежду и убрала в корзину для белья. Затем поставила обувь вдоль края шкафа. Разгладила одеяло и подошла к окну. Подняла руку, чтобы задернуть занавеску. Манжета блузки сползла вниз, и она увидела синяк – темно-синее пятно, которое медленно становилось желто-коричневым. По крайней мере, запястье уже не болело.

Он не хотел причинить ей боль. Просто вспылил.

Она закрыла дверь в его спальню и почувствовала, как поднимается настроение. Ее ждала ночевка у подруги.

По дороге к дому Тины Петра думала о «Красных розах». Их выступление прошло не так гладко, как хотелось. Новенькая в их школе, Мэнди, действовала ей на нервы, постоянно околачивалась рядом. Она вежливо сказала, что не примет ее в группу, и Мэнди ответила, что все понимает, но Петра видела, с какой завистью та смотрела на них во время репетиций. «Красные розы» – идея Петры. Она решила, что они с подругой создадут группу. Они пели на вечеринке в честь дня рождения мамы Тины. Надели черные легинсы и красные футболки, повязали на головы ленты с шелковыми розами.