Опасная кукла - Кристина Воронова

Лиза не отказала себе в торжествующей улыбке, когда повернулась к окошкам маленького, словно бы съежившегося домика, откуда почти выпадали ее ненавистные, презираемые недруги. И няни, которые смотрели на нее так, словно бы она что-то у них украла. Они глядели на красивую девочку, будто бы она отобрала у них тщательно лелеемую надежду увидеть эту гордую красотку на улице, в образе бомжихи.

Удостоив их лишь мимолетным взглядом, девочка прижала к груди ноты и устремилась вслед за благодетелями во вкусно пахнувшее кожей безразмерное, вытянутое нутро лимузина, словно в пасть какого-то диковинного животного.

— Сейчас мы поедем, купим тебе красивую одежду, — радостно улыбнулась Дженифер, словно бы помолодев. Лиза решила быть с ней поласковей, хотя ей были неприятны все люди, без исключения. Чужие прикосновения внушали ей настоящее отвращение и почти брезгливость. А прикоснуться к кому-то самой казалось почти святотатством.

Но Лиза решила сделать все, что угодно, лишь бы остаться у них, лишь бы никогда больше не вернуться в приют и не оказаться на помойке, страх перед которой до сих пор сильно сжимал сердце.

Стив спокойно смотрел, как Дженифер носится с этой девчонкой. Впрочем, Лиза очаровала его, но не настолько сильно, чтобы он ее полюбил, как собственную дочь. Она была для него просто своеобразным сувениром. Уже в лимузине он схватился за газету и полностью отрешился от реальности. Больше всего на свете ему хотелось вернуться домой. Стив задумался над тем, что он слишком стар для того, чтобы мотаться по неблагополучным странам.

"Наверное, надо сказать Джен, что мы были тут последний раз. Кстати, девчонка — хороший повод. Скажу, что она слишком мала, чтобы ее куда-то брать и явно натерпелась в этой ужасной стране", — настроение постепенно поднималось, когда была решена эта проблема. Пусть пока что только теоретически.

"Музыкой можно и дома заниматься, конечно, я знаю, что Джен хочет сделать приятное нашему сыну, но Джастину, мне кажется, будет все равно".

Лимузин остановился у красивого бутика с одеждой для девочек-подростков из "высшего общества".

Небольшая лесенка вела к выходу, откуда на посетителей изливался яркий свет.

Лиза восхищенно застыла, не в силах сдержаться — каменное выражение лица стало обычным, взволнованным, детским. Она улыбнулась, ее глаза заблестели. Она шла вперед, мимо красивейших в мире нарядов, почти забыв про идущую рядом Дженифер — Стив остался в машине под предлогом усталости от бумажной волокиты с удочерением.

Девочка шла медленно, опасаясь в глубине души, что новый виток в ее жизни — просто прекрасный сон — и тем ужаснее будет пробуждение.

К ним тот час же подскочили улыбающиеся, хорошо одетые продавщицы-консультантки.

Лиза ощутила робость, за что тот час же разозлилась на себя. Она никак не могла подавить в себе неловкость и смущение человека, у которого почти никогда не было своих денег.

— Сейчас мы тебе что-нибудь подберем, — склонившись над ней, словно над маленькой девочкой, приторно улыбнувшись, заявила одна из женщин — Ангел-хранитель этого кусочка Райского сада. Перед этим крашенная блондинка в фирменном костюме некоторое время переговаривалась с Дженифер, продемонстрировав неплохие познания в английском. Впрочем, Лиза втайне торжествовала, что знает иностранный язык намного лучше.

Женщина увела ее в примерочную и начала приносить красивые платья, костюмчики, юбки, штаны и даже нижнее белье.

Лизе каждое платье казалось верхом совершенства, нарядом для Золушки, спешащей на бал. К ним присоединилась Дженифер и посоветовала Лизе несколько платьев, пару брючных костюмов и набор коротеньких юбочек с рубашечками.

— У вас такая очаровательная дочурка, — всплескивала руками женщина. Лиза понимала, что продавщица отвешивает комплименты, чтобы польстить богатой покупательнице-иностранке, но ей все равно было приятно, да и Дженифер очень обрадовалась, словно совершила выгодную покупку и ее в этом убедили.

Лиза радовалась, что догадалась вчера как следует помыться и распустить длинные белокурые волосы.

Потом они отправились в самый настоящий салон красоты.

Там занялись ее волосами, вслух удивляясь их густоте и красивому природному оттенку. Длинные кудри немного подравняли, придав им форму. Также ухоженная молчаливая женщина вдумчиво и сосредоточенно занялась ее ногтями.

Потом Дженифер затащила ее в ближайший ювелирный магазин, где купила ей колечко с брильянтиком. Лиза долго любовалась необычным украшением, рассматривая его под слабым, мутно-осенним светом. Его сияние казалось ей звездой, упавшей с небес.

В полночь они должны были прибыть в аэропорт, чтобы успеть на свой рейс. Шофер взятого напрокат лимузина отвез их прямо в аэропорт, где родители приобрели билет для "новой дочки". Для Лизы это событие имело такое же важное, если не больше, значение, как и ее удочерение. Ведь билет означал окончательную свободу, большую жирную точку в конце черной полосы жизни.

Лиза чувствовала, что ее грудь буквально разрывается, сердце бьется так сильно и тяжело, словно впервые в жизни заработало на полную мощность. Глаза застилали слезы — она быстро и неловко вытирала их новым кружевным платочком, чтобы не намочить новенькое платье и короткую кожаную курточку цвета свежевыпавшего снега. Белизна куртки подчеркивала фарфоровую бледность ее лица и светлые волосы оттенка легкой позолоты.

После прохождения таможенного контроля они устроились в одном из кафе. У Лизы загорелись глаза, пока они шли по такому красивому аэропорту, который казался ей прекрасным дворцом. И люди, которых они встречали, казались ей совершенно иными, чем все те жалкие создания, которых она встречала ранее. Они были свободными, они летали по миру, пусть и не обладая собственными крыльями, но были свободными, словно ветер или птицы.

Пока она уминала салат, стараясь сдерживаться и не набрасываться на блюдо, как она привыкла, ей вспомнилось, как по дороге в аэропорт Стив, словно укушенный в задницу, великодушно решил устроить дочери "прощанье с городом". Ха. Будто бы она действительно ощущала ностальгию. Но в тот момент она сдержала злобные комментарии и гримасу. Хотя очень хотелось сознаться, что она бы продала родину за пять долларов, если бы ей кто предложил.

Тогда они развернулись, и Стив приказал водителю колесить по самым красивым улицам города.

Лиза смотрела в окно, но не потому, что действительно хотела попрощаться, а потому, что наслаждалась злобным торжеством: ведь она улетает в новый, прекрасный мир, а все эти ужасные люди, ходящие по улицам, остаются тут навсегда, словно уродливая аппликация из грязно-серой бумаги, приклеенная к этой реальности.

Затем они отправились обедать в дорогой ресторан, который Лиза восприняла, как продолжение сказки.

Она с радостным восхищением училась пользоваться ложкой и вилкой, выслушав похвалу своим изящным манерам. Лизе пришлось держать себя в руках, чтобы не накинуться на вкусные яства, которых она не только не ела, но даже никогда и не видела.