Порочная игра - Анастасия Бойд

– Что это значит?

– Твои вещи в аудитории?

– Да...

– Дойдёшь сама до моей тачки или помочь? Я заберу твои вещи и поедем, - бескомпромиссно распорядился Хлыстов.

– Куда?

– Снежинка, откуда у тебя столько сил на лишний трёп? Бери ключи и шагай в машину. Я за сумкой.

Хлыстов потянул меня под руку с кушетки, как вдруг дверь кабинета открылась и на нас уставился препод по анатомии.

– Что происходит, Глеб Георгиевич? 

– Осмотр. Студентка заболела, а ты ведь знаешь, какой я сердобольный, - непринужденно ответил Хлыстов.

– Ещё бы... Но это вообще мой кабинет, - цокнул анатомист, и окинул взглядом свои владения. – Хлыстов! Засранец, я просил тебя не шарить в моём столе, не брать мои вещи и не таскать сюда студенток. На место хотя бы можно было всё сложить? - он ткнул на кушетку, где валялся использованный шпатель, упаковка от него, фонарик и фонендоскоп. Выглядело действительно, как свинство со стороны Глеба.

– Какой ты жлоб. Поразительно! Девочке плохо, а ты рассуждаешь о каких-то безделушках, - жалость Хлыстова была излишне наигранной, но всё равно приятной.

– Для общего пользования есть всё в медпункте.

– Ты прекрасно знаешь, что мне там появляться не желательно, - и снова нюансы о личности моего любовника... Похоже, Хлыстов со всеми тут переспал.

– Как и здесь, Глеб. В следующий раз я повешу амбарный замок от такого неуправляемого приятеля, как ты.

– Так, идём отсюда, - сердито сказал Хлыстов, и потащил меня прочь под недовольные крики анатомиста.

Я покорно отправилась в его авто, отключила сигнализацию и уселась на заднем сидении, окончательно обомлев от удовольствия из-за возможности присесть. Меня всё так же жарило, горло ныло, нос уже припекал от постоянного трения платком, но на душе почему-то было спокойно. Я не одна. Да, это иллюзия, но сейчас я будто в надёжных руках, которые позаботятся обо мне. Возможно... Что, если Хлыстов просто отвезёт меня в поликлинику, усадит в очередь и уедет? Вполне вероятно. Да, он так и сделает, чтобы отомстить за игнор его сообщений... Что он скажет Алисе? Неужели все всё о нас поймут?..

Я и не заметила, как заснула, полностью развалившись на сидении, когда размышляла обо всём. Сквозь сон, я чувствовала, как мы уже поехали куда-то, но это только ещё сильнее усыпляло меня. 

– Катя, - я услышала голос Хлыстова, и с трудом открыла глаза, будто кто-то склеил мне веки.

– М?.. - я промычала что-то нечленораздельное, пытаясь приподняться, но ничего не вышло.

– Понятно. Сейчас, - сказал он, вышел из авто, открыл дверь с моей стороны и аккуратно постарался взять меня на руки. 

Я из последних сил схватилась за Хлыстова, опасаясь, что ударюсь головой о проём, но у него получилось осторожно меня вытащить. Хлыстов поставил меня на ноги. Я пошатнулась, но устояла. Он закрыл машину, и взяв меня под руку повёл за собой. Я огляделась и поняла, что мы приехали к нему домой. Глеб действительно собрался меня лечить самостоятельно? 

– Мой руки и ложись. Я сейчас всё сделаю, - суетливо распорядился Хлыстов, закатывая рукава кофты.

– Что ты собираешься делать? Почему мы у тебя? - я всё ещё пыталась разобраться в его мотивации. 

– Потому что сейчас я тебе нужен и способен помочь. Не ищи подвох, а просто расслабься и отдайся в руки профессионалу. Хотя... Ты ведь давно уже в них отдалась, - улыбнулся Хлыстов, и я только заметила, что в его руках был пакет с логотипом аптеки, в котором что-то звенело. 

– Хорошо, - тихо ответила я, поймав удивлённый взгляд Глеба, не привыкшего к моему быстрому согласию, и послушно выполнила его указания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Я впервые лежала в его постели одетая. Хлыстов измерил мне температуру, и когда градусник снова показал чуть больше 39, он сделал мне укол, а немного позже поставил капельницу с адсорбентом. Я снова проваливалась в сон, но всё равно чувствовала, как Глеб поправлял мне руку, прикладывал ко лбу холодную примочку, гладил и что-то спокойно и тихо говорил, называя меня снежинкой. 

Когда я проснулась, то в комнате был полумрак. Вероятно, наступил вечер. Моя рука уже была согнута в локте и укрыта, я не чувствовала сильного жара, а Хлыстов сидел за столом с ноутбуком. Я пошевелилась и матрас скрипнул.

– Выспалась? Как ты? - Глеб заметил моё пробуждение и подошёл ко мне, облокотившись на спинку дивана.

– Немного лучше. Мне пора домой. Спасибо, - я попыталась присесть и чуть не легла обратно из-за головокружения. 

– Нет, домой тебе не пора. Ты сейчас на стационаре. Так соскучилась по своей подружке?

– На каком стационаре?.. Ты решил взять меня в плен? - слабо протянула я.

– Называй как угодно. Не нравится у меня, значит отвезу в настоящий стационар. Тем более, что я сказал всем в группе, что ты в инфекционке и к тебе никому нельзя. Даже твоей подруге.

– Но мне не во что переодеться... И вообще... - я замялась от неловкости.

– Я одолжу тебе свои футболки. Лекарства и еда будут за счёт заведения. Если ты, конечно, поведёшь себя, как хорошая девочка, останешься здесь и доверишься доброму дяде Глебу, - Хлыстов говорил немного жёстко, из-за чего я воспринимала его заботу так, будто он ругал меня. – Или инфекционка. Выбирай.

– Не нужно инфекционку, - вздохнула я, сжавшись в комок от его строгости, и не сдержала слёз. Они стремительно потекли по щекам от моей слабости, бессилия, и от желания быть пригретой хоть кем-нибудь.

– Это правильное решение. Я бы тебя туда и не отвёз, - улыбнулся Глеб, будто и не заметив, что я плачу, но потом подошёл ещё ближе, и присел на краешек дивана рядом со мной. Он осторожно вытер слёзы с моих щёк, и начал гладить по голове, поправляя волосы. – Тебе досадно, что нет сил отпускать колкости в мой адрес? Не переживай, я очень скоро поставлю тебя на ноги и ты снова сможешь меня изводить.

– Мне неудобно, - ответила я, стараясь подавить всхлипывания.

– Одеяло поправить? Подушку? 

– Нет... Мне неудобно это всё принимать. Лекарства, еда... Я всё верну, в смысле оплачу.