Самогонщик против армии США - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

И вот что с ним делать? Бухнуться на колени с воплем «Моуи иже еси на небеси!», тем более он не на «небеси», а в моём кабинете и бескультурно ковыряется ногтем в зубах, извлекая остатки мяса… Нет, лучшая защита — нападение.

— Вот! Сам говоришь — без ведома и согласия! А как их получить, если путь к тебе лежит только через твоих попов, среди них каждый что хочет, то и воротит, потому что нет единого центра, единоначалия… Моуи! Я делаю для тебя инструмент, который упрочит твоё влияние. Ты сам волен им распоряжаться по своему усмотрению или закинуть в чулан. Кто я такой, чтоб диктовать богу свою волю?

— Инструмент… Думаешь, просто очень большой храм прибавит мне силы?

Теплее…

— Не только храм. Семинария. Монастырь. Школа при монастыре для городских и крестьянских деток. Духовная академия. Школа миссионеров. Ты же знаешь, я с Земли. Там это поставлено на промышленный уровень, хоть за две тысячи лет никто из землян местных богов не видал и не сиживал с ними за одним столом. Вот как мы с тобой.

— На Земле тоже должен быть какой-то главный бог. Но я с ним не знаком.

— Ты же можешь открыть переход, если подобное доступно низшим богам и даже верьям Веруна. Изучить тамошний опыт.

Он снисходительно улыбнулся. Отдам должное — первый раз продемонстрировал превосходство небожителя (или где-то-жителя, не знаю его прописки), над смертным червём.

— Твоя Земля в шаге. Просто вы, хрымы и анты, не видите ничего, кроме длины, высоты и ширины. Верун ставил вешку, показывая, куда сделать шаг. Но мне на Землю нельзя, как и вашим богам — в Гхарг. Такова воля ещё более высоких богов, стоящих надо мной и над земными.

— Преклоняюсь перед твоей мудростью, Моуи. И коль мы теперь на одной волне, позволь показать мне, что я хочу построить в Номинорре. Какие отдать земли церкви, с арендаторами-хрымами, и шахты серебра, чтоб твои слуги не знали нужды. Учту любые замечания, дабы не слышать больше упрёков, что не всё с тобой согласовал.

— В другой раз. Готовь доклад с презентацией. А сейчас ответь: зачем тебе главный мой храм? Чего ты хочешь для себя?

В Советском Союзе показывали фильм «Ты мне, я — тебе», с дедом его смотрел по каналу «Наше кино», тот смеялся… Вроде бы обычный бартер услугами, а дед говорил: всем можно торговать, а вот совестью невозможно, менять её нельзя ни на что!

Как применить формулу «ты мне, я — тебе» в гешефте с местным аналогом Иисуса Христа? Что же, Моуи мыслит вполне прагматично, и я вправе ставить разумные условия.

— Я намерен жить в спокойном мире. Гнать нир, лить стекло. Для этого хочу, чтоб каждый усвоил истины из «Жития пресвятого Моуи» и соблюдал их. Не в страхе перед твоей карой, за каждым мелким воришкой ты не угонишься, а в силу веры. Я объединил юг и запад королевства, хочу быть твоим светским наместником в Гхарге, хранителем твоего главного храма и всего Ватикана вокруг него — с монастырём, школами, академией.

— То есть расширить собственное влияние, находясь под моим покровительством. Пока твои интересы не противоречат божьим — так тому и быть. Всё?

— И маленький бонус. Научи видеть — куда делать шаг, чтоб попасть на Землю и обратно.

— Научу. Когда сочту тебя достойным награды. Пока ты только в начале пути.

Не успел он закончить фразу, как за дверью раздался шум. Робкие возражения часового перекрыл голос благоверной, кричащей: «Какой такой очень особенный посетитель? Я этой шлюхе сиськи до самой задницы вырву!»

Как и следовало ожидать, распаленная ревностью Мюи вломилась в кабинет, сломив сопротивление охраны. Спасибо — не расстреляла парней из ТТ.

— Знакомься. Моя дражайшая супруга Мюи, мать моих двух сыновей. Наверно, узнала, что я с утра заказал нир, и решила — не иначе как с девицей лёгкого нрава.

Бог понимающе кивнул.

— Думаю, мы всё обсудили, Гош. Не подведи меня, и воздастся.

Он исчез с лёгким хлопком. Возможно, воздух заместил вакуум, возникший там, где мгновение назад находилась его тушка, полная маминых угощений.

Клыкастенькая широко открыла и рот, и глаза.

— Гош! Это ещё кто?!

— Да так. Забегал тут один. Моуи. Верховный бог, если ты не в курсе. Зайдёт в другой раз — познакомлю как следует. А пока присаживайся на второй завтрак, угостимся оставшимся от пресвятого.

Хорошо хоть, он заглянул ко мне не в женском обличье. Против женской ярости не хватило бы никакого божественного могущества, ещё бы и мне перепало.

Глава 5

Прошло больше года, а спокойный сон не вернулся к Айюрру с той ночи, когда подлый Гош ввалился в опочивальню, миновав дворцовую стражу, словно малых детей. Гош — жив, роскошествует в его дворце, в городе предков, а ему, истинному владыке Номинорра, недоступно посетить даже могилы предков.

Если всё же съездить на их могилы — он умрёт от позора. Как сумел потерять нажитое столькими поколениями? Почему не отомстил за сыновей?

Мёртвые молча зададут вопросы, неслышимые, но отчётливые. И он, теперь презренный мелкий брент, не сумеет ответить ни на один… Пока не вернёт Номинорр!

Эти мысли не давали уснуть в летнюю полночь, тёплую даже на севере.

Ещё страх. Гош жесток. Не любит оставлять недобитых врагов за спиной. И в тесных каменных коридорах мерещились едва слышные шаги, а что хуже — лёгкое дуновение от пролетающего верьи, чудовищного призрака, способного лишить памяти или души. Вдруг слуги Гоша снова пришли за пожилым антом?

Надо что-то предпринять. Мульд велик, но в нём есть место только одному из них — Айюрру или Гошу.

Так он думал не один. Ранее, в конце зимы, север посетил Фирух, южный архиглей и наследный принц, сын короля Маерра.

Брент в бесчисленный раз повернулся на кровати, в духоте под пыльным и низким балдахином. На этот раз — вспоминая подробности визита.

Как только пригласили гостя за стол и опустошили кружки с ниром под приветственные тосты, разговор немедленно перетёк к главной теме, и Фирух с ходу отмёл претензии брента.

— Сам пойми, Айюрр. Гош не оставил выбора отцу. Если бы взбунтовался открыто, у короля не было сил раздавить негодяя. Так мы хотя бы внешне сохранили целостность королевства, и Гош платил в казну, правда — больше товарами, ниром и