Восход Третьей Луны - Виолетта Иванова

— Моя госпожа, девушка не помнит событий. Я не вижу, что произошло в Храме. Она помнит только дорогу домой. Это все, что могу сказать.

Франек отпустил Дорна.

— Калар, твоя дочь останется в замке до возвращения Горана. Он сам будет решать, что делать с женой. А ты завтра же вернешься домой.

Калару осталось только склонить голову в поклоне, после чего он взял дочь за руку и вывел ее из зала.

Когда они оказались в своих комнатах, Калар заставил еще раз дочь повторить то, что они придумали. И предупредил о кольце, которое она не должна снимать. Он был уверен, что в любой момент Даринию снова могут проверить видящие.

На следующее утро Калар покинул замок, а Даринию переселили в комнаты, которые она ранее занимала.

***

Пока принц был в отъезде, Даринию несколько раз к себе вызывала Лидария. Девушка слово в слово повторяла ей свой рассказ. Она плакала во время рассказа, показывая, как она переживает свое похищение. О своем бывшем женихе Вириусе она даже не думала. Она понимала, что каждый раз ее незаметно проверяют видящие и старалась не думать и не делать лишнего.

Прошло почти два месяца со дня возвращения Даринии в замок. Однажды ранним утром она проснулась от шума за окном и когда выглянула во двор, увидела кавалькаду всадников, въезжающих во двор. Среди них она заметила высокую фигуру своего мужа. Она снова содрогнулась от ужаса, увидев шрамы на его лице. Но она взяла себя в руки, поэтому когда через час распахнулась дверь и в ее покои и вошел принц, она поднялась ему навстречу, присела в глубоком реверансе:

— Добрый день, мой господин, — тихо проговорила она, опуская лицо вниз, чтобы он не видел ее испуганных глаз.

Горан в два шага подошел к ней, взял за плечи и прижал к своей груди. Потом взял ее за подбородок и поднял ее лицо, заглянул в глаза:

— Здравствуй, моя жена, — нежно проговорил он, улыбаясь завораживающей улыбкой. Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но она закрыла глаза в испуге.

— Ты по-прежнему боишься меня? — вместо ответа она кивнула ему. — Не бойся, моя любимая. Ты нашлась, и теперь все будет хорошо. Замок хорошо охраняется и никто не сможет похитить тебя или причинить вреда. Ты веришь мне?

Она снова в ответ только кивнула головой. Он нежно, словно хрустальную обнял ее, прижал к своей груди, опустил лицо в ее волосы и втянул ее запах. От таких нежных прикосновений ее лицо заалело румянцем.

— Принц, прошу меня извинить, я не привыкла к такому, — смогла она проговорить. — Со мной никогда не было рядом мужчин, кроме отца.

— Я услышал тебя, моя любимая. — Он отпустил ее из своих объятий. — Я сейчас уйду, мне надо доложить отцу о делах. Вечером мы встретимся за ужином и поговорим обо всем. Пока не скучай.

После этого Горан нежно поцеловал ее, развернулся и вышел из ее комнат. Он был счастлив снова увидеть свою любимую уже жену. Он предвкушал, как после ужина они проследуют к нему или к ней в комнату, где он выполнит свой первый супружеский долг.

У Горана были женщины. Он был умелым любовником, ни одна женщина не уходила от него неудовлетворенной. Но ни одна из них не могла похвастаться, что завладела сердцем принца. У него в замке было несколько любовниц, которые скрашивали ему ночи до объезда Горана на войну с Альбенией и встречей с Даринией. После его возвращения домой в его постели не было ни одной женщины. Он желал только одну, свою единственную, свою жену. Когда он узнал, что жена вернулась в замок, он решительными действиями закончил все конфликты с южным соседом и помчался домой. Дорогу от границы до столицы, которую до этого он с воинами проехал за семь дней, обратно преодолел за четыре, нигде не отдыхая, только меняя уставших коней. Дома он быстро принял ванну и сменил одежду, после чего сразу же помчался в покои своей жены.

Когда он вышел от нее, на лице сияла счастливая улыбка, с которой он и вошел к отцу в кабинет.

***

Вардения, которая после побега Даринии не осталась работать в замке. Когда узнала, что Дариния вернулась, снова обратилась к знакомой чарнице, купила у нее новый амулет и под новой личиной, вернулась в замок служанкой покоев, в обязанности которой входила уборка и обеспечение комфорта Даринии. Когда она под новой личиной прошла мимо Даринии, та не узнала ее. Но Варденя успела заметить на пальчике девушки колечко-артефакт и довольно улыбнулась. Ей будет чем шантажировать новоиспеченную жену принца.

Пока принц не вернулся в замок, она старалась сдружиться с Даринией. Она успела понять, что девушка довольно глупа и легковерна, что вполне устраивало Вардению для ее козней. Она видела, что с женой принца никто не хочет общаться и та все дни проводит в одиночестве. Несколько раз вечером, застилая ей постель, она задержалась в спальне Даринии. Когда девушка привыкла к ее присутствию, рискнула первой заговорить:

— Я слышала, что вас похитили сразу же после таинства? — и когда Дариния кивнула ей в ответ, продолжила. — Вам, наверное было так страшно! — и она округлила глаза, показывая, как она понимает Даринию.

Но та только молча покачала головой.

— Ваша светлость, вы совершенно одиноки в замке. Почему вашим родителям не разрешили приехать с вами?

— Я не знаю, — тихо ответила Дариния. Новая служанка, которая назвалась «Сенетой», цепляла ее словами за больные места.

— Я так вам завидую! Вы стали женой принца! Хотя я сама бы ни за что не смогла бы лечь с ним одну постель, — продолжала Вардения, нащупывая слабые и больные места девушки.

От ее слов Дариния вздрогнула, и внимательно посмотрела на служанку. Она была такой искренней в своих словах, как показалось Даринии, поэтому она спросила:

— А почему ты не могла бы лечь с ним постель?

— Он же такой страшный, лицо все в шрамах, — говорила Вардения, внимательно наблюдая за реакцией на свои слова. — А еще я слышала, что он очень груб с женщинами в постели. В замке живет несколько его официальных фавориток. Я неоднократно слышала, как они жалуются на его грубое отношение. Из-за того, что он такой страшный, не каждая готова лечь с ним в постель. И его фаворитки тоже не рады ему, он берет их грубостью, поэтому слуги часто слышат их крики.

Слушая слова «Сенеты», Дариния все больше убеждалась, что она никогда не ляжет