Ворованные звезды - Анна Мистунина

Грех жаловаться, все могло быть куда хуже. Катер мог упасть в океан. В жерло действующего вулкана. На жилые дома. Они могли оказаться посреди снежной бури в легкой одежде… И все же Марина не ощутила радости. Передернула плечами.

— И что теперь?

— Не знаю… — Сашка глядел с надеждой и ожиданием, как самый обычный ребенок. — Но мы ведь живые, да?

— Живые, — согласилась Марина. — Ты молодец. Справился.

Махнула к югу, туда, где лес, казалось, редел.

— Пойдем туда?

— Пойдем, — кивнул Сашка.

Катер «Звездного Моста» остался позади. Густая мохотрава пружинила под ногами, ветви грибососен скрипели, покачиваясь. Непривычно пахло горькой свежестью. Болело ушибленное где-то плечо. Путь несколько раз преграждали заросли кустарника, невысокого, с узкими острыми листьями. Сашка исцарапал голые ноги. Короткий инопланетный халатик — скорее насмешка, чем одежда.

Начало темнеть. Перспектива ночевать в лесной чаще без палатки, огня и еды — не лучший метод знакомства с чужой планетой. Казалось, выбора нет. Но прежде чем зеленоватые сумерки сменились темнотой, лес кончился, и впереди показался берег неширокой реки.

Сашка с радостным визгом бросился вперед. Плюхнулся животом на песок у самой воды — бедный халат! Погрузив лицо в воду, отчего ее поверхность пошла кругами, с жадностью напился.

Этого нельзя было делать. В лучшем случае мальчика ждала аллергия. В худшем — инфекция, неопасная для местных, смертельная для беззащитных организмов землян. Увязая кроссовками в мелком серебристом песке, Марина спустилась на берег.

Холодная, с зеленоватым оттенком вода отдавала лесной горечью, запахом древесного «меха». В остальном — просто вода. Марина с удовольствием напилась. Сполоснула лицо. Сашка насмешливо фыркнул, и его кудрявая голова погрузилась в воду, пуская пузыри. Выпрямился — мокрый, с бегущими с волос ручьями. Марина засмеялась.

— Будем считать, что ты умылся.

— Ага, — он по-собачьи затряс головой. — Еще бы позавтракать!

— Скорей уж поужинать. Ничем не могу помочь.

Сашка кивнул. Поднял голову, словно ища взглядом покинутый корабль.

— Думаешь, нас ищут? — спросила Марина.

Он пожал плечами.

— Пусть попробуют.

— Ладно, — сказала Марина и огляделась. — Скоро будет совсем темно. Нам придется здесь ночевать.

Можно было бы, наломав веток, соорудить лежанку наподобие тех, что на Земле делают из еловых лап. С другой стороны — грибы… после короткой борьбы верх одержало здравомыслие: хватит уже рисковать здоровьем.

— Здесь очень мягкая трава, — бодро сказала Марина. — На ней будет удобно спать. Пойдем к лесу.

— У нас еще утро! — запротестовал Сашка.

— А здесь — вечер. Я не собираюсь бродить в темноте.

Выбрав приглянувшийся участок на границе леса и берега, Марина опустилась на траву. Сашка пристроился рядом.

— Есть хочу, — сказал он.

— Не надо было убегать. Арестованных обычно кормят.

— Спасибо, обойдусь! — Он фыркнул, как сердитый кот.

Марина улыбнулась.

— Значит, терпи.

Помолчали. Темнело, и лес теперь казался сплошной стеной мрака за спиной. Страшно представить, что пришлось бы в нем ночевать. Впрочем, и здесь — кто знает, что может из этого леса выползти?

— Марина, — позвал Сашка. — Ты умеешь ловить рыбу?

— Голыми руками — нет. К тому же я не уверена, что здешнюю рыбу безопасно есть.

— Почему?

— Это другая планета, Саша. В лучшем случае рыба окажется несъедобна. В худшем — мы подцепим местную инфекцию… а это почти наверняка смертельно.

— Но здесь же живут люди!

— Их иммунная система приспособлена к местным условиям. Наша — нет. И у меня нет даже элементарной аптечки. Даже воду пить, пожалуй, не стоило.

— Ты всего боишься, — буркнул он.

Непривычный буро-зеленый закат погас, сгустилась чернота. Спасибо, хоть ночь здесь нормального цвета!

Сашка — его силуэт едва угадывался, хоть и сидели рядом — обхватил руками колени.

— Замерз?

— Немножко.

Марина сбросила тонкую спортивную куртку, оставшись в легкой футболке.

— Держи.

— А ты?

— Мне не холодно.

Он завозился, пытаясь закутаться полностью.

— Зачем ты ходишь в этом халате? — спросила Марина.

— Это не халат, — хмуро разъяснил Сашка. — Это ри-ко. На Хотосе все их носят. Я же изображал инопланетянина.

— Не слишком-то это тебе помогло.

— Да уж, — согласился он. — Лучше бы джинсы надел.

— Та мамина подруга, на Хотосе, она будет ждать тебя с этим кораблем?

— Не, — Сашка в темноте замотал головой. — Она не знает, когда я прилечу. Мне теперь нельзя соваться на корабли, пока «Звездный Мост» про меня не забудет.

— Похоже, ты прав, — со вздохом признала Марина. Она не просто сбежала из экспедиции, ей теперь и на Землю никак не вернуться. Бедная мама. — Что ж, значит, попробуем устроиться здесь. Надеюсь, мы найдем людей раньше, чем умрем с голоду.

— Я тоже надеюсь… Смотри!

Далеко внизу по течению реки самый край неба осветила неяркая вспышка. Еще одна, еще… Равномерная иллюминация, и как Марина раньше ее не заметила? Бело-желтый свет не походил на лесной пожар. Скорее, на электричество.

— Ну вот, — улыбнулась Марина, — кажется, мы их нашли.

— Утром сразу пойдем туда, — решил Сашка. Улегся, скрючившись под Марининой курткой. — Если нас ночью не сожрут дикие звери.

— Пока что никаких зверей не видно. И комаров, кстати, тоже.

— Огромных инопланетянских комаров, — сонно пробормотал Сашка. — Я всю ночь не спал.

— Спи, — согласилась Марина.

Он засопел почти сразу — и вправду умаялся. Марина сидела, обняв колени. Мысли с трудом приходили в порядок. Бесполезный вопрос «что я натворила?» она решила оставить на потом: все равно уже поздно. Сделанного не вернешь. Теперь нужно выкарабкиваться.

Итак, незнакомая планета. И никакой возможности для исследований, из приборов у Марины только собственные органы чувств. Кстати, если им верить, гравитация тут чуть-чуть больше земной, разница почти незаметна. Атмосфера пригодна для дыхания, что, впрочем, ожидаемо, ведь здесь живут люди. Температура воздуха чуть ниже двадцати по Цельсию. Днем будет жарко. Что еще? Ах да, тут ужасно одиноко и тоскливо.

Марина закрыла глаза, прислушалась. Шорох ветвей, журчание воды. Далекие всплески — наверное, здесь и впрямь водится рыба. В резких, похожих на скрип, выкриках, угадываются голоса ночных птиц. Или животных? Неярко светит луна — чуть мельче привычной.