12. Битва стрелка Шарпа. 13. Рота стрелка Шарпа (сборник) - Бернард Корнуэлл

class="p1">– Вот и чудесно! А! Видите хлюпика? Того, что уходит? – Рансимен указал на мужчину, вставшего из-за стола. – Он оставил полбутылки вина. Видите? Заберите, Шарп, будьте добрым товарищем. Пока та горбунья не унесла. Я бы сам сходил, но чертова подагра житья сегодня не дает. Давайте же, умираю от жажды!

Подбирать, как нищему, с чужого стола Шарпу не пришлось. От унижения его спасло появление майора Майкла Хогана, вернувшего капитана к столу, заваленному остатками Рансименова обеда.

– Добрый день, полковник, – сказал Хоган, – притом чудесный день, не правда ли?

Шарп заметил, что Хоган нарочно усиливает свой ирландский акцент.

– Жарко, – отозвался Рансимен, промокая салфеткой стекающий по пухлым щекам пот. В следующий момент, осознав, что сидит с голым животом, полковник безуспешно попытался стянуть края корсета. – Чертовски жарко.

– Это все солнце, полковник, – совершенно серьезно объяснил Хоган. – Я обратил внимание: когда солнце, день обычно выдается жаркий. Вы заметили?

– Ну конечно, все дело в солнце! – растерянно согласился Рансимен.

– Значит, я прав! Удивительно, да? А как насчет зимы, полковник?

Рансимен перевел страдальческий взгляд на оставленную бутыль. Он хотел было снова отправить за ним Шарпа, но подавальщица оказалась проворнее.

– Проклятье! – уныло пробормотал Рансимен.

– Вы что-то сказали, полковник? – Хоган взял из миски пригоршню вишен.

– Ничего, Хоган, просто приступ подагры. Мне нужна хассонова вода, но здесь ее чертовски трудно найти. Вы не могли бы послать запрос в Лондон, в конную гвардию? Должны же штабные понимать, что мы здесь нуждаемся в лечении. И еще кое-что, Хоган…

– Говорите, полковник. Я к вашим услугам.

Рансимен покраснел. Он понимал, что над ним смеются, но, пусть и был выше ирландца по званию, побаивался Хогана из-за его близости к Веллингтону.

– Как вам известно, я все еще генерал-вагенмейстер, – через силу выговорил Рансимен.

– Совершенно верно, полковник, совершенно верно. И должен сказать, превосходный. Веллингтон вспоминал о вас буквально на днях. Хоган, сказал он, вы когда-нибудь видели, чтобы фургонами распоряжались так умело?

– Веллингтон так сказал? – удивился Рансимен.

– Да, полковник, так и сказал.

– Что ж, я вовсе не удивлен, – кивнул Рансимен. – Моя дорогая матушка всегда говорила, что у меня организационный талант. Но суть в том, майор, – продолжил полковник, – что, пока замены не найдено, я остаюсь генерал-вагенмейстером, – он сделал упор на слово «генерал», – а посему был бы весьма обязан, если бы вы обращались ко мне…

– Мой дорогой генерал-вагенмейстер, – прервал Хоган мучительную попытку Рансимена, – почему вы не сказали сразу? Конечно, я буду обращаться к вам как к генерал-вагенмейстеру и прошу прощения, что не додумался до этой простой любезности самостоятельно. Но теперь, дорогой генерал-вагенмейстер, вы должны извинить меня: Ирландская королевская рота достигла окраины города и мы должны ее встретить. Вы готовы? – Хоган кивком указал на выход.

Перспектива физического усилия смутила Рансимена.

– Прямо сейчас, Хоган? Сию минуту? Но я не могу. Рекомендация доктора. Человек моей конституции должен отдохнуть после… – Он сделал паузу, подбирая правильное слово. – После… – И снова потерпел неудачу.

– После трудов праведных? – любезно предложил Хоган. – Очень хорошо, генерал-вагенмейстер, я передам лорду Кили, что вы встретите его и его офицеров на приеме у генерала Вальверде сегодня вечером, а сейчас Шарп отведет солдат в Сан-Исидро.

– Вечером у Вальверде, – согласился Рансимен. – Очень хорошо. И еще, Хоган… О моей должности…

– Не благодарите, генерал-вагенмейстер. Вы только смутили бы меня благодарностью, право слово! Я уважаю ваши пожелания и прикажу всем остальным поступать так же. Идемте, Ричард! Где ваши зеленые кители?

– В пивной, сэр, при постоялом дворе, – сказал Шарп.

Стрелки должны были отправиться вместе с ним в форт Сан-Исидро, заброшенную крепость на португальской границе, чтобы там помогать капитану в обучении Ирландской королевской роты тактике стрелкового боя.

– Боже мой, Ричард, ну и глупец же этот Рансимен! – добродушно заметил Хоган, когда они вышли за ворота постоялого двора. – Смешной дуралей, наверное худший генерал-вагенмейстер за всю историю. Пес Макгиллигана и тот бы справился с этой работой лучше, а он был слепой, припадочный и зачастую пьяный. Вы не знали Макгиллигана? Хороший сапер, но свалился со старого мола в Гибралтаре и утонул, выпив две кварты хереса, упокой Господь его душу. Бедный пес был безутешен, так что пришлось пристрелить. Парни из Семьдесят третьего Хайлендского сделали все честь по чести: с полной расстрельной командой и последующими воинскими почестями. Рансимен нужен лишь для того, чтобы польстить ирландцам. Пусть мнят, будто мы принимаем их всерьез. Но это не ваша задача, вы меня понимаете?

– Нет, сэр, – сказал Шарп. – Совершенно не понимаю, сэр.

– Вы плохо соображаете, Ричард. – Хоган, остановившись, взялся за серебряную пуговицу на мундире капитана, чтобы заострить его внимание. – Все, что мы сейчас делаем, имеет лишь одну цель: огорчить лорда Кили. Ваша задача – стать занозой в его заднице. Мы не желаем видеть здесь ни его самого, ни его треклятую королевскую роту, но и сказать прямо, чтобы убирались прочь, не можем, потому что это было бы недипломатично. Вам следует предпринять все возможное для того, чтобы они ушли сами… О, простите, – извинился майор, потому что пуговица оказалась у него в руке. – Эти негодники не внушают доверия, Ричард, и нужен приемлемый способ избавиться от них. Делайте все, что угодно, чтобы оскорбить их чувства, а вежливым пусть будет Бочонок Рансимен. Его миссия – примирять и успокаивать, чтобы не думали, будто мы намеренно грубы. – Хоган улыбнулся. – В самом худшем случае вас обвинят в том, что вы не джентльмен.

– Но я ведь и вправду не джентльмен, не так ли?

– Так уж вышло, что да – вы не джентльмен, и это один из ваших недостатков, но давайте не будем сейчас из-за него беспокоиться. Помогите мне избавиться от Кили и его веселой компании. Устройте так, чтобы они боялись вас! Заставьте их мучиться и страдать! Но самое главное, Ричард, прошу вас, умоляю: заставьте ублюдков уйти!

Кто-то мог называть их ротой, но на самом деле это был небольшой батальон, один из пяти, составлявших дворцовую гвардию королевского двора Испании. Во времена, когда она несла службу во дворце Эскориал в пригороде Мадрида, в списочном составе роты значилось триста четыре гвардейца. Однако после пленения короля Испании и в результате нарочито пренебрежительного отношения со стороны французов ее численность изрядно сократилась, а путешествие морем вокруг Испании ради соединения с британской армией еще больше проредило ее ряды. Так что, когда рота прибыла в предместье Вилар-Формозу, в строю стояли сто шестьдесят три гвардейца. Их сопровождали тринадцать офицеров, священник, восемьдесят девять жен, семьдесят четыре ребенка, шестнадцать слуг, двадцать две лошади, дюжина мулов и одна