Один в море воин - Сергей Зверев

Тигран подошел к грузовику.

– В чем дело? Мы ведь рассчитались с вами на прошлой неделе.

– Вы не с нами рассчитались, а с теми, кто до нас мусор вывозил. Ашот Митонасян заключил новый договор с нашей фирмой. Сегодня мы должны получить оплату.

– Странно, – нахмурился Тигран. – Ашот ничего мне об этом не говорил.

Армянин слегка насторожился, ситуация была какой-то странной. Не собрались ли его обжулить? Или еще чего похуже?

– Может быть, забыл? – предположил араб. – Но пока денег не получим, мусор вывозить не будем.

Физиономия у него была совершенно равнодушная и спокойная, а голос безразличный. Именно это и убедило Тиграна в том, что араб не врет. Типичный наемный работник, которого ничего не интересует. Не дадут ему сейчас денег – спокойно уедет, а начальнику скажет, что сбой произошел не по его вине. А они тут с полными баками отходов останутся!

Колебания Тиграна, видимо, отразились на его лице.

– Да ты не сомневайся! Не веришь мне – посмотри договор, – араб шагнул к мусоровозу. Митонасян последовал за ним.

Из-за мусорного бака быстро, словно отпущенная тугая пружина, взмыл здоровенный детина с бейсбольной битой в правой руке. Прежде чем Митонасян успел осознать, что происходит, бита со свистом описала в воздухе короткую дугу и с громким стуком врезалась ему в голову. Впрочем, удар оказался не слишком силен – нападавший бил профессионально, бита задела череп армянина по касательной, ровно с такой силой, чтобы оглушить, но не причинить никаких серьезных увечий.

Тигран, не успев и охнуть, рухнул на землю. Арабы кинулись к нему и мгновенно запаковали в непрозрачный черный пакет для мусора. Здоровяк безо всякого напряжения забросил бесчувственного армянина в кузов мусоровоза. Меньше чем через минуту грузовик выехал со двора на улицу. Случившегося так никто и не заметил – людей утром в ресторане было мало, а те, кто был, занимались своими делами. А мусоровоз, миновав армяно-григорианскую церковь, лавку восточных сладостей и антикварный магазин, выехал из армянского квартала. Он направлялся в сторону порта.

* * *

Порт Бейрута очень велик и шумен. Оно и понятно – Ливан, конечно, не самое крупное государство, но все-таки столица есть столица. В порт заходили корабли из самых разных стран, причалы кишели людьми, говорившими на разных языках, с разным цветом кожи и в самой разнообразной одежде – от немыслимых лохмотьев до строгой морской формы флота какого-нибудь из европейских государств. В воздухе висел разноязыкий гвалт, непривычный человек, попав сюда, легко мог решить, что угодил в сумасшедший дом, причем в отделение для буйных. Машин здесь было тоже очень много, и тоже самых разных. Поэтому мусоровоз, беспрепятственно въехавший на территорию порта через центральные ворота, совершенно не привлекал к себе внимания. Даже дежурившие у ворот таможенники не сочли нужным его останавливать. Впрочем, судя по тому, какими взглядами обменялись между собой два толстых араба в офицерской форме, возглавлявшие пост, можно было догадаться, что причина такого благодушия есть, и она вовсе не в лени. В самом деле, взятки здесь, на Востоке, умели давать и брать с непринужденностью и изяществом даже в те далекие времена, когда предки европейцев еще только-только железо ковать научились.

Мусоровоз проехал через весь порт, приблизился к одному из небольших причалов, возле которого стояла небольшая невзрачная рыбацкая фелюга. Кораблик этот словно сошел со страниц учебника истории – деревянные борта, грязная палуба, замызганный парус, несколько оборванцев, расположившихся на каких-то тюках рядом с мачтой. Точь-в-точь пиратский кораблик, только совсем маленький.

К остановившемуся мусоровозу подошли двое высоких мужчин. Дверца кабины открылась. Наружу выглянул тот самый араб, который разговаривал с Митонасяном. Он быстро обменялся с подошедшими несколькими словами, потом коротко кивнул, выскочил из машины и кинулся к причалу.

– Эй! Давайте сюда!

Оборванцы на палубе фелюги крики эти проигнорировали. Но орущего это не смутило.

– Сюда давайте, дети больного верблюда! Кому сказал!

После этих слов, на которые вообще-то полагалось бы обидеться, оборванцев словно подменили. Они дружно повскакали с мест, сноровисто перекинули с борта фелюги на причал широкий трап и спустились по нему.

Араб кивнул им в сторону мусоровоза и тихо отдал несколько коротких команд. Оборванцы кинулись к машине. Через несколько секунд они уже тащили к трапу черный мешок, в котором находился предмет, весьма напоминающий человеческое тело. Собственно, им он и был.

Этот рейд не остался незамеченным. К причалу неторопливо пошел один из таможенников. Но не успел он и рта раскрыть, как к нему подскочил водитель мусоровоза. Одной рукой он обнял таможенника за плечи, словно старого друга, а второй очень ловко залез ему в карман. Офицер явно заметил это, но ни малейших признаков гнева и возмущения не выказал. Напротив – лицо его расплылось в довольной усмешке. Он о чем-то спросил водителя грузовика, тот ответил. После этого таможенник, похлопав себя по карману, в котором только что побывала чужая рука, повернулся к фелюге спиной и таким же неспешным шагом удалился с причала.

Через десять минут фелюга отчалила.

* * *

Ночь была роскошной. Яркие южные звезды – каких только сравнений для них не придумывали люди в разные времена, а все равно так ничего подходящего и не подобрали – горели так ярко, что казались совсем близкими. Казалось, подпрыгни повыше, и сумеешь сорвать одну из них с темного неба. Или наклонись и зачерпни из воды – отражения звезд в океане были столь же яркими и загадочными. Дул легкий бриз, море слегка волновалось. Воздух был свеж и прохладен, как это бывает только в этих морях, на этих широтах.

По волнам, подгоняемая свежим ветром, под надутым парусом шла рыбацкая фелюга. Выглядела она в звездном свете таинственно и загадочно, при взгляде со стороны трудно, наверное, было бы поверить, что такая картина принадлежит насквозь неромантическому двадцать первому веку. Казалось, вот-вот на палубе кораблика появится пират в широкополой шляпе и кафтане в белых кружевах, со шпагой на боку и пистолетами за поясом.

Но смотреть на фелюгу было некому, море было пустынно. Впрочем, нет. Впереди виднелись огни какого-то судна, к нему-то явно и направлялся рыбачий кораблик.

Судно это оказалось яхтой. Но, в отличие от фелюги, весьма большой и совершенно современной. Строго говоря, и не яхта никакая, а полноценный корабль. Просто как-то уж повелось называть такие вот частные корабли, дорогие игрушки богатых людей, именно яхтами. Впрочем, мачта на этой яхте все же имелась. Правда, паруса на ней не было, ее капитан явно предпочитал более современные двигатели. Не было на яхте ни названия, ни порта приписки, ни флага – а вот это уже было странно по-настоящему. Это все равно что машина без номеров.

На носу приблизившейся к яхте фелюги замигал фонарик. Интервалы между вспышками были неровными, они что-то обозначали. Но ни один знаток морских кодов ничего не разобрал бы – использовалась явно нестандартная кодировка. Однако на яхте сигнал прекрасно поняли. Вскоре на ее борту замигали такие же вспышки, фелюга двинулась вперед и через пару минут пришвартовалась к высокому борту яхты.