Один в море воин - Сергей Зверев

– Пойдемте, – инженер сделал приглашающий жест и вытащил из «дипломата» черную коробку размером с толстую книгу. – Вот, смотрите, у меня в руках пульт управления. Потом я объясню подробнее, как именно он работает, а пока полюбуйтесь!

Дулов стал нажимать какие-то кнопки на пульте. И самолетик начал двигаться. Он совершенно бесшумно съехал в воду. Инженер продолжал жать кнопки.

– Ну? – нетерпеливо спросил особист. – И что теперь? Надеюсь, вы его не утопили?

– Нет, – отозвался Дулов. Голос у него был слегка обиженный. – Посмотрите! Вон он!

Самолетик стоял на берегу в самом дальнем конце ангара.

– Лихо! – восхищенно сказал Полундра. – Странно, что я не слышал, как он всплывает.

– А это отдельный разговор, – довольным голосом сказал инженер. – У него особая поверхность. Покрытие разрабатывал не мой отдел, так что подробно про него рассказать не могу, но эффект прост – ни при входе в воду, ни при выходе из воды брызг нет. Вообще. Конечно, это мелочь…

– Ничего себе мелочь! – хмыкнул Сорокин. – Такая мелочь может не одну жизнь спасти!

Инженер заулыбался, ему явно было приятно, что представляемое им чудо техники оценили по достоинству.

– Я знаю, – сказал Полундра, – что идея такого аппарата еще в тридцатые годы была. Но до конца ее не довели.

– Довели, – сказал Дулов. – Несколько экспериментальных образцов было построено. Но в серию они так и не пошли – из-за начала войны и того, что конструктора посадили. Да к тому же эти образцы были не совсем удачными по многим параметрам. С тем, что создали мы, – никакого сравнения. Я ведь вам еще не все рассказал. «Зимородок» может нести не только ракеты, но и самонаводящиеся на цель мини-торпеды. Еще имеет систему визуальной защиты под водой. В сочетании с тем, что радар его не видит, результат вообще бесподобный – фактически он может становиться полностью невидимым.

– А что это за визуальная защита? – спросил Сорокин.

– Мы позаимствовали идею в природе. БЛА выпускает облако краски, на манер спрута. Только эффект куда лучше – краска мелкодисперсная и распространяется очень далеко.

– Понятно, – кивнул адмирал.

– Так, что еще вам нужно показать… Ага! Вот пульт настройки, – Дулов отщелкнул панель на фюзеляже. – О том, как конкретно настраивать аппарат, мы поговорим более подробно с тем, кто будет с ним работать, но не сейчас, а чуть позже. Кстати, кто именно будет оператором?

– Кто-то из наших офицеров. Из тех, кто присутствует здесь, должен быть подготовлен Сергей Павлов, – адмирал кивнул на Полундру. – Это один из лучших офицеров Северного флота. Ему уже не впервой работать с техническими новинками, так что можете на него положиться. Возможно, в испытаниях управлять БЛА будет и не он, но знать, как это делается, он обязан.

– Когда и где будут проходить испытания? – спросил особист.

– Они запланированы на этот месяц, – отозвался адмирал. – Гидрографическое судно, на котором служит лейтенант Павлов, будет участвовать в совместных с американцами и некоторыми арабскими странами военных маневрах в Аравийском море. Там мы и испытаем БЛА.

– Но как же меры безопасности?! Там же кругом будут иностранцы! Обеспечить секретность будет невероятно трудно! Не лучше ли испытать этот аппарат где-нибудь у нас?

– Не лучше, – отрезал Сорокин. – А насчет того, что вокруг будут американцы, могу вам сказать, что это даже хорошо. Одна из целей, ради которых мы берем БЛА в Аравийское море, заключается как раз в том, чтобы штатникам нос утереть. Продемонстрировать, что подобные аппараты есть не только у них, но и у ВМФ РФ. И не спорьте! Это решение принимал не я. Ну, точности ради, скажем так: не один я. Оно согласовано с Москвой, с Генеральным штабом.

Особист, явно собиравшийся возмущаться, осекся. А Полундра одобрительно кивнул. В самом деле, иногда бывает выгодно не прятать от врага техническую новинку, а, наоборот, продемонстрировать ее. Это часто помогает предотвратить некоторые операции, которые противник планирует, рассчитывая на техническое превосходство. А это бывает выгодно – не вступать в драку, а предотвратить ее.

– Но почему особый отдел не получал соответствующих документов? – огрызнулся все-таки особист.

– Он их получил час назад, – ответил Сорокин. – Они были высланы из Москвы в штаб округа, и как раз сегодня их должно было получить ваше начальство.

Выдержав секундную паузу и убедившись, что больше никто ничего сказать не хочет, Сорокин заключил:

– Ну что ж, можно считать, что демонстрация состоялась. До встречи, товарищи!

На обратном пути Сорокин слегка придержал Полундру недалеко от ангара.

– Сергей, ты не маленький уже, поэтому говорю открытым текстом. Имей в виду – ваша задача в основном не испытание БЛА, а обеспечение подводной безопасности судна, предотвращение возможных диверсий. Как управлять аппаратом, тебе объяснят, но это так, на всякий случай.

– Есть информация о том, что могут быть диверсии? – спокойно спросил Полундра.

– Всякое может быть. Ты должен быть как пионер – всегда готов. Еще один момент. На этот раз ты пойдешь не старшим группы. Командиром назначили Моржа.

Полундра молча кивнул. Что ж, каперанг Теменев, известный среди подводных спецназовцев под кличкой Морж, отличный специалист, такому подчиняться не стыдно. Единственный его минус – староват уже каперанг. Скоро полтинник ему стукнет, для такой работы возраст не самый подходящий. Но, с другой стороны, начальству виднее, когда более полезен опыт, а когда сила и молодость.

Учения в Аравийском море проходили вполне успешно. Впрочем, с тех пор, как у России вместо вероятных противников во всех широтах объявились друзья, обычно так и бывает. Отчего же не провести совместные учения, если вроде бы друг против друга военных действий не планируется, а готовится только отпор неким условным международным террористам. Никто никому не мешает, полная дружба и взаимопомощь, а условный противник совсем слаб, что и логично. В самом деле – ну какие могут быть военно-морские силы у террористов, пусть хоть трижды международных? А тот факт, что все участники совместных учений держат по огромному камню за пазухой и постоянно друг за другом шпионят, как-то вроде бы и не учитывается. Привыкли уже все.

На палубе российского гидрографического судна стояли несколько офицеров, свободных от вахты. Они наблюдали за взлетами самолетов палубной авиации с крейсера, находившегося примерно в кабельтове от них. Забавная ситуация: согласно лицемерной советской терминологии в СССР ударных авианосцев не было и быть не могло. Таковые могли быть только у агрессивного блока НАТО. Поэтому советские авианосцы именовались авианесущими крейсерами. Разница, разумеется, просто колоссальная. Терминология эта сохраняется и по сей день. Впрочем, если копаться в названиях, то интересного можно много найти. Простейший пример: у всех стран есть министерства обороны. И ни у кого, вот странность-то какая, нет министерства нападения. Все в мире дружелюбные, только защищаться готовы, а самим кого первым тронуть – ни-ни. А уж если приходится, то и называться это будет соответственно – миротворческая операция, или контртеррористическая, или еще как-нибудь в этом роде. Только гитлеровская Германия была в этом плане честной – у нее соответствующее ведомство называлось просто военным министерством.