Джек Ричер, или Выстрел - Ли Чайлд

К востоку от того места, где стоял Ричер, он разглядел впереди центр города. Дома там были выше и построены из камня и кирпича, а некоторые из дерева. Ричер пришел к выводу, что башня из черного стекла должна быть здесь главным городским сооружением. Иначе с какой стати ее поставили в самом центре?

Ричер направился прямо к башне, обратив в пути внимание на то, что повсюду ведутся строительные работы. Ремонт, восстановление, ямы в асфальте, кучи гравия, свежий бетон, медленно ползущие тяжелые грузовики. Он перешел улицу прямо перед носом одного из них и оказался у северной стены незаконченной пристройки к парковочному гаражу. Ричер вспомнил взволновавший его телевизионный репортаж Энн Янни, вновь посмотрел на гараж, а потом перевел взгляд на площадь, в центре которой виднелся обезвоженный декоративный пруд с грустно стоящим посередине него фонтаном. Между прудом и низкой стеной имелся узкий проход, куда близкие погибших на площади и просто горожане принесли в знак траура цветы со стеблями, обернутыми фольгой, фотографии под пластиком, маленькие детские игрушки и свечи. Дорожка была посыпана песком, видимо, чтобы не были видны пятна крови. Пожарные машины обычно возят с собой ящики с песком для посыпки мест преступлений и несчастных случаев. А также лопаты из нержавеющей стали, чтобы убирать остатки тел. Ричер снова посмотрел на гараж, расположенный, по его расчету, меньше чем в тридцати пяти ярдах от площади. Очень близко.

Он стоял не шевелясь. На площади царила тишина. Весь город словно замер. Точно тело, временно парализованное после сильного удара. Площадь стала эпицентром этого удара, нанесенного именно здесь. Она напоминала черную дыру, густо насыщенную эмоциями, не имеющими выхода.

Ричер продолжил свою прогулку. Старое здание из известняка оказалось библиотекой. «Это хорошо, — подумал он. — Библиотекари — прекрасные люди. Они обычно отвечают на вопросы». Он поинтересовался у встречных, где находится офис окружного прокурора, и грустная тихая женщина объяснила ему, как его найти. Идти оказалось недалеко. Город был небольшим.

Он прошел на восток мимо нового офисного здания, на котором висела вывеска, сообщавшая, что в нем находится Отдел транспортных средств, а также Центр по комплектованию вооруженных сил личным составом. Дальше начинался квартал магазинов, а за ним высилось новое здание суда. Простое, с плоской крышей, выстроенное по стандартному проекту, но украшенное дверями из красного дерева и стеклами с рисунком. Такой вполне могла быть и церковь какого-нибудь редкого культа, посещаемая щедрыми, но небогатыми прихожанами.

Ричер миновал главные двери для посетителей, а обойдя квартал, вышел к офисному крылу и отыскал дверь с табличкой «Окружной прокурор». Ниже, на отдельной табличке, стояло имя: «Родин». «Выборное должностное лицо, — подумал Ричер. — Отдельная табличка нужна, чтобы сэкономить деньги, когда хозяин кабинета меняется в ноябре каждые пару лет». Инициалы Родина были А. А. И еще у него имелась степень доктора права.

Ричер отворил дверь и обратился к секретарше, сидевшей за столом у входа, сказав, что хочет поговорить с А. А. Родиным.

— О чем? — спокойно и вежливо спросила секретарь, женщина среднего возраста, ухоженная, в чистой белой блузке.

Она выглядела так, будто всю жизнь проработала секретарем. Похоже, она опытный чиновник и ужасно занятый. Казалось, на ее плечах — заботы всего города.

— Касательно Джеймса Барра, — сказал Ричер.

— Вы репортер? — спросила секретарь.

— Нет, — ответил Ричер.

— Могу я сообщить мистеру Родину, как вы связаны с этим делом?

— Я был знаком с Джеймсом Барром в армии.

— Видимо, это было довольно давно.

— Давно, — не стал спорить Ричер.

— Назовите, пожалуйста, ваше имя.

— Джек Ричер.

Секретарь набрала номер телефона и заговорила, как понял Ричер, с другим секретарем, потому что о Родине и о нем она говорила в третьем лице, словно оба являлись абстракцией: «Он может поговорить с мистером Родиным о деле? Не о деле Барра. Просто о деле». Разговор продолжался некоторое время. Затем секретарь прижала телефонную трубку к груди.

— У вас есть информация? — спросила она.

«Секретарша наверху, наверное, слышит, как бьется твое сердце», — подумал Ричер.

— Да, — сказал он. — Информация.

— Из армии? — спросила она.

Ричер кивнул. Секретарь снова приложила трубку к уху и продолжила разговор, который оказался довольно длинным. У мистера Родина были весьма надежные стражи, охранявшие его покой, в чем Ричер ничуть не сомневался. Никто не мог пройти мимо них без веской и уважительной причины. Это тоже не вызывало у Ричера ни малейших сомнений. Он взглянул на часы. Девять сорок утра. Впрочем, учитывая все обстоятельства, он особенно не спешил. Барр — в коме. С прокурором Родиным можно встретиться завтра. Или послезавтра. А можно добраться до него через копа, если понадобится. Как того зовут? Кажется, Эмерсон? Секретарь повесила трубку.

— Пожалуйста, поднимитесь наверх. Мистер Родин на третьем этаже.

«Мне оказали честь», — подумал Ричер. Секретарь написала его имя на гостевом пропуске и убрала в пластиковый кармашек, который Ричер прикрепил к рубашке и направился к лифту. Поднялся на третий этаж — с низкими потолками и внутренними коридорами, освещенными флуоресцентными лампами. Три двери из крашеного камышита были закрыты, двухстворчатая дверь из лакированного дерева — открыта. За ней сидела еще одна секретарша. Второй страж ворот. Она оказалась моложе той, что охраняла вход внизу, но явно обладала большей властью.

— Мистер Ричер? — спросила она.

Он кивнул, секретарь встала из-за стола и повела его в сторону кабинетов с окошками в дверях. На третьей висела табличка «А. А. Родин».

— А что значит «А. А.»? — полюбопытствовал Ричер.

— Не сомневаюсь, что мистер Родин сам скажет вам это, если пожелает.

Секретарь постучала в дверь, и на стук отозвался сочный баритон. Она открыла дверь и отошла в сторону, пропуская Ричера.

— Спасибо, — сказал он.

— Не стоит благодарности, — ответила она.

Ричер вошел. Родин уже стоял за своим столом, приготовившись встретить посетителя, и вся его поза была пропитана подчеркнутой учтивостью. Ричер узнал в нем прокурора, которого видел по телевизору. Лет пятидесяти, довольно поджарый, в приличной физической форме, седые волосы коротко подстрижены. В жизни прокурор оказался ниже, чем на экране. Судя по всему, его рост составлял на дюйм меньше шести футов, а весил он около двухсот фунтов. Он был в легком летнем костюме темно-синего цвета, голубой рубашке и голубом галстуке. У него были голубые глаза. Вне всякого сомнения, он обожал голубой цвет. Кроме того, Ричер заметил, что прокурор безупречно выбрит, от него пахло туалетной водой. «Очень правильный мужчина. В отличие от меня», — подумал Ричер. Рядом с ним Ричер выглядел неухоженным, грязным великаном, на шесть дюймов выше и на пятьдесят фунтов тяжелее, волосы были на два дюйма длиннее, а одежда — на тысячу долларов дешевле.