Парадокс Всемогущего - Шармель АРГО

иногда разные прочные материалы и структуры с которыми он встречался, но такой крепкой, какой была структура этой защиты, он еще не видел. Самые устойчивые бурильные головки, испытанные на предельных глубинах, при невыносимых температурах и давлениях, оказались бессильны перед этим незнакомым покрытием. Углеродные нанобуры, которые могли просверлить отверстие прямиком в ад, с неограниченным сроком службы, тупились за пару дней и превращались в труху при встрече с непонятным материалом, вселяя в Громова трепетный ужас и непонимание с чем же он столкнулся. И вот теперь конец близок и появилась надежда проделать в защитной оболочке отверстие необходимое для забора материала для исследования, у Громова стали возникать странные мысли о необходимости прекратить бурение и законсервировать отверстие, чтобы не навлечь страшных последствий из за неизученного и непонятного содержимого под оболочкой. *Если там что то есть, наверное это хотели хорошенько спрятать*— думал Громов, не в первый раз представляя себе, как объявит товарищам о сворачивании бурения и завершении миссии. Теперь же информация о близкой полости полностью изменила его планы и он лично хотел увидеть этот момент, который втайне желал увидеть все это время.

24

За день до отъезда, отправив жену с прикрепленным водителем на съемочную площадку, ошалевший от домашнего благополучия и уставший от бессонных ночей, Громов решил проведать отца, отправившись в подмосковные Подкаменки. Эти места, где он провел детство и юность, где до сих пор жил его отец и брат и где навсегда осталась мать, вызывали у него благоговейную радость и яркие воспоминания о детстве. Среди полей, затерялась его деревушка с покосившимися домами, в которых коротали свой век оставшиеся старики. Молодежи в деревне практически не осталось, дачники которые оккупировали эти места совсем по другому относились к земле, к природе и просто к жизни, разрезая участки частоколами заборов и пряча за ними свою непонятную жизнь и привычки. Местные относились к ним с каким то только им понятным сожалением, созерцая перерождение деревенских устоев и изменение нравов. Мать Громова, властная и строгая женщина, умерла несколько лет назад от онкологии, оставив полубольного отца и пьяницу сына. Громов был младшим в этой семье, самостоятельно, не прибегая ни к чьей помощи, с медалью закончил школу, уехав из деревни в город, поступил в известный вуз. Старший брат Антон, не стремясь достичь успехов, тихо спивался в глуши и никак не реагировал на увещевания Андрея и матери, пока она была жива, оставаясь при этом тихим и беззлобным мужичком, послушным и старательным в короткие дни похмелья. Отец после смерти жены, как мог тянул лямку деревенской жизни, отказываясь от помощи и возможности уехать в город к сыну, старательно поддерживая в доме и на участке порядок.

После знакомого поворота, изъезженного в детстве на велосипеде, Громов глубоко втянул воздух, пытаясь различить в нем знакомые нотки покошенного травы, но кроме обычного запаха необработанной земли и застоявшейся в оврагах воды ничего не почувствовал. Вдалеке замелькали темные крыши деревенских домиков, перемежавшихся с разноцветными новоделами из импортной черепицы. Деревня была рядом и хотя облик ее практически не изменился, Громов отметил про себя что не узнает ее, вернее не может узнать, после всех лет отсутствия. Раньше ему легко давалось возвращение в родные места, но с годами это чувство поугасло и в итоге превратилось в повинность, подкрепленную безысходностью и тоской.

Подъехав к дому и заглушив двигатель, Громов был неприятно поражен тишиной, обрушившейся на него. Деревня как будто погрузилась в летаргический сон, который изредка вспарывал звук пролетавшей пчелы или шелестящих листьев, в остальном не было слышно ни лающих собак, ни лягушек на пруду, ни работающих людей и техники. С гнетущим чувством, Громов прошел через калитку, минуя невозделанный огород, отметив покосившийся сарай и кучу тряпья, сваленную около дома. Отчаяние и заброшенность чувствовались всюду, поселившись здесь с того дня, когда он уехал в город. Теперь его здесь никто не ждал.

В доме пахло старостью и разрухой. Отец сидел на кухне, прислонившись к стене и как будто бы спал. При появлении Андрея, он приоткрыл глаза, но его лицо не выражало никаких эмоций, устав сопротивляться превратностям судьбы. Андрей молча прошел к нему и сел напротив. Внутри его боролись отчаяние и желание сбежать отсюда, но теперь он не мог позволить себе уйти просто так, развернувшись спиной к когда то единственно близким ему людям.

— Здравствуй отец — глухо сказал Громов, превозмогая стыд за беспомощность отца и свою отчужденность.

— Здравствуй сынок — отец с трудом шевелил губами и видно было как нелегко даются ему слова — Ты верно в гости приехал, а мы не ждали — ухватившись за край стола, он попытался привстать, но сил в руках не хватило и он бессильно откинулся обратно на спинку стула.

— Я попрощаться приехал. Уезжаю на Север — Громову тяжело давались слова, в горле откуда то появился ком, воздух выходил из горла с присвистом, как у старца.

— Попрощаться — повторил за ним отец и Громов увидел как его глаза, как когда то в детстве вспыхнули озорным светом, когда они вместе ловили рыбу на пруду и отец обучал его нехитрым премудростям, а потом они вместе ныряли в темную воде за потерянной кормушкой и распугивая рыбу, плескались на глубине.

— А где Антон? — Громову казалось что его голос не принадлежит ему, он дрожал и звенел в тишине заброшенного дома, входя в контраст с поселившейся здесь навсегда вязкой тоской.

— Антон помер второго дня как — безучастно ответил отец — Схоронили его. Водка его сгубила проклятая — голова отца заколыхалась и он уронил ее себе на грудь.

Андрей подскочил к нему и обнял, тело отца было легкое и невесомое, голова его коcнулась плеча Андрея и он понял, что из глаз отца текут слезы, невидимые в сумраке дня. Он подхватил отца и бережно перенес в комнату, опустив на старенькую незаправленную кровать. Ему казалось, что это он умер только что, отдав последние силы и память старому дому, в котором он помнил себя маленьким веселым мальчишкой среди любящих людей. Воспоминания того времени на секунду вспыхнули в голове и исчезли, унося с собой непосредственную детскую правду и чувство безмерного счастья, которое осталось далеко позади, не оставив возможности когда либо пережить их вновь..

После того как отец заснул, Андрей накрыл его одеялом, разложил на кухне привезенные с собой продукты и вышел из дома. Он дошел до пруда, где у самого берега, росла большая липа, свидетельница его беззаботного детства.