Дом до свиданий и новые беспринцЫпные истории - Александр Цыпкин

Мама Свена собирала его, как на войну. Войну, правда, с женщинами. Она наслушалась о российских гарпиях, которые точат клюв на беззащитных женихов-иностранцев, и приказала, чтобы он даже не разговаривал с существами без мужских половых признаков. По ее мнению, все женщины в России были хитрыми ведьмами, похожими на героиню фильма «Чужой». Нет, не на Сигурни Уивер, а на то самое чудище. То есть вопьется в мальчика, он в себе перевезет ее через границу, а она вырвется на волю, оставив бездыханное тело Свеночки с разорванной грудью.

Шведы, хоть и викинги, но мамам верят. Свен смотрел на любую барышню, как на собственную смерть. Когда ему улыбнулась великовозрастная проводница с огромным обручальным кольцом, он сразу сообщил ей одну из фраз, выученных на русском языке.

— Я женат и у меня трое детей.

— Экой ты шустрый, внучек, — тепло похвалила боязливого девятнадцатилетнего потомка варягов добродушная русская тетушка.

Ответа Свен не понял и быстро спрятался в купе. Там его ждали. Трое, как водится, с напитками. Но Свен боялся исключительно женщин, поэтому, успокоившись в мужском коллективе, начал русский трип. Попутчики были веселые, язык с грехом пополам знал один, но водка — коннектинг пипл (с).

Как вы понимаете, телефонов мобильных в то время не было и инструкции у Свена были следующие: прибыть и ждать на платформе, пока Слава его встретит. Если в течение получаса никого нет, то найти две копейки и позвонить Славе домой. Мало ли, что случится. Дома будет Славина мама, она даже худо-бедно говорит по-английски. Швед так же выписал себе на бумажку фразу: «Дайте две копейки».

Очнулся наш турыст от ласкового похлопывания по лицу бабулей-проводницей. Свен мгновенно протрезвел, хотел было выпалить про детей и жену, но язык его не слушался.

— Москва! Приехали!

Глаза у Свена не видели, ноги не ходили, легкие не дышали. Кое-как он оделся, проверил вещи, документы и деньги — ничего не пропало. Вышел на платформу и стал ждать. Стоял гость с трудом, опирался на висящий на спине рюкзак. Никто не появился. На шведа начали подозрительно смотреть редкие посетители опустевшего перрона. Свену стало не только плохо, но и страшновато.

Он поплелся на вокзал, здание двоилось, хотелось немедленно умереть. К счастью, он откопал записку с номером телефона, но встал вопрос двух копеек. Прокляв свою безалаберность — он не мог понять, почему не попросил их у своих попутчиков, — иностранец начал бросаться на прохожих, тыкая в них бумажкой и лепеча отдаленно напоминающее: «Дайте две копейки».

А теперь вот представьте. Девяностый год. Вокзал. Вы тихо мирно с котомками, котом и рассадой шлепаете на дачу. За свою жизнь вы не видели ни одного иностранца, более того — уверены, что они пришельцы. И тут на вас помидорно-огуречного бросается нечто бесформенное и бухое. Нечто яростно рычит и тычет в вас каким-то листком, повторяя «копэки, две копэки». Не каждый такое переживет. Можно и в дурку попасть. От Свена народ ожидаемо стал удирать.

Наконец какой-то молодой субъект откликнулся. Он вслушался, впереживался и даже пробулькал что-то на английском. Свен почти рыдал. Он поверил в человечность. Спаситель явился до второго пришествия и предложил поменять страждущему две копейки на десять долларов. Иноземец начал знакомиться с особенностями национальной охоты.

Торговля привела к курсу две копейки — один доллар.

Надеюсь, никому не надо говорить, что первую монету автомат съел. Спаситель, который вызвался проводить Свена до будки, засиял и обнадежил:

— It eats money, it's normal. Do you need more dve kopeiky[2]?

Свен проклял лыжи.

Его предупреждали, что женщины в России едят мужчин, но о том, что телефон ест деньги, мама не говорила.

— Yes. I need[3].

— Ten dollars, but you are my friend, so five, but not one[4].

Бедолага вспомнил, как от него бежали остальные жители страны, и достал пять долларов. Вот был же курс, ну ведь был же!

На второй раз звонок прошел. Свен взвыл. На том конце женский голос сносно говорил по-английски. После некоторых разъяснений выяснилось, что либо номер записан неверно, либо автомат ошибся, но попал наш швед в другую квартиру. На этой же улице, но соседний дом. Отчаянию туриста не было предела, он посмотрел на мессию и представил, сколько будет стоить его дальнейшая помощь. На удивление голос из трубки (Свен на минуту потерял антиженскую концентрацию) сказал, чтобы он ждал на вокзале и ни с кем не разговаривал. Девушка пообещала, что заберет его через час у памятника.

Валютный махинатор поинтересовался, как дела, расстроился, что все хорошо, и на последок спросил, нет ли у шведа жевательной резинки. Ответ был достоин потомка безжалостных покорителей Европы:

— Ten dollars, but you are my friend, so five [5].

Спаситель немедленно унесся.

Лида приехала. Как обещала. Ей было лет двадцать, не назвать красавицей, но есть в русском языке слово, которое мы чаще всего используем вместо имени: зайки, котика и эй ты, как тебя. Я о словах милый/милая. Мужская версия отдает ранней импотенцией, а вот милая по отношению к девушке — это очень точное определение. Душевная теплота, оформленная в симпатичное, безопасное лицо, лишенное, может, какой-то особой харизмы или сбивающей с ног угловатости, но дающее надежду на спокойствие. С такой девушкой хочется идти за руку по парку и не думать. Просто отключить нейроны от анализа и греться мизинцами.

Свен почему-то забыл мамины наставления и не сообщил, что является многодетным отцом. Он и сам-то не был мистером Олимпия. Более того, в Швеции к нему очереди из невест не наблюдалось, а иначе стал бы он жить с лыжными палками.

Лида поздоровалась с ним за руку и сказала, что отведет к Славе, который, наверное, что-то перепутал. Слава, как потом выяснилось наконец, переоценил силы и проиграл дуэль водке. В момент, когда его друг торговал валютой, наш гуляка спал. На вокзальной скамеечке. Он приехал за час и решил вздремнуть. Свен и Лида прошагали практически мимо него.

Лида предложила погулять по Москве. Свен немедленно согласился. Последний раз он гулял с девушкой давно. Казалось, что, может быть, и никогда.

Неожиданно после расспросов о знакомстве со Славой Лида застенчиво поинтересовалась.

— Свен, вы, наверное, не женаты?

Образ мамы немедленно нарисовался во всю сталинскую высотку. Она на столицу СССР продиктовала правильный ответ. Сын оглох. Лида ему так нравилась, что он, думаю, бросил бы даже троих детей в тот момент.