Сова - Самюэль Бьорк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шесть месяцев казались теперь целой вечностью. Вначале он очень нервничал, чувствовал себя не в своей тарелке, но они хорошо его приняли, и сейчас он чувствовал себя важной частью команды. Полиция? Габриэль и предположить такого не мог, а теперь не представлял себе, как жил бы без нее.
Габриэль достал пропуск и открыл дверь в желтом здании. Девочка-подросток. Найдена голой в лесу в Хуруме. С цветком во рту. От мысли об увиденных фотографиях его передернуло. Такого дела у них не было с тех пор, как нашли тех девочек, повешенных на деревьях, – тогда его чуть не вырвало. Он даже было подумал, что совершил серьезную ошибку, согласившись на эту работу, но к счастью, они раскрыли дело.
При его участии.
Потом Мунк отвел его в сторону в офисе и поблагодарил, сказав: мы бы не справились с этим без тебя, Габриэль. И он почувствовал такую гордость, в первый раз в своей жизни он был частью чего-то важного.
Габриэль приложил пропуск к электронному замку у дверей лифта и уже собирался нажать копку третьего этажа, как вдруг услышал знакомый голос за спиной:
– Подожди меня!
Габриэль повернулся и подскочил, увидев, как Миа бежит к нему.
– Спасибо, – сказала она, когда двери лифта закрылись.
Миа Крюгер.
– Ты вернулась? – спросил Габриэль, почувствовав, что немного покраснел, и понадеялся, что она этого не заметила.
– Да, похоже на то. Вообще, конечно, надо было послать их куда подальше, как считаешь?
– Может быть, – улыбнулся он.
– Удалось добыть телефонную распечатку?
– Что?
– С ее телефона? Камиллы Грин? Девочки в лесу?
– Нет, – ответил Габриэль. – Это займет некоторое время, но уже в работе. Ты же знаешь, бюрократия и все такое.
– Почему бы тебе просто не хакнуть их систему?
– Мунк любит все делать по инструкции, – чуть смутившись, улыбнулся он.
– Знаю-знаю, – рассмеялась Миа.
Она прошла вперед в коридор, провела карточкой по считывателю, придержала перед ним дверь и закрыла ее за собой, как раз когда показался Мунк.
– Одиннадцать, разве не так мы договаривались? Одиннадцать – это одиннадцать, а не пятнадцать минут двенадцатого.
Мунк покачал головой и исчез в кабинете.
– Ой, – улыбнулась Миа.
– Он в последнее время в очень плохом настроении, – сказал Габриэль немного извиняющимся тоном.
– Это заметно, – сказала Миа, не особенно переживая по этому поводу.
– Одиннадцать – значит одиннадцать, ребята, мы что, в детском саду? Где мы сейчас? Где мы все находимся?! – громко закричал Мунк в их переговорной. Ворчливым, низким голосом, как будто кто-то разбудил медведя из зимней спячки. Он и правда сегодня в плохом настроении.
Миа Крюгер.
Габриэль был рад, что она вернулась.
– Ладно, – сказал Мунк, заняв свое привычное место перед экраном.
Габриэль Мёрк увидел вокруг улыбки, когда Миа вошла в переговорную.
– Лунный Свет, – засмеялся Людвиг Грёнли, обняв ее.
Аннете Голи также подала ей руку, а Ким Кульсё улыбнулся и поднял вверх большой палец со своего места.
– Ладно, – повторил Мунк. – Как видите, Миа вернулась, чему мы все чертовски рады. Если вам вдруг интересно, кого за это благодарить, то благодарите меня. И чтобы вы были в курсе, это был первый и последний раз, когда я заискивал перед Миккельсоном, но я считаю, на этот раз оно того стоило.
Мунк расщедрился на легкую улыбку, включая проектор.
– А где Карри? – вдруг спросил он, и Габриэль тоже заметил, что толстого полицейского не было на месте.
– Ким? Людвиг?
Мунк огляделся, но все лишь покачали головами.
– Не получал от него никаких новостей, – ответил Ким.
– Ну ладно, – сказал Мунк, нажимая на кнопку.
На экране появилась фотография. Убитая девочка, на фото живая, улыбающаяся в объектив камеры; похоже, это была общая фотография школы или класса.
– Вчера пришло подтверждение, что найденная в Хуруме девочка – это Камилла Грин. Семнадцать лет. Родилась в 1995-м. Приемный ребенок. Ее мать умерла, когда девочка была маленькая, а ее отец – француз…
– Лорен Клеменц, – вставил Людвиг Грёнли.
– Да, спасибо, Людвиг. Пока мы не смогли с ним связаться, – продолжил Мунк, – и, по словам Хелене Эриксен, Камилла Грин очень мало с ним общалась. Она ездила навещать его летом несколько раз, но постепенно ее прибрала к рукам организация по охране детства здесь, в Норвегии.
– Извините, а Хелене – это?.. – спросила Ильва, подняв руку.
Габриэль заметил, что Ильва украдкой поглядывает на Мию Крюгер, и вспомнил то чувство. У него тоже оно было в первый раз тогда, в этом кабинете. Какое-то благоговение – сидеть в одной комнате с Мией Крюгер, когда не хочешь сказать что-то не то или ошибиться.
– Конечно, Ильва. У меня была долгая ночка, прошу прощения, что не проинформировал всех о последних новостях.
Он покашлял и отпил глоток «Фарриса» из бутылки, стоявшей перед ним.
– Хелене Эриксен…
Мунк посмотрел на Грёнли.
– У нас ведь пока ничего на нее нет?
Людвиг Грёнли покачал головой.
– Ок, как бы то ни было, Камилла Грин была приемным ребенком в нескольких разных семьях, но кажется, нигде она не чувствовала себя дома.
Мунк полистал свои записи.
– У меня отмечено четыре семьи, отовсюду она сбегала, пока в возрасте пятнадцати лет не пришла в «Садоводство Хурумланне».
Мунк поднял руку, словно предупреждая новые вопросы.
– Да-да, «Садоводство Хурумланне», точно-точно, на чем я остановился?
Вдруг Мунк слегка зевнул, было видно, что спал он сегодня немного. Может быть, этим и объяснялось его плохое настроение при встрече с Габриэлем и Мией в коридоре.
– Хелене Эриксен, – напомнила Ильва.
– Да, отлично, спасибо, – продолжил Мунк. – Мы связались с управляющей «Садоводства Хурумланне», Хелене Эриксен, она же сообщила о пропаже Камиллы Грин три месяца назад. Вчера мы с Людвигом отвели ее к судмедэкспертам, и она опознала Камиллу.
Тут Мунк на секунду остановился, снова бросив взгляд на Грёнли.
– Как все прошло?
Людвиг вздохнул, покачав головой.
– Не очень хорошо. Она была в шоке.
– Но ты проводил ее домой?
Людвиг кивнул.
– И там ее кто-то встретил и позаботился?