За кулисами смерти - Евгений Волков

— Будем надеяться, — согласился журналист.

А Сошников по дороге домой подумал, что снова оказался вовлечен в дело, связанное с возможным убийством. Покойного не вернешь, но если он стал жертвой покушения, то преступника необходимо найти и наказать. Человеческая жизнь священна, никто не должен забирать ее безнаказанно. Статья столичного журналиста интересовала отставника в последнюю очередь, главным он, как всегда, считал восстановление справедливости.

Полковник Усольцев вызвал Сергеева через час после его разговора с частным детективом Сошниковым. Начальник криминальной полиции города протянул ему конверт без обратного адреса и сказал озабоченно:

— Мне направили анонимку, и ее нельзя оставить без внимания, хотя и хочется. Прошу вас ознакомиться и высказать свои соображения, Александр Александрович.

В конверте была фотография красивой молодой женщины, входящей в подъезд высотки на Почтовой улице, и короткое письмо без подписи, распечатанное на принтере:

«Хочу проинформировать полицию, что бывшая любовница Максима Заварзина, артистка Театра музыкальной комедии Зуева, посетила дом, в котором он проживал, в тот самый вечер, когда Заварзина обнаружили мертвым. Расстались полгода назад эти двое со скандалом и по инициативе Заварзина. Выводы делайте сами».

Сергеев текст прочитал, глянул на фото и сказал, усмехнувшись:

— Да, давненько таких бумаг видеть не приходилось. Донос, да еще с вещдоком. Хотя не факт, что снимок сделан именно в день гибели актера.

— Эта дама вам знакома?

— А как же, и то, что она с покойным в прошлом встречалась, для следствия давно не секрет.

— Что же вы предлагаете предпринять?

— Во время допроса Зуева заявила, что последний раз перед смертью видела своего бывшего бойфренда в театре. Я предлагаю вызвать ее в УВД и предъявить снимок и письмо. А потом выслушать ее объяснения.

— А если она заявит, что снимок сделан в другой день?

— Я скажу, что человек, приславший нам снимок и письмо, готов засвидетельствовать под присягой в суде подлинность своих обвинений.

— Но мы даже не знаем, мужчина это или женщина!

— Но и Зуева не знает о нашем неведении. Я уверен, она не станет отрицать факта своего визита, заодно и время укажет.

— Лазаревский также заходил в высотку, но посетил свою даму сердца, а не Заварзина, она это подтвердила. Может быть, и актриса была в гостях у кого-то из знакомых?

— Поляков проверил, в этой башне жили из труппы и персонала театра только Заварзин и главный бухгалтер Дронова, последнюю навещал худрук, так что Зуева могла с большой вероятностью зайти именно к Максиму. Если она продолжит все отрицать, снимем у артистки отпечатки пальцев и сравним с теми, что остались на кофейной чашке.

— Хорошо, Александр Александрович, действуйте, но не тяните, время поджимает!

Сергеев вернулся к себе и вызвал по селектору старшего лейтенанта Полякова. Когда тот осмотрел письмо и снимок, то лишь сказал многозначительно:

— И все-таки шерше ля фам, товарищ майор.

— Возможно, — осторожно произнес его начальник, — но мы уже ошиблись с Лазаревским, так что не будем торопиться. Позвони Зуевой, Игорь, и попроси ее подъехать в УВД прямо сейчас, скажи, что это срочно и важно.

* * *

Алла Зуева вошла в кабинет Сергеева через час с небольшим. Майор и старший лейтенант с ней сдержанно поздоровались, Александр Александрович предложил артистке сесть, а его сотрудник быстро положил на стол перед ней фотографию и лист бумаги с отпечатанным текстом.

— Что скажете, Алла Михайловна? — спросил майор.

— То, что он оказался еще гнуснее, чем я думала! — с гневом воскликнула Зуева.

— Вы об авторе письма?

— Да, этот донос прислал вам Роман Корнилов, не так ли, этот мерзавец следил за мной?

— Возможно, — уклончиво ответил Сергеев, — а у него есть причины мстить вам?

— Ну да, конечно, ведь я его бросила. Рома подл и циничен, очень тщеславен, но при этом трусоват, у него нет куража, здоровой наглости, без которых на сцене не пробиться. Да и в других профессиях тоже, — с презрением ответила прима.

— А что, разве наглость бывает здоровой? — с наивным видом спросил майор.

— А разве нет? Вы все поняли правильно, надеюсь, просто этот слизняк решил меня подставить, он попросту мелкий и жалкий фигляр, придурок, ничтожество!

— Это сейчас не так важно, — заметил Сергеев, — гораздо важнее, сообщает ли он правду?

Зуева покраснела, ответила нехотя:

— Да, это правда, а я солгала на допросе.

— Так вы убили Заварзина в ходе внезапно возникшей ссоры? — спросил Поляков.

— Никого я не убивала, это бред, домыслы. Да, я была в тот вечер у Максима, хотела помочь, поддержать его. Но он встретил меня холодно, заявил с порога, что не нуждается в сочувствии, что как-нибудь сам справится со своими проблемами.

— Вы с ним выпили по чашке кофе? — включился в допрос Сергеев.

— Нет, — покачала головой артистка, — он не предложил мне ни кофе, ни чаю, а сам пил коньяк. Я провела в его квартире не более десяти минут и затем ушла, в некотором роде «униженная и оскорбленная».

— Громкая музыка у Заварзина играла? — уточнил майор.

Алла кивнула:

— Да, то ли «Роллинг стоунз», то ли «Лед Зеппелин», какой-то классический хард-рок.

— И что было потом? — с интересом спросил Поляков.

— Я вышла из подъезда взвинченная и опустошенная, мне срочно было необходимо расслабиться. И я направилась по Почтовой в сторону Большого базара и по пути зашла в спортивный бар на углу с улицей Баумана.

Артистка тяжело вздохнула, сделала паузу.

— Продолжайте, пожалуйста, — попросил майор.

— Я заказала джин с тоником, потом повторила. Бармен заметил, что мне хватит, у нас возникла словесная перепалка, но потом третий заказ был все-таки принят. Короче, я напилась так, как никогда раньше не напивалась. Надеюсь, в дальнейшем подобное никогда не повторится. Бармен повел себя порядочно, он вызвал такси, и я с грехом пополам добралась до дома и легла спать. Утром ужасно болела голова, я долго стояла под душем. А после съела яичницу с помидорами, выпила стакан крепкого чая, поехала в театр и узнала о смерти Макса.

— А теперь постарайтесь вспомнить, когда вы пришли в бар, это очень важно, — сказал Сергеев.

Зуева задумалась, потом сказала уверенно:

— Через пять минут после моего появления по ящику начался футбол, я еще глянула на экран — было ровно семь вечера. Бармен, его зовут Лёха, вам это подтвердит.

Офицеры уголовного розыска переглянулись, и майор Сергеев предложил подозреваемой подождать в коридоре. Когда Алла вышла, он произнес с иронией: