Шесть алых журавлей - Элизабет Лим

– Вот он, – выдохнула я. – Источник ее магии.

«Чудно. А теперь уходим, – взмолилась Кики. – Мы достаточно увидели».

– Еще рано, – прошептала я и, отмахнувшись от птички, залезла на дерево. Мне хотелось увидеть больше.

Из центра ямы начала подниматься вода. Минуту назад там было сухо! Откуда она взялась?!

Я зачарованно подалась вперед. Очевидно, что водоем был необычным – мутная вода ничего не отражала. Неужели это в самом деле слезы Эмуриэн? Слезы, которые пролила богиня судьбы, упав с небес на землю? Боги уничтожили все подобные водоемы.

На руке Райкамы покоился мой золотой пояс, его тонкая веревочка расплелась. Мачеха шагнула в воду и заговорила на незнакомом языке – более ритмичном, слова на нем звучали мелодично и плавно. Ее голос смягчился, и по какой-то причине на моей коже выступили мурашки.

– Ты понимаешь, что она говорит? – шепотом спросила я у Кики.

«Звучит как заклинание. И довольно опасное, – когда я наклонилась, Кики клюнула меня в щеку. – Осторожнее, Сиори! Ради всего святого, разве тебя не учили, что любопытную птичку съела лисичка? – Она застонала. – Ну почему я не родилась у более здравомыслящей чародейки?!»

– С каких пор ты так волнуешься за свою жизнь? – огрызнулась я. – Далась ты лисице – у тебя тело из бумаги!

«Да, но если ты умрешь, то и я тоже. Так что, разумеется, я волнуюсь о тебе. Ты бы и в огонь прыгнула, если бы это помогло тебе добраться до ответов».

– Понятно. Значит, ты печешься обо мне только из собственных интересов.

«Естественно! Такой птичке, как я, ни к чему лишние эмоциональные связи».

Я проигнорировала ее и прищурилась, глядя на Слезы Эмуриэн. Из моего пояса, подобно крови, потекли алые ленты. Они просочились сквозь пальцы Райкамы, и ее голос изменился, стал грубым, низким, и так и сочился ядом.

– Андахай, – прохрипела она.

Прямо на моих глазах ленты в воде приняли очертание наследного принца. Он вышел так правдоподобно, что я вздрогнула и поджала губы от внезапно нахлынувшей тоски по братьям. Даже по Андахаю, пусть он нудный и упрямый. Но если он будет править Киятой с той же заботой, какую проявлял к своим братьям и сестре, то в нашей стране наступят лучшие времена.

Райкама продолжила называть имена принцев, их очертания вырисовывались на воде одно за другим.

– Бэнкай.

Высокий и элегантный, им я восхищалась больше всех. Его терпению можно было позавидовать, что, впрочем, не означало, что он всегда был готов нас выслушать.

– Рэйдзи.

Он редко улыбался и не задумывался над своими словами, даже если они причиняли боль. Но раз Хасё выносил его компанию, значит, он не так уж плох.

Вода продолжала вращаться. Я попыталась очнуться от чар Райкамы, но она не закончила. Осталось еще четверо детей.

– Ётан.

Брат, чей горшочек всегда был наполовину полным, а не пустым. Брат, который пугал меня, подкидывая на подушку панцири цикад, и вызывал слезы, подсыпая в чай перец чили. Зато он всегда умел рассмешить.

– Вандэй.

Наш тихоня, предпочитавший людям книги. Если бы Ётан не напоминал ему время от времени, что нужно есть и спать, он бы и не выныривал из собственных фантазий. Его изобретения сами были своего рода волшебством.

– Хасё.

Мой лучший друг. Самый ласковый из братьев, хоть и любил подшучивать надо мной. Ему доверяли даже птицы с бабочками.

Наконец прозвучало и мое имя:

– Сиори.

Я вышла из оцепенения. Ленты почернели и затуманили воду. Из нее появились семь змей, сотворенные скорее из тени, нежели из плоти, и подплыли к Райкаме.

Кики спряталась в мой рукав.

«Скорее, Сиори! Нужно немедленно уходить!»

Я слышала ее предупреждения, но не могла пошевелиться – вид этих змей буквально парализовал меня.

Они поползли по спине мачехи и обвили ее шею.

«Сиори, – шипели они. – Умри, Сиори!»

Увиденного и услышанного мне хватило сполна. Я отползла назад по ветке и начала спускаться, как вдруг мачеха повернулась в профиль. Глаза у нее стали желтыми, как у змей, а на месте гладкой кожи переливались белоснежные чешуйки.

Я ахнула, оступилась и свалилась с дерева.

Райкама резко обернулась.

– Кто здесь?! – крикнула она, накрыв сердце ладонью. – Покажись!

«Демоны меня побери!» Я прыгнула в кусты. Листья потемнели и завяли под моими пальцами – страх и тревога лишили меня власти над собственной магией.

Я не осмеливалась даже дышать, но мое сердце бешено колотилось в груди. Вечные дворы, лишь бы оно меня не выдало…

– Покажись! – повторила Райкама, выпрямляясь. Она стала неузнаваемой: волосы вихрились вокруг нее чернильной массой, изо рта то и дело показывался тонкий раздвоенный язык. Моя мачеха не колдунья, а монстр!

Я в ужасе выскочила из укрытия и побежала в ту сторону, откуда пришла. Но вокруг простирался только бесконечный лес. Я не знала, в какой стороне дом.

Ну и не важно. Главное, чтобы Райкама меня не нашла…

Тут кто-то схватил меня за руку.

– Сиори, – прошипела мачеха.

Я впала в ступор и даже не сопротивлялась. Тенистые змеи исчезли с ее плеч, лицо вернулось к своему обычному виду, но в моей памяти все равно отпечатался перламутровый блеск ее чешуи. От всего этого кошмара у меня закружилась голова.

Кики подлетела к мачехе и ударила ее крыльями по щекам, но Райкама просто отмахнулась от нее.

– Кики! – закричала я, но моя птичка исчезла из поля зрения.

– Тебя не должно здесь быть, – сердито произнесла Райкама. – Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, Сиори!

Я взглянула в ее глаза, сиявшие как никогда раньше – золотые, лучезарные и такие завораживающие, что от них было невозможно отвернуться.

– Забудь все, что ты видела. Ты выбилась из сил… все это было сном.

Меня охватила усталость. Рот широко открылся в зевке, перед глазами все поплыло… как вдруг я опомнилась и часто заморгала. Я не устала и ничего не забыла.

Уголки губ мачехи опустились, и она взяла меня за плечи.

– Забудь все, что ты видела, – повторила она глубоким и звучным голосом. Вода позади нас пошла рябью. – И никогда не говори о случившемся.

– Нет, – прошептала я. – Нет… отпустите меня. Отпустите!

Я вырвалась из ее хватки и даже успела отойти на пару шагов, но Райкама обладала необычайной силой и скоростью. Мачеха с легкостью оторвала меня от земли, ее длинные ногти сомкнулись на моих рукавах.